На пороге Тьмы

Круз Андрей

– Что случилось? – крикнул подбежавший механик Серега.

– Возле Тьмы шли на бреющем и на сектантов нарвались, вот и обстреляли, – устало сказала Настя, выбираясь из кабины на крыло. – Винт под замену, минус цилиндр, похоже.

– Верно, похоже, – сказал механик, подходя к машине спереди и придирчиво оглядывая открытый всем ветрам двигатель. – И вообще латать надо. Вас что, из пулемета?

– Нет, из винтовок, – сказал уже я, стягивая с головы шлемофон и спрыгивая на землю. – Просто неожиданно и почти в упор, много

навтыкать успели.

– Время для меня есть? – вдруг неожиданно спросила Настя.

– Хм…, – я аж запнулся. – Сколько угодно, я сегодня выходной, собственно говоря.

– Отвезешь в НКВД? Карту сдам, чтобы сразу вылет закрыли в финчасти, ну и ремонт к оплате предъявлю, или пусть выделят запчасти.

Поскольку я как раз размышлял над темой «как бы утащить Настю со службы», то только обрадовался. Спросил лишь:

– А пообедать потом никак?

Она лишь кивнула, затем обернулась к механику, стаскивая перчатки:

– Серег, я на сегодня отлеталась, так что возвращаться не буду. Если что по запчастям выясню, по телефону сообщу.

– Давай Настенька, отдыхай, – махнул ей рукой Серега, уже подставивший к самолету стремянку и снимающий дюралевый капот.

– Погоди, я комбез только сниму, – сказала она и побежала в ангар.

К сожалению вместо комбеза она обязательно наденет что-нибудь другое, поэтому фраза эротичной не показалась. И я, дабы времени не терять, запустил мотор «харлея», чтобы дать ему прогреться.

Вышла она через минуту, одетая так, как в тот день, года познакомились – «турики», брюки «милитари» и кожаная куртка. Еще и причесаться успела – волосы убраны в хвост, но лежат волосок к волоску.

Я откинул покрывало коляски, жестом пригласил садиться.

– Не, я за тобой! Можно? – спросила она.

– Можно-то можно, но грязью уляпает, – честно сказал я. – Я же не зря плащ-палатку натянул и в сапогах – по колено как минимум у тебя все в грязи будет.

– Хм… как скажешь.

Плюнув клубом дыма, «харлей» рванул на Краснопролетарскую под поднявшимся шлагбаумом. Объезжая лужи и избегая особенно выдающихся колдобин, я покатил в сторону центра.

– Куда даму обедать поведешь? – спросила Настя.

– Я так понимаю, что из достойных заведений здесь только шашлычная?

– Нет, это из роскошных! – засмеялась она. – А нормальными считают хинкальную и «Березку», это трактир такой, с русской кухней. Там пирожки хорошие, блины и все такое. Вкусно, кстати.

Намек я понял, поэтому лишь спросил:

– А где эта самая «Березка»? Я пока не в курсе.

– Да на Крупе, почти за углом НКВД, у самой комендатуры. Пешком дойдем.

– Ну и отлично, новое место узнаю, – кивнул я, чуть ускоряясь на относительно ровном участке.

Расстояния в обжитом центре Углегорска были понятно какие, так что у НКВД мы оказались всего лишь минут через десять. Приткнулись между двумя «виллисами», поднялись по крыльцу. «Дежурный по шлюзу»

Настю знал, пропустил легко, ну и меня с ней заодно, что-то у себя пометив в журнале.

– Нам куда?

– На третий этаж, к научникам, – сказала она, направляясь к лестнице.

– Так ты на науку работаешь? – удивился я.

– А что странного?

– Ну… думал, что на разведку или что-то в таком духе.

– Информацию у Милославского собирают, и уже оттуда дальше дают. Вроде как вместе с аналитикой.

– А! Может и правильно.

Здание было населено густо, народ сновал по лестнице туда-сюда, на площадках между этажами были устроены курилки, проходя которые мы синхронно морщились. Факт того, что Настя не курит, обрадовал дополнительно, мне как бы в будущем и поцелуи блазнятся.

Вход к научникам, занимавшим половину этажа, никем не охранялся, в отличие от службы горбезопасности, так что зашли без препятствий. Высокие двустворчатые двери, когда-то со стеклами, а теперь с крашеной фанерой, гулкий коридор с дверями на обе стороны, дряхлый паркет под ногами, где плашки под подошвами щелкают как кастаньеты.

– Нам вот сюда, – сказала она, указав на дверь с табличкой «Аналитический отдел».

Мне было все равно, собственно говоря, поэтому я просто кивнул. Стучать никто не стал, она решительно толкнула дверь и мы оказались в очень большом и очень светлом зале, в каких в свое время размещали чертежников в конструкторских бюро, так, чтобы они все вместе трудились. Теперь же здесь причудливыми лабиринтами стояли многочисленные столы, в углу вперегонки стучали две пишущие машинки, люди говорили, несколько мужчин и женщин, собравшихся посреди зала, о чем-то активно спорили, склонившись над разложенной сразу на четырех столах гигантской картой.

Среди множества незнакомых людей оказался один знакомый – как раз тот самый Милославский, что читал нам с утра лекцию. Он обернулся, Насте заметно обрадовался, пожал ей руку с поклоном:

– Настенька, давно не виделись, как вы?

– Да все нормально было, Валерий Львович, до сегодняшнего дня, – улыбнулась Настя. – А вот с вашим заданием чуть не попали, самолет поврежден, – и выдержав паузу, добавила: – Чинить надо.

Вот так, чего резину тянуть, когда можно сразу к сути дела перейти.

– Но пятно разведали? – спросил Милославский, показывая, что он тоже прекрасно разбирается в приоритетах, и их иерархия от Настиной у него сильно отличается.

– Разведали и на карту нанесли, – сказала Настя, после чего обернулась ко мне: – Володь, отдавай карту.

Я вытащил из планшета карту со своими пометками, протянул ученому, сказав:

– Я больше к ориентирам привязывал, потому что четких границ пятна не видно.

– Это понятно, четких их и не бывает, – кивнул он, разглядывая, затем спросил: – Кстати, а вы же вроде в Горсвете или ошибаюсь? Мы же виделись с утра?