На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев
Шрифт:
— Суки, — констатировал Лисов абсолютно спокойным тоном. — Ладно, какой план?
— Это, Вова, ты мне скажи. Я предлагаю атаковать самолет, когда пленных будут уже вести по полю.
— Согласен. Только добавим следующее…
Гауптшарфюрер Рихард фон Кляйн был напряжен. Всю ночь он не спал, каждую секунду ожидая нападения этих сумасшедших русских. Но теперь, когда этого так и не произошло, он слегка расслабился. Осталось лишь довести пленных до аэродрома и все.
Колонна выдвинулась на рассвете. Вскоре она достигла
Но в данный момент на взлетном поле творился ад. Немецкие солдаты даже не понимали, что происходит. Десяток взрывов, автоматные и пулеметные очереди, дымовые шашки — все это создавало абсолютный хаос. Эсэсовцы, конечно, стали отвечать, но куда? Казалось, что стреляют отовсюду. В этой неразберихе и дыму, они даже не сразу заметили несколько фигур, возникших рядом с пленными и их конвоем. Выполняя приказ, они делали все от них зависящее, чтобы самолет взлетел вместе с пленными, понятия не имея, что самолет уже захвачен, и, взлетев, отправится совсем не в Бухарест.
Бойцы СС так этого и не поняли, даже не обратив внимания на прекратившийся огонь. Бросившись за диверсантами, они так никого и не обнаружили, наткнувшись лишь на парочку пулеметов, со странной веревочной конструкцией в придачу. Попытка рассмотреть одну из этих конструкций поближе закончилась взрывом. Другие рванули сами по себе, даже никого не убив.
Провал всей операции обнаружился лишь через несколько часов, когда самолет не прибыл в Бухарест. Для некоторых эсэсовцев это была катастрофа.
16 марта 1942 года
Расположение советских войск в Галати, Румыния
— Спасибо, ефрейтор, — Антонов поблагодарил подбросившего его с группой до штаба паренька.
— Да что вы, товарищ майор. Мне не сложно, — веснушчатый парень улыбнулся.
— Давай уже двигай, скромняга, — Владимир, улыбнувшись, махнул рукой, показывая, чтобы тот проезжал.
Но едва грузовик отъехал, как на лице офицера мгновенно исчезла улыбка, оставив вместо себя гримасу ненависти.
— Так парни, действуем аккуратно. Ильич, как договаривались.
Дежурящий в этот день в штабе старший сержант Вонтешвили удивился, увидев входящих в штаб людей в грязном камуфляже. И лишь признав в возглавлявшем эту группу человеке майора Антонова, успокоился. Снова напрягшись, заметив, что тот решительным шагом направляется к нему.
— Скажи-ка мне сержант, а не видел ли ты радиста Данилина?
— Как же, товарищ майор, видел. Он на втором этаже сейчас, ему после совещания должны инструкции выдавать, или что-то вроде этого.
— Спасибо, сержант.
Антонов дал знак своим людям и двинулся к лестнице.
Несколько минут спустя он вернулся, весело насвистывая какую-то песенку, в
— Товарищ майор, что… — вопрос застыл на языке Вонтешвили, когда он увидел глаза Антонова. Они явно не обещали ничего хорошего любому, кто попытается его остановить.
Сознание медленно возвращалось к Владимиру Данилину. Последнее, что он помнил, это звук открывающейся двери в комнате, в которой он ожидал конца совещания.
Открыв глаза, он вдруг обнаружил себя привязанным к стулу в каком-то темном подвале, освещенным лишь тусклой лампочкой.
«Что за…», — мысль даже не успела сформироваться, когда он почувствовал сжавшую горло руку и увидел сидящего перед ним Антонова. И сразу все понял.
— Знаешь урод, я в детстве очень любил разные истории, — заметив приход в сознание Данилина, Антонов начал говорить. — В том числе истории об агенте Джеке Бауэре. Можно сказать, был его настоящим фанатом. Мечтал стать таким как он. Эдакий герой, способный на что угодно для спасения своей страны.
— Товарищ майор я не понимаю… — задыхаясь, с трудом выговорил Владимир. — Что вы делаете, мне не чем дышать!
— Не боись, скоро сдохнешь и это не будет тебя волновать, — неприятно улыбнулся майор, и, отпустив горло, с силой ударил его в живот, после чего, как ни в чём не бывало, продолжил, — и знаешь, что мне в нем больше всего нравилось? То, что когда он знал, кого надо допросить, он его допрашивал. Несмотря ни на что. В одной из историй, он даже президента США допросил, представляешь? Приставил пистолет к его башке. Только подумай, а? — Антонов зло хохотнул.
Так вот, мой тебе совет. Рассказывай про то, когда тебя завербовали, с кем здесь работал — в общем, про все. И тогда у тебя есть малюсенький шанс остаться в живых. На случай, если ты собираешься поупрямиться, я тебе кое-что скажу. От того, что я могу с тобой сделать и сделаю, если ты будешь изображать хрен знает что, покроется холодным потом любой товарищ на Лубянке.
Очередной удар под дых на мгновение выбил из Данилина сознание.
— Товарищ майор, вы меня с кем-то спутали, я не в чем не виноват! — голос Данилина предательски дрогнул.
— Ну, ты сам выбрал, — и майор сломал предателю палец. Тот заорал.
— Последний шанс, гнида? — не дождавшись вразумительного ответа, Антонов кивнул подручным:
— Абдулов, снимай с него штаны. Береза, тащи паяльник, а ты, Леня, давай сюда спички.
— Что вы собираетесь делать?! — от чувства нереальности происходящего Данилин сорвался на визг.
— Тварь, из-за тебя погибли отличные пацаны. И за это, мразь, я тебя буду медленно убивать. Для начала, немножко поработаем с твоей системой воспроизводства. Видишь эту замечательную спичечку? Знаешь, куда я тебе ее засуну? Если ты после паяльника не заговоришь, урод. Что лично мне представляется сомнительным. Знаешь почему? Потому что паяльник я тоже буду засовывать. В одно отверстие. Можешь угадать какое. Хочешь подсказку, сука? Это не рот.