На поводу у сердца
Шрифт:
– И ты думаешь, твоё «приподнятое настроение» меня заботит? – сдавленно цежу я, отчаянно мечтая вернуть себе способность горячо и пылко высказать ему своё мнение по поводу его желаний.
– Ещё как заботит, Никс. И ты точно сегодня с утра несколько извилин на подушке оставила, раз не догоняешь, что от моего настроения зависит – раскрою ли я твой грязный секрет Остину или нет. А насколько ты помнишь, он со дня на день должен вернуться в Рокфорд. И потому не в твоих интересах перечить мне перед его приездом после целой недели безукоризненного выполнения всех моих прихотей. Тем более ничего
– Ещё как просишь! Я не хочу ничего в себе менять!.. Не хочу! Мне и так прекрасно!
– Да как может быть прекрасно вечно напяливать на себя эти мешки? Мне даже страшно представить, что за нижнее бельё на тебе надето. Неужто бабушкины панталоны, – никого не стесняясь, он бесцеремонно оттягивает резинку моих штанов, порываясь заглянуть внутрь.
– Ты совсем охренел?! – хлёстко ударяю по его наглым рукам. – В твоей башке, что ли, совсем нет никаких понятий о нормах приличия? Мы вообще-то в торговом центре посреди сотен людей стоим.
– Ну ты же не постеснялась в таком виде сюда прийти, так что мои неприличные манеры – всего лишь цветочки на фоне твоего аутфита. Да и вообще, что ты за девка такая нестандартная? Любая другая на твоём месте уже верещала бы от счастья. Тебе предлагают пошопиться от души, а ты ноешь и противишься, как какой-то напасти, – тяжело выдыхая, весьма искренне недоумевает Эндрюз.
– Потому что мне не нужно этого. Наряжай всех остальных своих девок, а меня не надо. Не хочу я! Да и в Энглвуде в таком виде мне безопаснее, – проявляю жалкую попытку избежать его планов, но Марк лишь картинно закатывает свои серые глаза.
– Ой, вот только не надо нести эту чепуху, Никс. Тебе давно нечего бояться в Энглвуде. Ты кому угодно дашь отпор или самолично зарежешь. Эта отмазка – настоящий бред сивой кобылы.
– У меня нет лишних денег, – не сдаюсь я.
– Эта тоже не катит. Оплачивать всё буду я, так же как и выбирать все наряды тоже буду я, – хитро улыбается он.
– Марк! Ты не имеешь права! – рычу, вновь как побитая собака.
– Ещё как имею. Ты и сама это знаешь! Так что всё, завязывай перечить своему боссу и продолжать морить его голодом. Иначе моё настроение рухнет ниже плинтуса, и я сейчас же позвоню Остину, – угрожает Эндрюз, вертя перед моим носом своим смартфоном.
– Ты не сделаешь этого!
– Спорим, детка? – он выискивает нужный номер.
– Ты говорил о трёх пунктах, которые я должна выполнять за твоё молчание, и смены имиджа в них не было, – напоминаю о нашем соглашении, но этот мерзавец уже нажимает на кнопку вызова и включает громкую связь.
Меня хватает на три протяжных гудка, и я резко вырываю из его рук телефон, отменяя вызов.
– М-м-м… – то ли хриплю, то ли мычу от негодования, запрокидывая голову назад, но в итоге всё-таки сокрушённо капитулирую: – Чёрт! Ладно! Твоя взяла, Эндрюз!
– Малышка Никс согласна?! – торжественно улыбается он.
– Ни черта я не согласна, но вариантов ты мне не оставляешь, – бурчу я и вдруг отмечаю, что, несмотря на нейтральную тональность голоса, в области рёбер что-то начинает назойливо скрести, заставляя меня впервые за всю неделю ощутить что-то похожее на раздражение.
Ничего себе!.. Неужели у Марка всё-таки получится
– Вот и отлично! Пошли похаваем и приступим создавать из тебя настоящую девушку, – он схватывает мне за руку и вновь тащит за собой. – И да, вот этого птичьего гнезда на твоей голове я тоже видеть больше не желаю, – он имеет в виду мою высокую, быстро сделанную кульку на макушке.
– Ау-у! Ма-а-арк! – издаю протяжный стон, когда он резко стягивает с моих волос резинку, вырывая несколько прядей.
– Простите, мадам, но на это невозможно было смотреть. Такие волосы шикарные, а ты даже их умудряешься превратить в безобразный улей. Тотальный пиз*ец! – недовольно морщится он, а я до скрежета сцепляю зубы, бесповоротно осознавая – если ему сегодня наконец удастся пробудить демона внутри меня, то, клянусь, мой кулак тут же встретится с его идеально ровным носом. И в этот раз определенно точно сломает его.
И похер мне, что будет после!
Глава 2
В сотый раз за свои двадцать лет жизни мне с прискорбием приходится признать, что нет на этом свете ни грамма справедливости. Ведь если бы она была, то за широкой спиной такого мерзавца, как Эндрюз, не стоял бы столь мощный ангел-хранитель, который то и дело всячески уберегает его смазливое лицо от моих побоев.
Как бы Марк сегодня ни доставал меня во время шопинга, возродить моё буйство поганцу так и не посчастливилось. Хотя, чёрт побери, я сама ждала этого с таким нетерпением, с каким дети обычно ждут рождественского утра. Но, сколько бы я ни просила у вселенной впустить в моё тело хоть немного живительной силы, она меня так и не услышала, заставив уже через час наших походов по магазинам лезть на стенку от бессилия и неспособности поставить его на место как физическим, так и словесным путём.
И, как назло, вдобавок ко всему моё наивное предположение о том, что Марк прикупит мне всего лишь пару развратных вещиц, в которые потребует наряжаться в его квартире, и я тут же смогу избавиться от его общества, быстро развеялись в пыль, потому как он заставил меня провести с ним в торговом центре несколько часов. И пусть Эндрюзу не удалось пробудить во мне гнев и агрессию, должна вам сказать – удивить меня у него получилось отменно.
Я даже подумать не могла, что один из самых отвратительных людей в моей жизни не только накупит мне одежды на все случаи жизни, но и сможет с такой легкостью и вдохновеньем подойти к подбору гармоничных для меня образов.
Оказываясь в очередном бутике, Марку требовалась всего пара минут, чтобы выбирать подходящие для меня вещи. Причём как в размерах, так и в цветовой палитре и фасоне, что идеально подчёркивает сильные стороны моего тела. И самое поразительное – пусть он и подбирал в мой новый гардероб одежду в большей мере с откровенными вырезами, но ни в одном из нарядов я не выглядела вызывающе или пошло. Скорее изящно и женственно, а временами даже мило и романтично.
И всё бы было ничего и, возможно, я бы даже получила некое удовольствие от процесса, если бы Эндрюз на протяжении всего шопинга не вёл себя в своём обычном репертуаре, а точнее как конченый похотливый мудак.