На пороге Тьмы
Шрифт:
С мотоциклом я уже освоился на все сто, и к тормозам привык, и к управляемости, поэтому возле КПП остановился лихо, даже с полуразворотом, вроде как выпендрился. Кирилл выбрался из тесной коляски, потянулся, сказал:
– А ничего ты так катаешься, мне понравилось. Надо бы самому чем-нибудь с колесами обзавестись, а то там…, – он указал большим пальцем почему-то себе за спину, хотя явно подразумевал мир, из которого попал в Отстойник. – … Там как раз на машину накопил, и такой облом.
– А оно тебе надо? – чуть удивился я. – Куда тут кататься?
– Ну… была
– Если только так… Ладно, бывай, увидимся еще, – заторопился я, вспомнив о намечающемся свидании.
– Будь здоров, – кивнул и он и направился к вытянувшейся вдоль стены ДОТа скамейке под навесом, где уже сидели три человека в ожидании машины на ТЭЦ, судя по всему.
Аэродром оказался совсем близко. Улица Краснопролетарская обогнула какой-то большой промышленный корпус, и я почти сразу уперся в шлагбаум, зацепленный за крючок, возле которого никто не дежурил. Само же здание было с фасада прорезано многочисленными воротными проемами без створок, и превратилось в нечто вроде чрезвычайно капитально возведенного ангара. Прямо перед ним бок о бок стояли два простенького вида биплана на больших колесах – знакомые по картинкам и фильмам легендарные По-2, «рус фанера».
За шлагбаумом стояли две машины – сверкающая свежей серой краской полуторка с надписью «Аэродромная» и небольшой внедорожник с прицепом, похожий на лендлизовский, с такой же надписью, который я при этом не опознал, никогда такого не видел. Возле полуторки возился, присев, какой-то мужик в черном танкистском комбинезоне и сбитой на затылок кепке вроде бейсболки. Он обернулся на солидный звук тарахтящего на холостых «харлея», поднялся медленно, опершись измазанными в масле руками о колени, и подошел к шлагбауму.
– К кому, уважаемый? – спросил он.
Я обратил внимание, что несмотря на технарский вид, мужик еще и вооружен – на ремне висела кобура с ТТ.
– К Насте, мы договаривались.
– Ага, предупреждала, – кивнул он, открывая шлагбаум. – Заезжай. Вообще мог бы и сам открыть, не заперто.
– Не заперто, но и не открыто, – парировал я его заявление, трогая мотоцикл с места.
Едва я заглушил мотор и слез с «харлея», из ангара появилась Настя, улыбающаяся достаточно приветливо, чтобы внушить смутные надежды.
– Привет, – сказала она. – Думала, что ты забыл о приглашении.
– Да щас! – даже чуть возмутился я. – Лекция для новичков же была в РОППе, так что туда катался.
– А, ну да! – вспомнила она. – Ты же говорил. Хочешь лететь? Мне как раз надо.
– Далеко?
– К северу. Там пятно Тьмы образовалось, надо облететь и на карту нанести.
– Это твоя обязанность? – удивился я.
– Наблюдение с воздуха – да. А потом туда разведка скатается. Ну что, летишь?
– Конечно!
И интересно на Тьму сверху глянуть, и вообще…
– Серега! – окликнула она механика. – Вытаскивай мешок из кабины, вдвоем летим.
– Без проблем, – кивнул мужик в бейсболке.
– Что за мешок? – не понял я.
– Самолет двухместный, если летишь один, то центровка нарушается, – объяснила она. – Поэтому в заднюю
– Есть.
– В кабине разъемчик увидишь с барашком, туда воткни штекер, понял? – спросила она, затем задала еще вопрос: – Вооружен?
– Только револьвер.
– Мало, – последовал решительный ответ. – А если на вынужденную придется? Там ведь всякое может быть. Ладно, у меня автомат в кабине, если что. Ты с картами как?
– Ну… не штабист, но ориентируюсь, – честно описал я свои топографические способности.
– Это хорошо, – кивнула она. – Тогда смогу не отвлекаться.
Передвинув на живот командирский планшет, она раскрыла его, показав карту под прозрачной крышкой.
– Вот сюда летим, видишь? – потыкала она в обозначение деревни. – Деревня брошенная, вроде бы ее и накрыло. Ориентиры – старая водонапорная башня, излучина реки и сгоревший сарай… вот здесь. Надо будет примерно контуры пятна нанести. Сможешь?
– Смогу, – кивнул я, и вправду не видя в этом чего-то сложного. – А почему без наблюдателя летаешь? Проще было бы.
– Не с кем сегодня, у всех вылеты, неделя нелетной погоды была, а специально наблюдателей держать в штате смысла нет, платить надо, а работы им мало. Ладно, у меня осмотр предполетный сейчас, помолчи две минуты.
Механик Серега вытащил тяжеленный мешок с ручками из задней открытой кабины, и я помог ему затащить его в ангар, под крышу, попутно услышав, что «брось на улице, будет не семьдесят, а сто семьдесят весит, мокрень-то какая». Настя тем временем с перекидным планшетом обходила самолет, заглядывая всюду, что-то трогая и качая, попутно отмечая карандашом пройденную последовательность.
Тем временем взгляд мой упал на непривычный автомобиль с прицепом. Спросил у механика:
– Это что за «виллис» такой?
– Это не «виллис», это АР-43.
– Чего?
– «Автомобиль-разведчик модели сорок третьего года», – пояснил он. – Не видал такого?
– Неа, в жизни.
– А у нас он был в войну основным, и разведка, и легкая артиллерия, и командирская машина, – сказал он, похлопав по плоскому капоту внедорожника.
Действительно, на «виллис» машина разве что компоновкой похожа, а так выглядела достаточно необычно. И кстати, что я видел впервые, имела вполне полноценный кенгурятник – наклонную решетку из стального прутка, прикрывающую фары и радиатор.
– И как?
– Да отлично, гоняем ее и в хвост и в гриву, и хоть бы что, – сказал Серега.
– Не ломается?
– Да щас! Здесь все ломается, просто чинишь быстро, на коленке. Но все равно меньше, чем полуторка, ту каждые двести верст чинить надо. Хоть чуть-чуть, но надо. Зовет! – показал он мне на обернувшуюся Настю.
– Ну, летишь? – спросила она требовательно.
– А то!
С крыла я чуть не свалился – поскользнулся, но до открытой кабины все же добрался. Богатством оборудования не поразила, она больше напоминала ящик, в который не очень аккуратно воткнули не слишком удобное сиденье. Плексигласовый козырек впереди и больше ничего.