На пороге Тьмы
Шрифт:
– Я пошел! – крикнул и прямо с кабины переступил на широкий верх стены.
Снова огляделся, сел, потом спрыгнув, спружинив ногами, но все же завалившись набок. Вскочил на колено, снова уставив ствол в пустой двор, но на меня никто не кинулся оттуда, все было тихо.
Оглянулся. Действительно заперто, но на засовы. Подскочил к воротам, подергал большой, что воротины сцепляет. Скользнул легко, солидола и вправду не пожалели, аж кусками отваливается.
– Отъезжай, открываю! – крикнул.
По ту сторону рыкнул мотор грузовика, захрустела
Толкнул одну воротину, та распахнулась на также добротно смазанных петлях, для того, чтобы открыть вторую, пришлось выдернуть ржавый шкворень из трубки в земле. Все, можно заезжать.
Завывая коробкой на заднем ходу, «Блитц» втолкнул в ворота высокий кузов, протиснулся, затем зашла кабина, а я бросился ворота снова прикрывать. Если вдруг кто-то все же появится здесь, нечего внимание привлекать. Нам ничье внимание не требуется, мы тут сами, с усами.
Едва грузовик заехал во двор, я сразу кинулся ворота закрывать, правда, не на засов, а так, чтобы их можно было просто бампером открыть, случись сматываться. Затем вскочил на подножку, а Федька тронул опеля с места и погнал его куда-то в проход между складами.
Снова волна отразившегося рева двигателя, грузовик свернул направо, остановился.
– Вов, все, приехали, пошли проверять, – сказал Федька, глуша двигатель.
Стало очень, очень тихо, было слышно только, как щелкают, остывая, двигатель и тормоза.
Федька вскинул ППШ к плечу, направив ствол в сторону и вниз, сказал:
– Вот эти боксы, что слева, там все нормально выглядело. Склад впереди – запчасти и колеса с тех машин, что на подпорки вывесили.
– Ты по запчастям шарился?
– Не успел. Может сегодня займемся, если успеем, хотя бы для самих себя припасти.
Ворота были нараспашку, секрет отсутствия замков объяснялся просто – кто-то прошел по всем воротам с ломиком. Пнув ногой валявшийся на земле замок с вывернутой дужкой, я спросил:
– Ваша работа?
– А чья же еще? – усмехнулся Федька. – Давай, смотрим первый бокс, жаль листочек потерял, я еще переписал, где что стоит.
Мы разом вошли в бокс, держа оружие наизготовку. Включились фонари, метнувшись лучами по углам. Чисто, никакой «травки». Да и откуда ей браться, если все открыто? Это они молодцы, что так сделали.
– Федь, а когда в первый раз приехали, тут как было?
– Травы полно везде.
– А тварей?
– А чего им тут зарождаться? – удивился он вопросу. – Сама Тьма рядом, в таких местах они если только прямо из нее приходят. Другое дело, что припереться сюда кто угодно может, ты насчет тишины не заблуждайся. Тьму чуешь нутром?
– А то!
– Вот и прикидывай, что она тебя тоже чует.
– И что?
– А ничего, что угодно может быть. Может ей похрен, а может и нет, кто знает. Знаешь, что это?
Он указал на частично закутанную брезентом машину, стоящую на мощных стальных подпорках. Выглядела она
Вместо дверей открытые проемы с какими-то крючками, брезентом закрываться должны, что ли? Сиденья диваном, покрыты дерматином, но вроде удобные должны быть.
Принял «в упор лежа», заглянул под днище. Ага, привод-то не полный ни разу, а на две задних оси, 6х4 типа. Хотя… если запаски повесить, то они, похоже, будут при проезде препятствий проворачиваться, а при таком клиренсе и короткой базе проходимость должна быть просто жуть какая…
– Федь, это что? Я в кино где-то видел, но не в курсе.
– «Шнауцерами» тут зовут, «крупп». Тягач для легкой артиллерии и транспортер расчета. У нас одна группа на таких по выездам катается. Можем привезти, возьмут без проблем.
– А чего погрузить можно?
– Тонну.
– Нормально.
– Вроде бы, но по мне маловато. Себе не хочешь?
– Не знаю, чудная она какая-то. Что тут еще есть?
– Да до хрена всего, тут шесть боксов, из одного «Блица» я угнал, – ответил Федька. – Пять машин в лучшем виде. Вру, шесть, в одном две маленьких. А все что во дворах было – это вон там, прямо за углом. Вывезем эти, можем за запчастями приезжать, скручивать с них всякое.
– Ага, – кивнул я, уже не очень слушая.
Вообще так неплохой «крупп», и жрать не слишком много должен, как мне кажется. С другое стороны он вправду странный, его под свои надобности еще долго переделывать придется, специфичный очень. Кузов поставить, так он хрен знает как сидеть будет… не поймешь. Ладно, учтем, если наш Горсвет такие любит… Глядишь, еще и «прогиб зафиксируем», командование оценит.
Во втором боксе был еще опелевский грузовик, но какой-то маленький, меньше даже полуторки. Федька сразу рукой махнул, сказал:
– Если только в последнюю очередь, задний привод и проходимость никуда, это однотонник. Они тут просто самое новье ставили в боксы, а отбирали без ума. Лучше бы «мерина» полуторку поставили, тот, что во дворе гниет на спущенных колесах. – он указал рукой на крайнюю машину на площадке, накрытую сгнившим до рыжего цвета брезентом. – В следующий глянь.
– Ага.
Обошел распахнутые створки, заглянул.
– Опа… это че?
Высокая машина, вроде того «мерседеса», что носится за мной в колонне на выезд. Какая-то чудная округленная морда с надписью «Штайр», а кузов весь неуклюжий, прямоугольный, сварной, с грубыми дверями. Такой-же «кабриолет-переросток», да еще, кажется… борта бронированные, что ли? Не, не зря же они такие топорные?