На пороге любви
Шрифт:
Но Юджин видел, что сходство не ограничивается цветом глаз и волос. Овал лица, форма носа и вообще телосложение Криса были унаследованы им от отца, и только доставшийся ему от матери характер делал его таким замечательным малышом. Но Юджин ничего не сказал. Если Крису хотелось думать, что они с отцом похожи, то пусть так и будет.
— Ты знаешь, какой праздник скоро будет?
Крис откинулся на спинку софы:
— Рождество. Мы скоро поставим елку. У меня есть игрушки, которые мама купила мне, когда я был еще совсем
— Здорово. Какой подарок тебе хотелось бы получить на Рождество?
Крис показал Юджину длиннющий список игрушек, которых у него еще не было. У мальчика вырвался тяжелый вздох:
— Мне бы хотелось поехать на Рождество к тете Рени. У нее будет весело, ведь там будут все мои двоюродные братья и сестры. А мы с мамой будем праздновать одни… — Неожиданно он просиял: — Слушай, Юджин, а не мог бы ты прийти к нам? Как на День Благодарения? А ведь Рождество лучше! У нас будет праздничный обед, потом подарки, и мы с тобой сможем поиграть в мои новые игрушки.
— Может, Юджин хочет провести Рождество со своей семьей, — раздался голос Китти из-за двери. — Обед готов. Крис, быстро мыть руки.
С видом мученика Крис поплелся в ванную, а Юджин вошел в столовую. Китти расправляла на столе яркую скатерть — судя по всему, подарок сына, — подумал Юджин.
— А на самом деле, Юджин, ты не думаешь съездить на праздник домой?
— Именно это я бы и сделал, если бы не приказ командования, запрещающий нам покидать базу, — сказал Юджин; в его голосе не было сожаления. А ведь когда он узнал об этом приказе, то искренне огорчился; еще больше расстроилась его мать, узнав, что он не приедет домой.
— Я не знала об этом. Мы будем очень рады, если ты придешь. Крис чувствует себя таким одиноким, когда мы остаемся на праздники вдвоем.
— А ты, Китти, никогда не чувствуешь себя одинокой?
Когда Юджин раньше задавал ей такие вопросы, она всегда умела избежать прямого ответа, но сейчас ей не хотелось ничего выдумывать. И поэтому Китти просто призналась:
— Да, я часто ощущаю свое одиночество. Сначала я думала, что это из-за развода, но это не так. И замужем за Джоном я тоже была одинока. Он не часто баловал нас вниманием, и развод мало что изменил в нашей жизни.
— У него что, не было времени для вас? — мрачно спросил Юджин.
Китти покачала головой:
— У него находилось время для всех и вся, особенно для женщин, — для всех, кроме нас. Он только давал нам деньги и платил по счетам, а с его точки зрения, это было единственное, в чем мы нуждались.
В комнату ворвался Крис, и Китти улыбнулась: он вымыл не только руки, но и лицо, и ей пришлось взять салфетку и вытереть воду, струйками сбегавшую с его волос.
Обед был превосходным, и они все трое весело болтали во время еды. Китти оставалось только удивляться, как хорошо Юджин умеет обращаться с детьми. Он разговаривал с Крисом, как со взрослым, не обрывал его на полуслове
Если есть женщины, созданные быть матерями, то Юджин — просто прирожденный отец. В один прекрасный день он встретит женщину, о которой мечтает, и, без сомнения, у них будет много детей, а Юджин станет счастливым любящим отцом.
Китти чувствовала что-то похожее на сожаление, что не она будет этой женщиной. Она может быть ему только другом. В конце концов, не имеет значения, что он такой милый, нежный и заботливый. Он солдат, а это значит, что сегодня он здесь, а завтра может быть уже за сотни миль отсюда… Ведь она видела его квартиру — место, в котором не чувствуется домашнего уюта. Она не хочет знать, сколько времени он прожил тут, где он жил до этого и куда поедет потом. И она не хочет знать, сколько он собирается прожить здесь еще. Ее это не касается.
— Мам!
Крис потянул ее за рукав, Китти с трудом отвлеклась от своих мыслей и взглянула на сына.
— Что, дорогой?
— Я тебе говорю-говорю, а ты не слышишь, — упрекнул ее Крис. — Я спрашиваю: если мы с Юджином помоем посуду, ты разрешишь нам пойти куда-нибудь съесть мороженое?
— Ты уверен, что это стоит делать?
Крис энергично кивнул головой:
— Ведь мытье посуды ужасно трудная работа, — правда, Юджин?
Китти взъерошила сыну волосы:
— Не спрашивай Юджина, у него дома нет посуды, а спроси свою бедную мать, которая моет ее семь дней в неделю.
— Мам, ну пожалуйста, — канючил Крис.
Вздохнув, Китти сдалась:
— Ладно. Но когда мы вернемся, то ты без всяких рассуждений…
— …Пойдешь в ванную, почистишь зубы и отправишься спать, — закончил за нее сын и довольно хихикнул. — Послушай-ка, Юджин, а ты не мог бы почитать мне на ночь рассказ про войну? Мама не любит такие рассказы.
Китти кивнула, а Юджин сказал:
— Отлично, дружище, но вначале мы должны сделать дела.
Китти принялась собирать тарелки со стола, но Юджин решительно отобрал их у нее.
— Иди в гостиную, сядь в кресло и отдохни. Пусть у меня нет своей посуды, но твою я сумею вымыть.
— Я хочу помочь вам, — попыталась протестовать Китти.
— Ну уж нет. Я хотел помочь тебе приготовить обед, но ты пожелала стряпать сама. Так что теперь садись и не мешай нам.
Она засмеялась:
— Сама не понимаю, почему я с тобой спорю. Последний раз, когда мне предложили помыть за меня посуду, было очень давно. Когда Крису было всего два дня от роду… Если я вам понадоблюсь, зовите.
Когда через пятнадцать минут мужчины вошли в гостиную, там играла музыка Баха, а Китти, уютно устроившись, лежала на диване.
Крис воскликнул:
— Вставай, мама. Мы перемыли всю посуду, и мороженое ждет нас.
— Иду, иду. Надевай куртку, малыш.