На пороге Тьмы-2
Шрифт:
– А до Серых он чем занимался, не в курсе?
– Не знаю. Чего не знаю, того не знаю, и врать не буду. Говорю же, от него ни черта не узнать было.
Настя меня спасла, потому что после третьей стопки Пашкин вновь начал становиться настойчивым и более чем прозрачно намекать, что у него без собутыльника водка в горло не лезет. Думаю, с этим утверждением он погорячился, потому что я наблюдал совсем обратное, но кто знает… В общем, Настя утащила меня обратно на «Ваню комсомольца». Кстати, увидев в иллюминаторе физиономию Ивана и скосив глаза на название суденышка, я засмеялся,
– Вань, ты про Валиева ничего не узнал?
– Когда? Выходные же, – напомнил он мне. – Завтра на Ферме поболтаю, может и выясню что-нибудь. Кстати, вы с Федькой на рабочем месте появиться планируете?
– А надо? В смысле, реально надо?
– Да черт его знает, – почесал в затылке Иван. – надо бы мелькнуть по крайней мере. Мне там тоже сидеть не резон весь день, я больше с твоими вопросами еду.
– Тогда, пожалуй, я с тобой и сгоняю. Вместе поедем, вместе вернемся.
– Только не с утра, я тут отчеты дописать хочу. Часов… в двенадцать двинем, хорошо?
– Без проблем. Отсюда?
– Отсюда.
С утра заехали за Федькой, обнаружив его, к моему удивлению, выспавшимся и практически не похмельным, прям огурчик. Если говорить честно, то после вчерашнего его заявления про «три по сто в буфете» я как-то ожидал, что он пойдет на второй круг. Не пошел. За что ему честь и хвала.
– Куда сейчас? – спросил он, втиснувшись на заднее сиденье «кюбеля».
– На Крупу, мне отчеты надо сдать по работам и акты подписать, – ответила вместо меня Настя. – А дальше меня на аэродром закиньте и как хотите.
– Так погода опять нелетная вроде, – удивленно сказал Федька, пригнувшись и посмотрев в окошко. – Что там делать?
Снег валил уже хлопьями, покрыв тротуары и дороги уже вполне приличным слоем. Еще немного, и без чистки проезжей части не обойтись будет. Летать куда-то с такой видимостью точно не получится, метров со ста землю не разглядишь. Зато потеплело и ветра вообще не было, тишина и белизна, прямо наслаждение.
– Профилактику всякую, – ответила она, – работы хватает. С Фермы вернетесь и меня заберете оттуда.
«Кюбель» по-прежнему легко ехал по снегу и льду, вызывая у меня все больше и больше уважения. Ну надо же, такая вроде машинка… даже машиной назвать трудно, жестянка какая-то простенькая на базе гражданского «жука», даже без полного привода, а вот поди же ты… И моторчик крошечный вроде, а тянет бодро с тремя людьми в салоне. Пожалуй, что я и вправду не прогадал, махнув на него «тазик».
На Советской увидели два «студебейкера» с подвешенными спереди отвалами, сгребавших снег к тротуарам. Это хорошо, а то с такими темпами скоро все улицы завалит. Крупа, до того раздолбанная и грязная, теперь побелела. Снег на месте большого газона посередине площади лежал ровным, нетронутым слоем, а вот вокруг машины его уже размесили. «Студеры» сюда пока еще не доезжали, похоже.
– Рому навещу, – сказал Федька, направляясь вместе с нами в здание. –
– Кстати, «тазика» на площади не заметил, – вспомнил я.
– Стесняется пока, может, – пожал плечами Федька, придерживая входную дверь перед Настей. – Или побоялся в снег выезжать.
– Да ладно, он нормально водит, – усомнился я в такой версии. – Я же видел.
– Тогда не знаю. Может опять больным сказался, после выходных лечится.
– Это вероятней, – усмехнулся я.
На втором этаже разошлись. Мы с Настей в научный департамент отправились, откуда большинство заявок на полеты было, а Федька пошел в «Горимущество».
Как выяснилось, мне в департаменте делать нечего было, так что я оставил Настю в финчасти, а сам спустился на улицу. Федька был уже у машины. Он курил и выглядел заметно растерянным.
– Случилось что? – спросил я сразу.
– Рома погиб, – ответил он, глубоко затянувшись папиросой.
– Как погиб?
– На хмыря нарвался, прямо у своего подъезда. Тот его в момент порвал, даже за кобуру цапнуть не успел.
– Точно?
Как-то я не очень удивился, услышав это. Чувствовал, что наши искания вызовут… что-то такое. Нет, что жертвой станет именно Рома я никак не ожидал, скорее за самого себя опасался, но вот то, что его тварь порвала – удивило. Я как-то ожидал про пулю в затылок услышать или нож в спину. Странно. Похоже, что и вправду случайность.
– Когда случилось?
– Да в тот день, когда мы виделись. Он сюда заехал после складов, покрутился, машиной похвастался, говорят, потом домой поехал. И прямо у дома попался. Да не, все точняк, говорят, – добавил Федька, явно увидев мои сомнения. – Свидетелей много и хмыря самого считай что на нем застрелили. Там с вахтером люди стояли, все с оружием, как крики услышали, так и выскочили на улицу. Хмырь Роме на спину прыгнул и так рвал. Его с трех стволов чуть в клочья не разнесли, но Рома уже все, мертвый был.
– Блин, – выругался я. – Не знаю… осторожней нам надо, вот что.
– Да я не думаю, что это из-за нас кто-то, – скептически скривил морду Федька. – Ты как не фонарщик сам, ей-богу. Как ты хмырем управлять будешь?
– Гончих вместе с адаптантами забыл? – напомнил я.
Федька немного задумался, потом головой помотал, словно отгоняя нежелательные мысли:
– Не, так не бывает. Адаптанты не люди уже давно, они сущность сменили. Но только в городе их нет и быть не может. Ну как ты с такой рожей через КПП?
– Федь, я не настаиваю, я просто… просто чувствую что-то, понял? Аккуратней нам быть надо, за спину поглядывать. Чует мое сердце, что-то мы такое зацепили, с чем до хрена неприятностей можно вытащить.
– А, это понятно, – согласился он. – Говорили за это уже, тут не спорю.
При Насте обсуждать это не стали, но над головой как плита бетонная повисла. Довезли до аэродрома, я еще и убедился, что все ее коллеги на месте, не одна здесь будет. Затем взял обещание дождаться нас в любом случае и никуда с территории аэродрома не уходить.