На пороге иных миров
Шрифт:
– Привет, - я подошла поближе и невежливо уставилась на него.
– Ты кто?
Вообще-то здесь может выглядеть кто угодно и как угодно, но до сих пор мне не встречались люди, выбравшие в качестве личины, базовую усреднённую модель внешности человека, которая обычно служит только фундаментом для "накручивания" индивидуальных черт.
– Я - станция.
– То есть, ты - искин, ею управляющий. А зовут-то тебя как?
– Станция - это я.
Не передаваемое ощущение разговора с машиной, интеллект которой находится в самом начале своего развития. Вроде бы и что-то соображает, вроде даже способен к самостоятельным действиям в рамках программы,
6
Первый рабочий день станции - для кого-то волнительный момент, сопряжённый с беготнёй, экстренным доделыванием оставшихся недоделок и прочей нервотрёпкой, а я сидела в собственном кабинете, медитировала на потолок, по которому плыли розовые арктоимянские облака, и только что ноги на стол не положила. Мне заняться было нечем. Эва тихонько притулилась в уголке и только нервно вздрагивала, когда с экрана, на котором отображалась внутренность диспетчерской, раздавался очередной сигнал, извещающий о том, что одна из приёмных кабин сработала.
– И вы что, действительно совсем ни капельки не волнуетесь?
– она нервно бросила на меня недоверчивый взгляд.
– По поводу чего?
– удивилась я. Всё что можно было сделать заранее, я уже сделала, что можно было перепроверить - перепроверила, а если уж должно произойти что-то непредвиденное, оно случится вне зависимости от того, буду я нервно обгрызать костяшки пальцев или нет. К тому же, как говорил мне опыт предыдущей работы - обычно не случается. Как меня и предупреждали, работа была - не бей лежачего. На ближайшие сутки забронировано было только одно перемещение инопланетников, да и то, путешествовало семейство оваонов, которым требовалась гелиевая атмосфера и температура, близкая к температуре закипания железа. Да они даже из приёмной кабины не выйдут - так и отправятся дальше.
– А вдруг, кто-то купит билет в самый последний момент и появится здесь без предварительного предупреждения?
– Обязательно появится, - я по-прежнему не беспокоилась.
– Бродяжки так точно будут.
– Бродяжки?
– Виллы с Оганы. Хотя, кажется, на родной планете их осталось намного меньше, чем по космосу рассеяно. Раса космических путешественников-одиночек, авантюристов, мелких торговцев, ну и шпионов бывает, чего уж тут скрывать. А уж разведать новое открывшееся направление движения - это вообще дело святое. В их заплечных мешках всегда можно обнаружить какую-нибудь диковинку.
Параллельно я вывела на один из настенных экранов изображение антропоморфной фигуры, с тонкими сухощавыми руками, похожими на палочки-веточки, трёхпалой и многосуставчатой кистью. На шарообразной голове клювом выделялся длинный массивный нос, безгубый рот под ним был почти не заметен, а маленькие хитроватые глазки имели азартный и хищный блеск даже на картинке.
– Вы так о них говорите, словно они вам нравятся, ларра, - недоверчиво протянула Эвита.
– Нравятся, - я утвердительно кивнула.
– Мне все нравятся. А если бы такое случилось и я начала к одной или нескольким расам испытывать неприязнь, меня бы отстранили от работы за профнепригодность.
– Это невозможно, нельзя любить всех подряд. В конце концов, даже среди людей встречаются личности крайне неприятные.
– Личности ты можешь не любить сколько угодно. А вот испытывать неприязнь к расам в целом - нельзя. Даже,
– Что, и даже в этих, - Эва кивнула на изображение бродяжек, - можно найти что-то симпатичное?
– Проще простого. Стоит только заглянуть в их заплечные мешки, где обретается куча диковинок со всей галактики, как неприязнь улетучится. Правда, не сама по себе, а вместе с доброй половиной твоей зарплаты. На себе проверяла, - я улыбнулась приятным воспоминаниям.
– О, а это уже ваши, - донеслось из экрана, на мгновение экран закрыло лицо дежурного оператора, заглянувшего в нашу камеру и изображение переключилось на приёмную кабину N 68 из которой как раз выходило несколько высоких ломких фигур. Трое из них абсолютно точно были Бродяжками, четвёртый субъект - скелетообразный, с лимонно-жёлтой кожей и ярко-синими волосами с трудом поддавался идентификации. Я напряжённо вглядывалась в черты, кого-то мне отдалённо напоминающие.
– А это красавчик с какой планеты родом?
– поинтересовалась Эва довольно спокойно.
– Этот? С Земли.
– Стоп. Вы хотите сказать, что ЭТО - человек?!
– она для большей доходчивости ткнула в экран пальцем.
– Да. А что такое? Учись выделять главное. Общую антропоморфность строения, количество пальцев, посадку головы - всё то, что обычно не затрагивает геномодификация. А цвет может быть каким угодно, особенно если у парня геноформа "хамелеон", - я выразительно взмахнула хвостом так, что пушистый кончик пролетел как раз над моим плечом.
– Единственное, что меня удивляет, это излишняя худоба.
Я опять уставилась в теперь уже пустой экран. Где-то я этого субчика уже видела. Точно видела, вот только не вспоминается где и при каких обстоятельствах. И что делает человек, когда собственных мозгов не хватает? Правильно, обращается к разуму искусственному. Я набрала на напульснике несложный код, чтобы соединиться с Домовым.
– Дорогой, ты не мог бы провести поиск вот этого человека в моих личных данных?
– я перебросила на свой личный узел кадры с камеры.
– Работаю, - этот голос, мягкий и завораживающий (сама тональность подбирала!), прозвучал только у меня в ухе.
– С вероятностью 85% это Лайам О?Рили, с поправкой на возраст и состояние организма...
– Достаточно, - я поднялась с места.
– Если что-то случится, ты знаешь мой номер, я всегда на связи, - это уже Эве. И выскочила из кабинета.
Конечно, это был Лай. Звезда факультета межмировой дипломатии и такой же ксенолог, как и я. Не совсем такой же. Он в своё время спокойно смог поступить в ИПКиМД и даже закончить с отличием, но на некоторых курсах мы с ним всё-таки пересекались и пусть не друзьями, но хорошими знакомыми нас можно было назвать. А то что я его сразу не узнала... Так спустя столько лет и не удивительно, к тому же он, как и большинство "хамелеонов" ко времени поступления в университет уже успел наиграться с окраской и предпочитал более консервативный тип внешности. Интересно, что же с ним такое случилось?