На прозрачной планете
Шрифт:
– Убедить?
– переспросил Сошин.
– Попробуем убедить.
– Нет ли у кого редкого минерала случайно?
– спросил он.
– Металл тоже годится, только не железо, железа слишком много вокруг. Лучше алюминий, цинк, еще лучше серебро или золото.
Все стали шарить по карманам. Сысоев вынул старинные золотые часы.
– Отцовские, - сказал он со вздохом.
– Рискнете?
– спросил Сошин.
– Верю, что риска нет, - произнес Сысоев торжественно.
Сошин молча кивнул головой, положил часы в папиросную
– Там за забором пустырь, спрячьте часы в любую ямку и присыпьте песком. Если я найду, будет это убедительно?
Глаза Рахимова заблестели:
– Неужели найдете?
Сошин пожал плечами.
Рахимов взял сверток с часами и удалился. Прятал он долго и старательно, даже залез на забор, проверить, не подглядывают ли за ним в щелку, и веник попросил, чтобы замести следы. Наконец минут через десять он крикнул в калитку: "Можно!".
Сошин уже подготовил аппарат и сразу включил его. Снова загудело, заныло, засвистело, экран засветился мерцающим светом, замелькали полоски и размытые пятнышки.
– Ну, вот и часы!
– сказал Сошин, когда на экране появилась явственная черточка.
– Ну-ка, товарищи, помогите перетащить аппарат через порог.
– Может, на машине подвезти?
– вежливо предложил Рахимов.
– А то боюсь, много придется таскать туда-сюда.
Виктор взглянул на него и заметил лукавую усмешку. Над чем посмеивается? Думает, что спрятал хитро?
Но гадать было некогда, Сошин звал подтащить танкетку. За калиткой она вновь нашла темное пятнышко, а там уже поползла сама по грудам щебня и мусора, с холма на холм, через канавы и ямы.
– Поспевайте, товарищи!
– кричал Сошин, ускоряя шаг.
Рахимов отдувался, отирал пот.
– Прыткая машинка, - жаловался он.
Минут через пять танкетка остановилась у старой разрушенной стены. Видимо, некогда тут был дом, брошенный и не восстановленный после землетрясения.
– Здесь, - сказал Сошин. Еще раз посмотрел на черное пятнышко и сам взялся за лопату.
– Разве здесь?
– переспросил Рахимов.
– Что-то я не узнаю. Впрочем, я с другой стороны подходил, теперь и сам не найду.
И опять Виктор уловил лукавство в его голосе.
И Сысоев усомнился:
– Вы уверены, Юрий Сергеевич? Очень уж грунт утоптан. И даже пылью присыпано. На пыли должны быть следы.
Сошин покрутил рукоятку частоты. Пятнышко исчезло, зато на экране появился силуэт лопаты. Опять покрутил. Пятнышко вернулось. Между ним и лопатой было сантиметров тридцать на глазок. Сошин присел, руками стал разгребать грунт, сдвинул камень, чертыхнулся...
Ни платка, ни коробки, ни часов под камнем не было. Там лежала ветхая тряпка... и в ней золотой браслет, кольца, старинные монеты.
Кто и когда прятал их в стене дома: купец ли, спекулянт ли, мечтающий о возврате старых времен, женщина ли, панически боящаяся воров... Так или иначе,
Сошин принужденно рассмеялся. Он был очень смущен.
– Извините, товарищ Рахимов, осечка вышла. Я упустил из виду, что в городе золото может быть не только у нас с вами. Но это задержит нас ненадолго. Просто вместе с часами Петра Дементьевича придется вытащить все клады из земли.
Он снова взялся за аппарат, но Рахимов остановил его:
– Я сам прошу прощения, товарищ Сошин. Не надо искать часы, они у меня в кармане, я побоялся зарывать их в землю. Думал; потеряем, Петр Дементьевич обижаться будет. Но я доволен, совершенно доволен. Видел глазами и пощупал. Завтра же поставлю ваш вопрос на президиум.
– И нужно будет сосредоточить усилия...
– вставил Сысоев.
Виктор был в восторге. Начинает осуществляться его мечта! Воистину земля стала прозрачной для чудесного механического "цветка папоротника". Елена прыгала от нетерпения, заглядывала в глаза Сошину, умоляюще спрашивала:
– Юрий Сергеевич, мы с этим прибором будем работать? Юрий Сергеевич, вы нас научите? Юрий Сергеевич, когда мы приступим?..
Сошин между тем глядел вслед отъезжающему "москвичу" и спрашивал с сомнением:
– А на чем он хочет сосредоточить усилия, собственно говоря? 5
Ведьмам жилось легко: топнула ногой, помахала цветком и рассматривай подземные клады. В подлинной жизни это выглядит иначе.
В пять утра подъем. Умывание у пожарного крана. Завтрак - рис, плавающий в бараньем жире. В половине седьмого Виктор с Еленой уже сидят над инструкцией: "
Самодвижущийся аппарат подземного просвечивания "Цветок папоротника" предназначен для выполнения следующих работ..." "
Самодвижущийся аппарат "Цветок папоротника" состоит из следующих основных частей..."
Ходовая часть, блок питания, блок управления, восемнадцать блоков, шестьдесят шесть контрольных приборов, пятьдесят тысяч полупроводниковых кристаллов... "
Для того чтобы приступить к разборке в полевых условиях..."
Контакты, соединения, сопротивления, шунты, переключатели...
– Голова пухнет от этой техники! Ведь мы геологи все-таки!
– вздыхает Елена.
– У меня друг в медицинском, - говорит ей Виктор в утешение.
– И там такое же. Прежде чем исцелять, прежде чем возвращать к жизни, зубри. Двести восемнадцать костей, четыреста с лишком мускулов и все с латинскими именами.
Виктор не жалуется. Если трудно, винит себя. Он старается изо всех сил. Ему хочется, чтобы Елена смотрела на него с восхищением, чтобы всплескивала руками: "Ох, Витя, как здорово у тебя получается!" Увы, даже установка уровней не получается у Виктора. Каверзные пузырьки в стеклянных трубочках никак не хотят остановиться наверху, как им положено. Подгонишь два - третий уехал. Начнешь ловить третий, первые два убегают.