На пути 'Тайфуна'
Шрифт:
– Как скажете, но что касается наличия шпионов, то это вполне вероятно. Посмотрите на карте, - продолжал Соловьев - У немцев на фронте огромный разрыв, уничтожена целая дивизия. Советские войска вот-вот могут перейти в наступление. А что делают немцы? Вместо того чтобы разгрузить состав в тылу, они подгоняют его чуть ли не к передовой, и посылают туда военнопленных.
– Германское командование спешило подвезти боеприпасы, чтобы остановить наше наступление. А пленных они часто используют, тем более, что в этом районе людей у них почти не осталось.
– Ну не знаю, но факт в том, что была очень высокая вероятность захвата станции. Немецкие спецслужбы могли попробовать закинуть
– Хорошо, можете опросить мое пополнение, только не долго. Времени у нас действительно нет.
Опрос много времени не занял. Авдеев по очереди вызывал бывших пленных, а особист расспрашивал, где раньше служили, когда и при каких обстоятельствах попали в плен, кого еще знаете. Задавал несколько вопросов о городе или поселке, в котором солдат жил раньше, просил показать раны. Все это он делал с нарочито равнодушным видом, как будто выполнял ненужные формальности, и ничего не записывал. После каждого опроса Авдеев с Соловьевым что-то коротко обсуждали.
Закончив с проверкой, капитан снова отозвал меня в сторонку.
– Больше вас не задерживаю. С вашими бойцами все в порядке, вот только за красноармейцем Лариным присматривайте.
– И чем же он вам не понравился? Он такой же тощий, как и остальные пленные, да к тому же еще был недавно ранен.
– - Рану ему недавно лечили, и лечили тщательно. Рубец ровный, воспалений нет. Первый раз слышу, чтобы немцы оказывали помощь нашим бойцам. Да вы сами гляньте, в каком состоянии остальные красноармейцы. Дальше, еще один подозрительный момент - стрижка. Он не успел обрасти, и прическа у него довольно аккуратная. Жил якобы в Горьком, но когда я наугад спросил его кое-что о планировке города, то он сразу согласился, что улица Каховская выходит к реке. Естественно, эту улицу я только что придумал. Ну, и еще несколько мелочей. После возвращения побеседую с ним поподробнее. А пока - особист хищно улыбнулся - пообщаюсь с его однополчанами, тем более что один их них отправлен в госпиталь, и там нам никто не помешает.
– - Возможно, он просто струсил, и сдался в плен, а теперь запутывает следы, придумывая себе легенду.
– - Хорошо, если так, но я в этом очень сомневаюсь.
– Тогда я вас не понимаю. То вы хотели забрать всех бывших пленных на проверку, а теперь согласны отпустить этого подозрительного типа вместе со мной в тыл врага.
– Он вам ничего не сделает, немцы же о вас не знают. Если Ларин шпион, то для него сейчас главное, это втереться к нам в доверие. О цели операции вы бойцам не говорили?
– Нет, только взводным.
– Вот и хорошо. Держите его на всякий случай подальше от рации, и он себя никак не проявит.
Мое удостоверение гэбэшника Соловьев привез, но уговорил с собой не брать. Все-таки я иду за линию фронта. И вообще, на передовой мне с ним лучше не ходить. Вот если нужно будет общаться с высоким начальством, то тогда этот документ может пригодиться.
С последними лучами солнца отряд забрался на насыпь, и зашагал по шпалам. Метрах в пятистах впереди нас шло десять бойцов боевого охранения. Когда болото, подходившее вплотную к железнодорожному полотну, сменилось кустами, а затем и деревьями, несколько человек разошлись в стороны в качестве бокового дозора.
Этой ночью звезды были частично закрыты облаками, и было совсем темно. Речку не было видно, о ее присутствии мы догадались только по журчанию воды. Помогая друг другу, бойцы спустились с насыпи, которая в этом месте была очень высокой.
Небольшой холмик, который был целью нашего путешествия, представлял собой идеальную позицию для наблюдения. Он возвышался над низменной местностью, и весь был покрыт густой растительностью, так что обнаружить нас, да еще в темноте было очень трудно.
Подгоняемые сержантами, бойцы тут же начали быстро окапываться, стараясь издавать как можно меньше шума. Каждому предстояло вырыть по два окопа для стрельбы лежа, ведь неизвестно, придется ли нам занимать круговую оборону, или же мы будем отражать атаку только с одной стороны холма. Хорошо, что тучи успели разойтись, и свет звезд немного освещал землю. Грунт была достаточно мягким, поэтому я дал на окапывание только тридцать минут. Следовало спешить, с стороны Андреаполя уже доносился какой-то гул, как от соет работающих машин. К моему удивлению, большинство солдат мой жесткий норматив выполнили, и тут же принялись помогать своим менее опытным товарищам.
Что касается меня, то я тоже ковырял землю саперкой наравне со всеми, и даже уложился в полчаса. Вот только вырыл я за это время не два окопчика как все, а только один. А что вы хотите? Последний раз мне приходилось окапываться еще на военной кафедре, лет пятнадцать назад.
Артиллеристы устроили себе позиции на противоположных сторонах холма. Вполне возможно, что немцы решат идти сразу по двум дорогам, поэтому нужно было наблюдать одновременно за обеими. Именно на этот случай командование расщедрилось сразу на две трофейных рации.
Пока мы работали, гул все нарастал. Я посматривал в бинокль на север, но за островками леса в темноте ничего не было видно. Пока приходилось ориентироваться только по звуку. В любом случае, сначала эвакуируемые части должны были двигаться от Андреаполя на запад. Неясным пока оставалось то, какую дорогу выберут немцы: первый путь ведет на юг проселками вдоль речки Грустенька; второй, более удобный, это хорошее шоссе вдоль восточного берега речки Лососна. Обе дороги постепенно сближаются и обходят наш холмик с двух сторон. Третий вариант - ехать дальше на запад, был для фашистов хотя более безопасным, но и более трудным.
Естественно, мне хотелось, чтобы немцы выбрали путь на юг. В этом случае обстрел колонны был бы более эффективным. К счастью, немецкое командование тоже решило двигаться коротким путем, хотя конечно по другим соображениям.
Еще слышалось пыхтение бойцов, докапывающих свои ячейки, как на шоссейной дороге к западу от нас появились отблески фар и из общего гула выделилось тарахтенье мотоциклетных двигателей. Мотоциклы немецкого разведбата двигались по обеим сторонам дороги, но не удалялись от нее слишком далеко. На другом берегу Лососны тоже ехало несколько мотоциклистов, переправившихся через нее выше по течению.