На пороге любви

Макомбер Дебби

Они молчали, словно боялись, что слова разрушат очарование минуты. Она не отрывалась от него, даже когда мелодия стихла, мечтая, чтобы это блаженство никогда не кончалось.

– Нам пора вернуться к столу, – сказал Дамиан, и явное сожаление, прозвучавшее в его голосе, обнадежило ее.

– Я не вижу Надин и Эвана. Может, потанцуем еще? или ты не хочешь? – спросила она.

Он долго молчал, затем хрипло ответил:

– Хочу.

– Я тоже.

– Джессика, послушай....

Она рискнула

поднять голову и посмотреть на него глазами, полными мольбы. Прижав палец к его губам, она с улыбкой попросила:

– Пожалуйста, Дамиан, не надо слов.

Он быстро закрыл глаза, Вздохнул и кивнул в ответ.

Джессика перестала ощущать время, знала только, что танцевали они долго, гораздо дольше, чем следовало бы, – она потеряла танцам счет. Иногда она посматривала в сторону их столика, но ни Эвана, ни Надин там не было.

Лишь когда оркестр снова заиграл бурную мелодию, Дамиан начал проявлять первые признаки беспокойства: выпустил ее из объятий и заволновался. Лицо его стало угрюмым. Джессика глядела на него с недоумением, не понимая, что с ним.

– Я с Эвана шкуру спущу за это, – пробормотал Дамиан.

– За что – за это? – мягко спросила Джессика.

Он стиснул зубы и больше не сказал ни слова.

Они ушли с танцплощадки и уселись по-прежнему чужими, по разные стороны стола. Нет, это делалось невыносимым. Джессика поднялась, извинилась и пошла от стола к столу, здороваясь с друзьями и знакомыми. Она вернулась только тогда, когда увидела, что Эван занял свое место. Надин не появлялась. Братья, похоже, переругивались, но, как только она подошла к ним, Дамиан замолчал и отвернулся.

– Я тебя совсем забросил, – с раскаянием произнес Эван, забирая ее руку в свои. – Прости меня, моя бедняжка. Прощаешь?

– Прощаю. – А что ей оставалось делать? Не устраивать же сцену ревности. Другу! Она вовсе не была обижена на Эвана, напротив: благодаря его исчезновению она смогла побыть с Дамианом наедине.

Смеясь, к столу вернулась запыхавшаяся Надин, и они заказали выпивку. Когда им подавали напитки, их почтили своим вниманием Уолтер и Лоис Драйдены.

– Вам весело, мои хорошие?

Эван заверил, что веселее некуда.

Для Джессики предназначалась особая улыбка, Лоис склонилась к девушке, положив руки ей на плечи.

– Мы тебе так обязаны, дорогая, – сказала она, целуя Джессику в щеку.

– Что вы!

– Спасительница наша, Уолтер тоже так считает, – настаивала Лоис. – Ты сделала из Эвана человека! Он стал такой веселый с тех пор, как ты пришла работать в их контору.

– Хватит! – попытался унять свою родительницу Эван.

– Ах! Мы с твоей мамой, Джессика, ужасно рады, что наши детки видятся так часто, продолжала Лоис.

– Я полностью согласен

с этим, – произнес своим хорошо поставленным голосом Уолтер. – Ты прекрасный парень, Эван, и будущее у тебя блестящее. Нам было чертовски неприятно видеть, как ты тратишь время на бесполезные страдания по женщине, которая тебя не стоит. Джессика совсем другое дело.

За этой фразой последовало тягостное молчание. Через несколько минут Дамиан встал и распрощался, уводя Надин. У Эвана пропало всякое желание веселиться. Что касается Джессики, то она мечтала только об одном: попасть домой. Хватит, сыта по горло.

Почти всю ночь Джессика провела без сна, в раздумьях, и к рассвету приняла твердое решение. В офис она вошла с красными от бессонницы глазами.

– Мне необходимо срочно поговорить с мистером Драйденом, – объявила она его секретарше.

Та мгновенно протянула руку к внутреннему телефону, видимо заслышав в голосе Джессики металл.

Девушка прошагала в кабинет Дамиана и остановилась перед ним. Он сидел за столом с папкой в руках. Глаза, которые он поднял на нее, были, как всегда, непроницаемы.

– Чем могу помочь, Джессика?

Сердце у нее колотилось бешено, но она сумела выговорить ровным тоном:

– Я хочу уволиться со службы, мистер Драйден. Немедленно. – Джессика понимала, что поступает сгоряча, особенно если учесть, как трудно сейчас найти работу. Но сохранить рассудок для нее важнее. Ничего, найдет временную работу. Как-нибудь выкрутится.

Если Дамиана и удивило заявление Джессики, то он ничем этого не показал. Спокойный и сдержанный, он откинулся назад в кресле.

– Довольно неожиданное решение. С чего вдруг?

– Мне... это необходимо. – Избегая его взгляда, она изучала картину на стене напротив. Это был морской пейзаж, на котором океанская волна разбивалась об одинокий, вздымающийся над пучиной утес. На самой вершине скалы, куда не долетали волны, пристроилась птичка.

Джессика мучительно позавидовала счастливой птахе.

– Эван знает?

– Нет еще, – бросила она в ответ. – Поскольку на работу меня принимал ты, я посчитала своей обязанностью сначала поставить в известность тебя.

Дамиан помолчал, как будто собираясь с мыслями.

– Хорошо. Но ты должна отработать положенные две недели.

Джессика была изумлена. Собственно, она сама не знала, чего ждала, и даже уверяла себя, что ничего, но сейчас поняла, что это не так. В самой глубине души она надеялась, что Дамиан будет просить ее подумать, что он сделает хотя бы попытку отговорить ее – предложит повысить зарплату или придумает еще какую-нибудь приманку. А он глазом не моргнули, кажется, был даже доволен, что она уходит.