На пороге Тьмы
Шрифт:
– Трахому какую нашел? – съехидничал Федька.
– Ага, тебя. Только пристукнуть нельзя. Тихо, короче.
Подвал оказался пустым. Затхлый и сырой запах, чавкающий слой грязи под ногами, какие-то гнилые доски грудой, да и все. Даже «темной травы» не было, спокойное место. Двое осветителей все равно прошлись с мощными фонарями на шестах, засовывая их в самые немыслимые закоулки, и лишь когда они закончили, Трахомыч дал команду подниматься наверх. Когда поднимались, Федька сказал:
– Все равно не расслабляйся, понял? Тварь могла в соседнем подвале вылезти, ночью прошляться, не найдя добычи, и залечь уже в другом
– Часто попадаются?
– Да каждый второй выход что-то стреляем, – подумав, ответил он. – И в половине случаев как раз в таких невинных местах. Так что давай, поаккуратней. И держись четко правее, на шаг назад, а то сталкиваемся на поворотах.
– Хорошо, прослежу.
Пока не поднялась вторая группа из дома напротив, нас в следующее строение Власов не пускал. Все делалось неторопливо, вдумчиво, шаг за шагом, к чему я, собственно говоря, отнесся только с одобрением – сам суеты не люблю и знаю, что половина проблем в этой жизни от спешки. Только когда обе команды выстроились на середине улицы, старший скомандовал:
– Пошли! Поаккуратней!
Второй подвал был почти близнецом первого, тоже никаких следов проникшей Тьмы, но тщательность проверки и «просветки» осталась прежней. Каждый угол, каждую щель, каждый закоулок, всюду должен был попасть свет во всей своей мощи. Так провели время до обеда, пройдя почти половину улицы. Около часу дня к нашему опорному пункту подкатила полуторка с надписью на бортах «Комендатура» и оттуда сгрузили две фляги-термоса. «Обед!» – оживился народ.
Обход прервался, все расположились вокруг машин, подставляя котелки под суп, оказавшийся волне добротным и наваристым гороховым, даже с копченной грудинкой. На второе была картошка с мясом, затем чаю налили. Все вполне добротно, жить можно.
– Перекур пять минут, потом продолжаем! – объявил Власов.
Все задымили папиросами, некурящим оказался чуть ли не я один. Как понял, тут многие закурили, вроде как от нервов. То ли я один такой толстокожий, что так и не тянет подымить, то ли что другое – не знаю. Я отошел чуть в сторонку, оглядываясь по сторонам.
Как странно. Ведь совсем недалеко, рукой подать, вполне живой город, пусть грязный и побитый жизнью и временем, но именно живой, в нем есть та самая аура, сопровождающая населенные людьми места, а здесь, всего лишь в полукилометре от периметра, ощущение жизни отсутствовало напрочь. Просто камни, просто доски, просто развалины – и никакого даже остаточного следа человеческого духа.
Когда я в свое время гулял по развалинам древнего Херсонеса, заходил в римский Колизей, мне казалось, что даже сейчас можно уловить некое эхо духа тех людей, что населяли те места в древности. А здесь – нет, как стерли, как выстирали со щелоком. Ничего.
Серо, ветрено, мокро, грустно. Несмотря на дождь, летают вороны, а дальше они немалой стаей обсели крышу заваленного дома. Дохлятину что ли нашли какую? Черт его знает, нам туда не надо, дойдем до конца улицы – и обратно, за периметр.
Откуда-то слева, с параллельной, доносились голоса, стук, грохот сбрасываемых на землю досок – работали штрафники. Им, похоже, обед пока никто не привозил. Не повезло. Плохо, наверное, быть штрафником.
– Пошли!
Голос Власова. Пошли так пошли, я уже давно готов, хотя, конечно, минут
Построились в боевой порядок, двинули параллельными курсами по противоположным сторонам улицы, выдвигаясь к тому месту, на котором завершили свои труды перед обедом. Блин, только сейчас понимаю, какой невероятный объем работы надо выполнить, чтобы просветить здесь все. Это за периметром только по-настоящему темные места надо обходить регулярно, а здесь, куда в каждый отдельный подвал успевают заглянуть разве что раз в несколько недель, приходится просматривать все. А как и вправду что прячется.
– Внимание! – послышалась команда идущего впереди Трахомыча. – Травка!
Все насторожились, даже было слышно в тишине, как задышали по-другому. Это уже знак, все верно. Мне было видно с верхушки лестницы, как елозят по грязному полу и стенам лучи фонарей – головная двойка искала опасность, добивать травку будут уже фонарщики.
– Вторые, вперед! – послышался голос.
– Есть! – крикнул Федька и шепнул мне: – Пошли!
Спустившись до низа лестницы, первая двойка раздвинулась, светя по сторонам и наставив стволы в угрожающую темноту, а мы прошли межу ними и словно составили еще одно звено формируемого защитного полукруга. Сзади послышались шаги осветителей, мощный свет их ненаправленных ламп выдернул из темноты сводчатый потолок и кривоватые стены. А ведь правда подвал старинный.
Трава была везде, сейчас сереющая и распадающаяся. Тянуло холодом и страхом, Тьма явно нашла путь в то место, я уже кожей научился ее ощущать.
– Вроде ничего… – прошептал кто-то.
– На потолок за арками посматривайте, – сказал в ответ Трахомыч. – Осветители, у лестницы, остальные вперед.
Подвал был хоть и единый, без отдельных комнат, но загогулистой формы. Тени от колонн в свете фонарей метались по полу и накладывались друг на друга, потолок вообще просматривался плохо из-за своей конструкции. А если учесть, что он был низким, то ощущение было особенно пакостное, казалось, что прямо сию секунд тебе на спину что-то свалится.
– Блин, а чего с гранат не начинаем? – пробормотал я.
– В каждый подвал? – прошептал Федька. – Офигел? Где их столько напасешь?
Наверху, на улице, вперегонки загрохотали три пулемета разом. Я было дернулся в ту сторону, но Трахомыч крикнул:
– Бирюков! Заканчиваем, без нас разберутся!
Разбирались активно, патронов не жалели. К пулеметному хору подключились автоматы с карабинами, но свистков, которым пользовались группы для подачи сигналов, слышно не было, похоже что и вправду без нас разобраться могли.
В подвале ничего не оказалось, темная трава осыпалась под светом, группа поднялась наверх, где стрельба уже затихло. Но вид у бойцов был настороженный, все пулеметы повернуты куда-то вдаль по улице, туда же целились и из ручного оружия.
Увидев нас, поднявшихся, Власов дважды свистнул, что означало «Ко мне!». Мы трусцой рванули к опорному пункту.
– Целая стая мартыхаев! – крикнул командир с высоты кузова грузовика, едва мы оказались близко. – Вон из того дома рванула, сначала на нас, потом бежать. По стенам! Поняли? По стенам бежали! Туда, на десять часов от меня.