На посошок
Шрифт:
– Джейни! Френси!
– проорал Ламли.
– Все в порядке?
– Он открыл дверцу у водительского сиденья, сунулся в кабину.
– Все...
И замер. Ветер выхватил тяжелую дверцу из его руки, распахнул до предела.
– Святый Боже, Бут, - пробормотал Туки.
– Видать, та же история.
Ламли повернулся. На лице недоумение и испуг, глаза круглые. И тут же бросился к нам, поскользнулся, чуть не упал. Пролетел мимо меня, вцепился в Туки.
– Как вы могли это знать?
– проревел он.
–
Туки оторвал его руки, протиснулся к распахнутой дверце. Мы вместе заглянули в салон "мерседеса". Тепло и уютно, но красный индикатор указывал, что бензина осталось на донышке. И никого. Только кукла Барби на коврике у переднего пассажирского сиденья. Да детская лыжная курточка на заднем.
Туки закрыл лицо руками... и исчез. Ламли схватил его и отшвырнул в сугроб. Бледный, с безумным взглядом, зубы его шевелились, но он не мог произнести ни звука. Залез в салон, достал куртку.
– Куртка Френси?
– свистящий шепот, и тут же крик.
– Куртка. Френси!
– Он повернулся, держа ее перед собой, маленькую курточку с отороченным мехом капюшоном. Посмотрел на меня, сбитый с толку ничего не понимающий.
– Она не могла выйти из машины без куртки, мистер Бут. Почему... почему.. она же замерзнет.
– Мистер Ламли...
Он шагнул в снеговерть, с курткой в руке, крича:
– Френси! Джейни! Где вы? Где вы-ы-ы?
Я протянул Туки руку помог подняться.
– Ты в...
– Что я, - отвечает он.
– Мы должны удержать его, Бут.
Мы бросились следом за ним, не бросились - поплелись: снега насыпало выше колена. Но он остановился, и мы настигли его.
– Мистер Ламли...
– Туки положил руку ему на плечо.
– Туда!
– крикнул Ламли.
– Они пошли туда. Посмотрите!
Мы посмотрели. Две цепочки следов, больших и маленьких, которые быстро заносил снег. Еще пять минут, и мы не увидели бы их вовсе.
Он двинулся было по следу, наклонив голову, но Туки схватил его за пальто.
– Нет! Ламли, нет!
Обезумевшее лицо Ламли повернулось к Туки, он сжал пальцы в кулак, замахнулся, но что-то в глазах Туки заставило его опустить руку. Он посмотрел на меня, потом взгляд его вернулся к Туки.
– Она замерзнет.
– Он словно разговаривал с двумя глупыми мальчишками. Разве вы этого не понимаете? Она без куртки, и ей всего семь лет...
– Они могут быть где угодно, - ответил Туки.
– Нельзя идти по следам. Очередной порыв ветра полностью их занесет.
– Так что вы предлагаете?
– истерично выкрикнул Ламли.
– Если мы поедем за полицией, они замерзнут! Френси и моя жена!
– Возможно, они уже замерзли.
– Туки встретился с Ламли взглядом.
– А может, с ними случилось что и похуже.
– О чем вы?
– прошептал Ламли.
– Выкладывайте, черт побери. Скажите
– Мистер Ламли, - говорит Туки.
– Дело в том, что в Лоте...
Но именно я, неожиданно для самого себя, произнес ключевое слово.
– Вампиры, мистер Ламли. В Джерусалемс-Лоте полным-полно вампиров. Я понимаю, осознать это трудно...
Он вытаращился на меня так, словно я позеленел у него на глазах, и прошептал:
– Психи. Вы оба - психи.
– Потом отвернулся от нас, сложил руки рупором и завопил:
– ФРЕНСИ! ДЖЕЙНИ!
Двинулся по следу, полы его пальто стелились по снегу. Я посмотрел на Туки.
– Что будем делать?
– Пойдем за ним, - говорит он. Снегом волосы прилепило ко лбу, выглядел он таки странно.
– Не могу оставить его здесь. А ты?
– Пожалуй что нет.
И мы пошли за ним. Но расстояние между нами все увеличивалось. На его стороне была сила молодости. Он прорубал снег, словно грейдер. А тут дал себя знать мой артрит, и я уже посматривал на ноги, умоляя их: еще немного, пожалуйста, продержитесь еще немного...
Я ткнулся в спину Туки. Он стоял, широко расставив ноги, голову опустил, руки прижал к груди.
– Туки, - говорю, - с тобой все в порядке?
– Все нормально, - ответил он, опуская руки.
– Нам бы не упустить его из виду, Бут: Скоро он выдохнется и начнет лучше соображать.
Мы добрались до вершины взгорка и внизу увидели Ламли, оглядывавшегося в поисках следов. Бедняга, шансов найти их у него не было. Там, где он стоял, ветер дул так сильно, что заметал любую впадину через три минуты. Ламли поднял голову и прокричал в ночь:
– ФРЕНСИ! ДЖЕЙНИ! РАДИ БОГА, ОТЗОВИТЕСЬ!
В голосе слышались отчаяние, ужас, боль. Но ответил ему лишь рев ветра. Ветер словно смеялся над ним, говоря:
Я забрал их, мистер Нью-Джерси, а вы оставайтесь с дорогой машиной и пальто из кашемира. Я забрал их и занес их следы, а к утру они будут у меня, что две клубнички в морозилке...
– Ламли!
– завопил Туки, перекрывая вой ветра.
– Не хотите верить в вампиров - не надо! Но так вы им ничем не поможете. Мы должны...
Iо внезапно Ламли ответили, из темноты донесся голосок, зазвеневший, как серебряные колокольчики, и внутри у меня все похолодело.
– Джерри... Джерри, это ты?
Ламли развернулся на голос. И тут появилась она, выплыла из тени маленькой рощи, как привидение. Мало того что городская, да к тому же еще самая прекрасная из виденных мною женщин. Так мне хотелось подойти к ней и выразить свою радость: как не радоваться, если она жива и здорова. Одета она была в зеленый пуловер и накидку без рукавов - вроде бы такие называют пончо. Накидка колыхалась, черные волосы струились на ветру, как вода в ручье в декабре, перед тем как мороз скует ее льдом.