На пороге соблазна
Шрифт:
— Останови машину и выпусти меня, — потребовала я, просверлив взглядом в профиле Лукашина две обугленные дыры. — Сейчас же!
— Нет, — жирной точкой обозначил он свой ответ. — Я отвезу тебя куда скажешь. И мы обсудим…
— Что обсудим? То, как ты отравляешь мою жизнь с первой секунды появления в ней? Или то, как ты лезешь с неуместными поцелуями, зная, что я встречаюсь с твоим другом?
Лукашин хмыкнул и спокойно повернул руль, выезжая со двора на дорогу. Ткнул пальцем в кнопку проигрывателя, отрегулировал громкость, а после, остановившись на светофоре, включил навигатор.
— Куда едем?
— Я
— Я верну тебе за них деньги, — ровным тоном ответил он, вновь трогаясь с места. — Резкая, если потребуется, буду кружить по городу столько, сколько тебе потребуется на усвоение простого тезиса: я еду с тобой. Считай это бараньим упрямством. Хотя… Кто еще из нас… упрямится.
Отреагировав на это заявление нервным смешком, я сложила руки на груди и уставилась в окно, демонстративно промолчав.
— Ладно, — все так же спокойно проговорил Никита. — Даю время подумать.
Я опять промолчала, бегая взглядом по пустынным с утра улицам. Внутри все кипело от негодования, потому что Лукашин каким-то образом в очередной раз умудрился занять наиболее выгодную позицию, лишив меня возможности сопротивляться.
Безусловно, я могла разораться или изобразить истерику. И я всерьез присмотрелась к этой идее, но была вынуждена ее отмести, потому что подобное поведение попахивало детским садом. Можно было предложить компромисс — остановить машину и поговорить, а потом разойтись в разные стороны, но я уже видела на лице Никиты подобное упрямое выражение. Он не отступит, будет стоять на своем до последнего.
И, честно говоря, я до ужаса устала от нервотрепки последних дней, дерьмовых бессонных ночей и постоянной головной боли. На секунду представив, что придется провести часов шесть в набитом людьми вагоне электрички, я вздохнула и ткнула в экран навигатора, чтобы выбрать нужный маршрут.
— Краснодар? — присвистнул Лукашин, когда прогрузилась карта. — Тогда стоит заправить твоего Кошака и наши желудки.
Я поджала губы, словно недовольна этой вынужденной заминкой, но мысленно признала, что предложение годное.
Первая остановка пришлась на заправку. Никита с подозрением покосился на меня, достал бумажник и вышел из машины, не заперев двери. Я лишь сделала музыку погромче и полезла в карман, проверить телефон.
Еще ночью, вернувшись домой, я написала Диме с просьбой встретиться и поговорить. Сообщение было доставлено и прочитано, но до сих пор оставалось неотвеченным. И пусть я понимала, что Авдееву нужно время, чтобы остыть и согласиться на мое предложение, ожидание злило и нервировало.
Пару секунд поколебавшись, я продублировала ночное сообщение и хмыкнула, когда к первой галочке не присоединилась вторая. На что я рассчитывала в восемь утра воскресенья? Авдеев наверняка еще спал.
Когда Лукашин, заправив бак, вернулся с двумя бутылками воды и парой бумажных стаканчиков на подставке, я убрала телефон, игнорируя любопытный взгляд парня, и молча взяла один из горячих напитков. Осторожно пригубила, предвкушая, как с пренебрежением откажусь от принесенного кофе, но в стаканчике оказался горячий имбирный чай. Буркнув слова благодарности, я отвернулась
Мы ехали молча, тишину в салоне нарушала только негромко играющая музыка. В выходной день дороги радовали отсутствием пробок, поэтому к выезду из города мы подъехали уже через полчаса. Я искоса наблюдала за тем, как Лукашин расслабленно крутил руль, и страдала от детских приступов ревности. Никита слишком быстро освоился в управлении Чарджером, машина послушно реагировала на нового водителя. Поймав себя на этой мысли, я хмыкнула. А что я ожидала? Что Кошак, протестуя, начнет буксовать или глохнуть? Смешно.
Уже на выезде на нужную нам трассу Лукашин притормозил возле небольшого фургончика с яркой вывеской в виде бургера. Судя по значительному количеству припаркованных рядом машин, место пользовалось популярностью.
— Чего твоя душенька желает? — спросил Никита, подбрасывая на ладони бумажник.
— Душенька? — усмехнулась я. — Ты из какого века?
— Я просто пытаюсь быть милым. Не буду же я спрашивать, чего купить пожрать?
Лукашин смотрел на меня исподлобья, но совершенно спокойно. И это бесило! Неужели он действительно считал, что я стану общаться с ним после… всего? Захотелось задрать нос и отказаться от каких-либо «подачек», но в желудке было пусто с вечера, и давиться слюной, наблюдая, как Никита будет лопать жирный фастфуд, меня не прельщало.
— Бургер. Картошку. Колу, — пробурчала я, допивая остатки уже остывшего имбирного чая.
— И десерт? — предложил Лукашин. Я вздохнула:
— И десерт.
Откинувшись на спинку кресла, я наблюдала через лобовое стекло, как Никита делает заказ, и с мрачным удивлением понимала, что долго злиться на него у меня не получается.
Да, он навязал мне свою компанию. Да, он имел наглость не испытывать проблем, управляя моей машиной. Но… его присутствие рядом не вызывало длительного дискомфорта, первичное раздражение испарилось, и я как-то подозрительно легко расслабилась. Словно забыла, кого считала источником всех моих проблем.
В момент, когда Никита принял от работника фургончика пакет с нашим заказом, я поняла, что мне требуется передышка. Предстояло несколько часов провести с Лукашиным бок о бок, и я совершенно не представляла, чем вся эта затея с поездкой закончится. Поэтому, желая хоть немного увеличить дистанцию между нами, я вышла из машины и прошла к одному из высоких столиков, на ходу расстегивая замок кожанки. Солнце, наконец, разогнало серые тучи, и теперь в воздухе ощутимо накапливалась духота.
Никита присоединился ко мне без вопросов и возражений. Шурша бумажным пакетом, достал из него пару бургеров и коробочку с картофелем, выдал мне трубочку и стакан с колой.
— Приятного аппетита, — любезно пожелал он, а уголки его губ чуть дрогнули, словно он сдержал улыбку. Я закатила глаза:
— Перестань делать вид, что тебе приятно мое общество, Лукашин.
Вот теперь он все же улыбнулся. Но отвечать на мое замечание не стал, молча приступив к еде.
Я откусила от бургера, закинула в рот брусочек хрустящего картофеля, неспеша запила колой и решилась на слабую попытку изменить ситуацию.
— Вот там, — указала пальцем вправо, — автовокзал. Предлагаю поговорить, обсудить то, что ты хотел, и мирно разойтись. Думаю, тебе есть чем заняться в выходной день.