На поводу у сердца
Шрифт:
И правда, за что? За то, что я самая мерзкая подруга на всём белом свете?
– Ну как за что? Тебе же тоже должно было быть очень трудно согласиться на примирение с ним. Но вы это сделали, и я не могу нарадоваться этой замечательной новости. Два любимых мной человека больше не будут воевать. О чём ещё я могу мечтать? Вы лучшие!
– Ну всё не так просто, Эми. Ты же и сама должна понимать, что за один день это произойти не может, – выдаю очередную ложь со слабой улыбкой. Нашему перемирию никогда не бывать!
– Неважно!
– Спасательный камуфляж?
– Конечно! А как это ещё можно было назвать? Знаю, в Энглвуде небезопасно, но я имела честь наблюдать тебя в гневе и поэтому с уверенностью могу сказать: кого и следует опасаться на улицах твоего района, так это тебя. Ни у одного бандита просто нет никаких шансов, – смеётся она, явно вспоминая моё нападение на Марка в баре. – И я очень рада, что ты сама наконец поняла, что в невзрачной одежде давным-давно нет никакой необходимости. Ты такая хорошенькая. Тебе очень идут эти перемены, – искренне произносит она, аккуратно убирая мою прядь волос за ухо.
– Да, наверное… Спасибо за комплимент, – смущённо опускаю ресницы я, сжимая руку подруги. Возможно, изменения во внешнем виде были и не такой уж плохой идеей, как мне показалось в начале, но решению внутреннего балагана новая одежда никак не помогла. И не знаю, что вообще поможет.
– Что-то случилось, Ники? – с присущей ей проницательностью интересуется Эми. – Ты устало выглядишь. Опять набрала лишних смен в клубе?
– К сожалению, пришлось, – тяжело выдыхаю я, морально готовясь к неприятному разговору. – Нас грозятся выселить из дома, Эми.
– Что?! Как?! Но почему?!
– Потому что арендодатель больше не хочет заниматься благотворительностью. Если я не верну ему всю сумму долга до конца месяца, мы окажемся на улице.
– Ужас! Как же он может так поступить с вами? – её искреннее недоумение о людской жестокости заставляет меня горько усмехнуться и про себя проклясть того, кто на самом деле во всём виноват.
– Это его квартира, поэтому он может поступать так, как считает нужным.
– Но этого нельзя допустить. Это же ваш дом. Сколько вы ему задолжали?
– Почти десять тысяч.
– Ого! Немало. А сколько у тебя есть?
– Если выгодно продам музыкальный центр и буду работать без выходных, каждую ночь выкладываясь по полной, то к концу месяца соберу от силы половину.
– Вот же чёрт, Ники! Ты же себя угробишь, работая в таком ритме, – обеспокоенно бормочет подруга.
– Да, дело дрянь, но ничего не поделать, нужно будет как-то выдержать это, – констатирую я и, захлёбываясь в вязкой трясине своего предательства, намереваюсь попросить у неё денег, но не успеваю даже слова сказать, как Эми вконец разрывает мне сердце своей отзывчивостью.
– Нет! Даже не смей больше думать о дополнительных сменах. Я дам тебе необходимую сумму.
– Дашь? – коротко выдыхаю.
– Ну конечно, Ники, как же я могу не помочь
– Эми… – мой голос хрипнет от переполняющей меня благодарности. – Ты не представляешь, что для меня значит твоя помощь, не представляешь… я не знаю, как отблагодарить тебя, – прижимаю подругу к себе, утыкаясь в её плечо носом. Не только чтобы выразить свою безмерную признательность через цепкие объятия, но и потому, что смотреть в её глаза добродушные мне совесть не позволяет.
– Ну ты чего? Мы же подруги, а друзья всегда должны помогать друг другу. Не так ли? – даже не видя лица Эми, чувствую улыбку на её губах, пока она утешительно поглаживает мне спину.
– Да, конечно, – грустно соглашаюсь. – Но я отдам тебе всё до последней копейки и сделаю это по возможности быстрее. Обещаю.
– Не переживай об этом. И не нужно никакой спешки. Как появится возможность, так и отдашь. Главное, чтобы вас не выгнали из дома. Остальное неважно.
– Спасибо тебе, спасибо! Ты такое чудо. Я тебя не заслуживаю, – неосознанно вырывается из меня откровение.
– Ещё чего придумала? – фыркает Эми и щёлкает мне по носу. – Это ты самая чудесная подруга из всех возможных. Одно твоё желание наладить отношения с Марком ради меня чего стоит. Так что прекрати нести глупости и пообещай мне лучше не загонять себя так сильно на работе. Ты же нисколько не щадишь себя, Ники, а так нельзя. Хоть иногда думай о своем здоровье, пожалуйста, – с заботой просит она и тут же отвлекается на хрипловатый голос Марка, которому потребовалось совсем немного времени, чтобы привести себя в свой вечно сияющий и благоухающий вид.
– Ну что, красавица, готова к новым приключениям? – пропевает Марк, подходя к Эмилии вплотную.
А дальше я совершенно не слышу, о чём они говорят, всецело абстрагируясь от их сладких воркований, дабы избежать выворачивания своего желудка наизнанку от цинизма Марка, влюблённой наивности Эми и ядовитой горечи своей собственной лжи. Лишь когда мы выходим на улицу и останавливаемся возле подъезда, до моего слуха доходит радостный голос Эмилии:
– Ты пойдёшь с нами, Ники? Погуляем по парку, сходим куда-нибудь перекусить. Посмотри, какая погода прекрасная! В этом году лето решило порадовать нас уже в мае.
– Да, Никс, присоединяйся, нам же нужно с чего-то начинать наш путь к миролюбивому общению, – радушно произносит Марк, добавляя себе ещё несколько очков в глазах Эмилии. А затем обнимает её сзади и движением головы указывает мне на свою квартиру, напоминая о хаосе, который ждет меня не дождется.
– Нет, спасибо, давайте в другой раз. Сегодня у меня ещё есть кое-какие неотложные дела, – отвечаю я, едва сдерживаясь, чтобы не скорчить в ответ Марку какую-нибудь рожу.
– Уверена, что неотложные? Я бы всё на свете отодвинул в сторону, лишь бы быстрее начать предпринимать попытки найти с тобой общий язык, – он коротко целует Эми в макушку и прижимается к ней ближе, заставляя её засиять ещё сильнее, пока мне показывает пошлые движения языком между указательным и средним пальцами, мгновенно взрывая во мне пороховые бочки злости.