На пороге Тьмы
Шрифт:
– Не, я о том, что у меня в удостоверении наган записан, с ним как? Сдавать?
– Не, просто не потеряй, да и все. Записан потому что казенный, а носить его или нет – твое личное дело. Кстати, я еще там заметил, что у тебя пистоль вроде, да забыл спросить. Где нашел?
– Прямо в «тазике», под сиденьем, – честно ответил я.
– Повезло, – одобрительно кивнул Федька. – Это прям как на счастье. Тэтэшники здесь в цене, их и не продают, патрон могучий, правда отдача такая, что по мне «парабеллум» или «вальтер» даже поудобней, наверное. «Хай Пауэры» здесь народ очень ценит, и магазин большой,
– Это я заметил, – кивнул я. – Но «гончую» из тэтэшника я все же расщелкал.
– Ну так, а как же еще? Кстати, немецкие пули вроде хуже наших, эрзац какой-то из прессованного порошка в оболочке, но есть моментик – если такой сблизи попасть, то куда там твоему «дум-думу», все на фарш переводят, так что их у нас в Горсвете еще и поэтому любят.
Так, теперь переодеться по-быстрому, а то я до сих пор так, в чем ездил, в ресапах и галифе, с дамой в кабак – ой не надо. Всунулся в новые штаны, натянул ботинки, вроде тяжелые, но после сапог чуть не пушинками показавшиеся, свитер… нормально, уже прилично. Куртка – и все, кругом кавалер.
– Федь, как тут с общагой при выезде быть?
– Нурик уже свалил, наверное, – сказал Федька, глянув на часы. – Уже дежурный за главного. Завтра сдай тогда койку свою, да и все. И на работу новый адрес дай, для оповещения на случай тревоги.
– Понял. Ладно, почесал, увидимся.
– Если вдруг разминемся сегодня, то завтра меня здесь найди, хорошо? – попросил Федька. – Надо прикинуть, чего и как у нас дальше.
– Лады, почесал.
И почесал, само собой. Выбежал на улицу, уже привычно выматерившись, когда ветер бросил в лицо мелкие холодные капли дождя, закинул свои узлы в машину, у которой уже стояли двое парней из общаги, с любопытством разглядывая.
– Как тачка? – спросил один из них, со знакомым лицом, кажется из первой группы, мы у них смену принимали.
– Жрет мало и едет везде, – кратко описал машину я, усаживаясь за руль.
К Насте не опоздал, бибикнул минута в минуту, как обещал. Вскоре дверь парадного распахнулась, выскочила она и Лена – соседка по квартире.
– Вов, Ленку подвезем? – спросила Настя, закидывая в машину объемистую сумку. – У нее тоже свидание.
– Куда? – спросил я, в очередной раз поднимая тент, чтобы в «тазик» можно было залезть.
Заодно покосился на сумку. Интересно, это то, на что я надеюсь, или что-то другое?
– В шашлычку, Пашка будет там, – сказала Лена.
– Без проблем, – кивнул я. – Поехали?
Сейчас, крутя баранку «тазика» я сам себе удивлялся, и чего это я еще пару дней назад даже машину здесь иметь не хотел? Вон оно как удобно, и по темноте не боязно, не то что еще вчера утром, когда я собирался бежать от аэродрома до общаги с карабином наперевес, ожидая нападения из-за любого угла. Не то, чтобы сейчас его ожидать нельзя было, но кинуться на меня уже не так просто – и сбежать могу, и даже задавить.
Было темно, но еще не слишком поздно. В кругах света у парадных местами стояли люди, разговаривали и смеялись, заведение под названием «Пивная», судя по тому, что удалось разглядеть через зарешеченные окна, была вообще забита – люди плечом к плечу стояли за высокими столами, и «Би-Бопа», местного джаз-клуба, кучковались машины, да и у других заведений
– А! Настя, Лена, Володя! Гамарджоба! – приветствовал нас Шалва, воздев толстые руки в жесте невероятной радости. – Рад, хорошо, что зашли. Сейчас как раз свинку разделали, лопатку на шашлык пустили, очень кстати.
Я огляделся – шашлычная была почти что забита, осталась пара столиков свободных, не больше. Поэтому спешно заняли тот что получше, ближе к стойке, потому что второй свободный был совсем на проходе.
Пока Шалва за стойкой принимал у меня заказ на еду, официантка быстро водрузила на стол морс, водку и «вступительный набор закусок» вроде неизменного сыра и солений. Так что когда я уселся, Настя успела взять инициативу в свои руки и налить смесь водки с морсом в стаканы.
– Ладно, дорогой, – сказала она. – Со счастливым возвращением, молодцы. Машинка понравилась, кстати. А завтра начну тебя учить… не забыл?
– Неа, не забыл, – помотал я головой. – Быть мне Чкаловым, нутром чую. Лен, Пашка когда ожидается?
– Скоро, – глянула она на часы, висевшие на стене. – Вот-вот подойдет.
Часы висели как раз над входной дверью, и едва она произнесла эту фразу, как в эту самую дверь Паша и вошел. На этот раз увидел нас сразу, подошел, перецеловал дам, пожал мне руку и плюхнулся на лавку.
– Стакан мне дадут? – спросил требовательно.
– А ты чем его заслужил? – аналогичным же тоном спросил его я. – В наше тяжелое время стакан надо заслужить.
Вакантный стакан на столе был, и я его к Пашке придвинул.
– Я, в отличие от тебя, бездельника, сегодня на службе был, полноценный рабочий день.
– Это с чего это? – удивился я.
– А я теперь еще и за инспектора, между прочим, – сказал Пашка. – Строения объезжаем на предмет проверки состояния, как там к противодействию Тьме готовы. Ввели новые должности как раз после тех «пионеров» в кинотеатре, так что в отличие от тебя, у меня не три выходных, а два. Сутки, день отдыхаю, потом просто рабочий день, еще день отдыхаю, ну и опять сутки.
– Ну, может и правильно, – согласился я. – Так хоть польза от тебя будет, бездельника.
– Ну ты нахал, – засмеялся он. – Кстати, как скатались? Слух дошел, что машины притащили?
– Точно, – кивнул я. – Притащили. Одну сдали, одну себе оставил.
– С проблемами?
– Было немного, – ответил я. – Под конец «гончие» гнали целой стаей, еле вырвались.
Паша нахмурился, покачал головой.
– Это не «немного», – сказал он. – «Гончие» одни из самых паскудных тварей, от которых уйти – большое счастье. В разведбате недавно такие патруль порвали возле Лыково, это а границе Тьмы. Шесть человек, в пешем порядке деревню осматривали, так на них со всех сторон, до бронетранспортеров добежать не успели.