На пути к победе
Шрифт:
Принципиальное значение имело советское согласие на «90 % влияния» Великобритании и США в Греции, где к власти уверенно шли коммунисты, что демонстрировало «признание» западной сферы влияния за пределами «пояса безопасности» и советскую готовность к послевоенному сотрудничеству. На встрече с Г. Димитровым 10 января 1945 г. Сталин отклонил его предложение оказать помощь силам ЭЛАС: «Они принялись за дело, — пояснил Сталин, — для которого у них сил не хватает. Видимо, они рассчитывали, что Красная Армия спустится до Эгейского моря, мы этого не можем делать» [105] . «Процентное соглашение» являлось, на наш взгляд, реальной договоренностью о разделе сфер влияния, хотя и не оформленной официально, которая некоторое время соблюдалась. Силового «экспорта революции» и однопартийных правительств в 1944 — начале 1945 гг. стремились избежать. На встрече с В. Гомулкой и Б. Берутом Сталин «наказывал терпеть Миколайчика (хотя и называл его „британским агентом“) и не отталкивать от себя католическую церковь» [106] . Целей «большевизации Европы» не выдвигалось, что подтверждают документы Комиссий Наркоминдела, которые с 1943 г. занимались проблемами послевоенного устройства Европы [107] .
105
Мировые войны XX века. Книга 3. М., 2005. С. 414. ЭЛАС — вооружённые силы греческого Сопротивления, руководимые компартией. 12 октября 1944 г. войска Первого корпуса ЭЛАС освободили Афины, в конце октября —
106
Печатнов В.Сталин, Рузвельт, Трумэн: СССР и США в 1940-х гг. М.,2006. С. 442.
107
См. Филитов А.В комиссиях Наркоминдела / Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М., 1995. С. 54–71.
Небольшой комментарий. В этой связи небезынтересно ознакомиться с очень характерным глубоким аналитическим выводом авторитетного британского исследователя истории Второй мировой войны А, Тейлора, который, характеризуя принципы своей научно-исследовательской деятельности, отмечал, что он пишет не как сторонник какой-либо воевавшей страны или коалиции и высказывает свои суждения по вопросам спорным лишь после тщательного рассмотрения всей доступной ему информации. Исходя из таких принципов научно-исследовательской деятельности Тейлор сделал следующие выводы по итогам Второй мировой войны:
1. «Русские не стремились властвовать, не хотели распространять коммунизм. Они желали безопасности, и лишь коммунисты или их попутчики могли её обеспечить» [108] .
2. «Все действия Сталина во время войны, например, во Франции, в Италии, Китае, показывали, что любое распространение коммунизма за пределы сферы влияния Советской России было для него совершенно неприемлемым. Установление коммунистического правления в государствах, граничивших с Россией, было следствием („холодной войны“, а не её причиной… Но даже при этом Сталин терпимо относился к либеральной демократии… когда она соединялась с подлинно народной поддержкой» [109] .
108
Тейлор А.Вторая мировая война. Цит. по: Вторая мировая война: два взгляда. М., 1991. С. 539.
109
Там же. С. 554.
3. «То, что советская политика была напористой… не имело никакого отношения к коммунизму. Это — давнее стремление русских, чтобы с ними обращались, как с равными, стремление, которого западные державы не сознавали во время войны, а после нее еще меньше» [110] .
Нередко инкриминируемая советской дипломатии «экспансионистская» постановка в 1945 году вопросов об участии СССР в опеке союзников над бывшими итальянскими колониями в Африке (Ливия, Эритрея, Итальянское Сомали), возвращении в состав СССР приграничных районов Армении и Грузии, ранее принадлежавших России, безосновательна, о чём свидетельствует обсуждение этих вопросов руководителями трех союзных держав — СССР, США и Великобритании и его результаты [111] .
110
Там же.
111
Указанные вопросы рассматривались на Берлинской (Потсдамской) конференции руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (17 июля — 2 августа 1945 г.). Вопрос об участии СССР в опеке над бывшими итальянскими колониями или передачи этого вопроса на рассмотрение Совета министров иностранных дел (СМИД) был поставлен 20 июля 1945 г. как «Предложение делегации СССР по вопросу о подопечных территориях». После острой дискуссии между Сталиным и Черчиллем, который подчеркивал, что «британская армия одна завоевала эти колонии», было принято советское предложение, поддержанное Трумэном, — передать вопрос на рассмотрение Совета министров иностранных дел. Однако он остался нерешенным и при подписании мирного договора и Италией (1947 г.). В 1950 г. Совет по опеке ООН передал Сомали под управление Италии на 10 лет. С 1960 г. Сомали — независимое государство. Эритрея в 1952 г. вошла на автономных началах в состав Эфиопии. Ливия с 1951 г. — независимое государство. Вопрос о территориальных претензиях к Турции возник в июне 1945 г. в связи с более общей проблемой Черноморских проливов и запросом турецким правительством условий заключения с СССР союзного договора (19 марта 1945 г. Советское правительство денонсировало советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г. как «несоответствующий новой обстановке и нуждающийся в серьезном улучшении». Причиной денонсации договора явилась враждебная по отношению к СССР политика Турции в годы Великой Отечественной войны (заключение 18 июня 1941 г. с Германией договора о дружбе и ненападении, пропуск немецких военных судов через Проливы в Чёрное, море, сосредоточение крупной группировки турецких войск у советских границ и др.). На Берлинской конференции условием нормализации отношений и заключения союзного договора СССР поставил возвращение части территории Советской Армении и Грузии, входившей в состав России до первой мировой войны — «известная территория областей Карса, Артвина и Ардагана», — пояснил В. Молотов; отмену международной конвенции в Монтрё 1936 г., — «По этой конвенции права Советского Союза в Черноморских проливах такие же как права японского императора»; совместную с Турцией оборону Проливов с использованием для этой цели наряду с турецкими — советских военных баз. В то же время было заявлено, что «если турецкое правительство считает неприемлемым урегулирование обоих этих вопросов, мы готовы заключить соглашение, касающееся только проливов». Ни один из поставленных вопросов решить не удалось. 30 мая 1953 г. советское правительство заявило об отказе от каких-либо претензий к Турции. (Советский Союз на Международных конференциях… Том VI. Берлинская (Потсдамская) конференция… М., 1989. С. 39, 40, 144, 145, 158, 159, 407, 514.
В феврале — марте 1945 г. возник т. н. «бернский инцидент» — попытка гитлеровской верхушки заключить сепаратный мир с западными державами. Переговоры с немецкой стороны вел генерал СС К. Вольф, со стороны союзников — руководитель американской разведки в Европе А. Даллес. Для участия в переговорах в швейцарский город Берн были направлены представители главного командования союзников на средиземноморском ТВД генералы Т. Эйри и Л. Лемнитцер. Обсуждался вопрос о капитуляции немецких войск в Северной Италии. Советских представителей на переговоры не допустили, что вызвало протестную переписку, в том числе между Сталиным и Рузвельтом. В конечном итоге переговоры с Вольфом были прекращены. Как призыв к восстановлению доверия между союзниками можно рассматривать последнее послание Рузвельта, полученное Сталиным 13 апреля 1945 г. уже после кончины американского президента [112] .
112
Переписка… Т. 2. М., 1976. С. 210, 220, 227, 228.
Особой остроты достигли дискуссии о будущем Польши, воссоздание которой как враждебного государства на своих западных границах было неприемлемо для Советского Союза. Истоки сложившихся накануне и в ходе второй мировой войны негативных советско-польских отношений уходят своими корнями в далекое прошлое, когда Польша входила в состав России. Они обусловлены историей гражданской войны в Советской России (поход армии Пилсудского на Киев и контрнаступление Тухачевского на Варшаву в 1920 г.), гибелью десятков тысяч военнопленных Красной Армии в Польше, а также участием Польши в разделе Чехословакии (1938 г.) и её отказом разрешить пропуск советских войск через свою территорию в случае германской
113
13 апреля 1990 г. в заявлении ТАСС сообщалось об ответственности «за злодеяния в Катынском лесу Берия, Меркулова и их подручных». Катынь 1940–2000. Документы. М., 2001. С. 580, 581.
В период между Крымской (Ялтинской) конференцией руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (4–11 февраля 1945 г.) и окончанием второй мировой войны (2 сентября 1945 г.) произошли события, которые оказали влияние на многие последующие десятилетия мировой истории, развернули её от курса на сотрудничество трех держав к конфронтации Великобритании и США с Советским Союзом, к холодной войне.
Первое из них — кончина президента США Ф. Рузвельта 12 апреля 1945 г., которая привела к смене политического курса США и советско-американскому противостоянию. Ранее, одним из показателей пересмотра этого курса американской администрацией, явилась, наряду с внутриполитическими причинами, замена на выборах 1944 г. вице-президента Г. Уоллеса, сторонника продолжения сотрудничества с СССР, и избрание на этот пост Г. Трумэна. Второе — резкое обострение с разгромом Германии борьбы СССР, Великобритании и США за послевоенные сферы влияния. США и Великобритания, используя свои войска (как это было в Греции), экономическое давление и другие средства взяли курс на подавление левых сил, восстановление и укрепление в странах Европы и Азии власти правительств прозападной ориентации. Такая политика по отношению стран Восточной Европы рассматривалась советским руководством как угроза возрождения «санитарного кордона» и военной опасности на западных границах СССР. Одним из «провозвестников холодной войны», явился в 1945–1946 гг. иранский кризис, завершившийся не в пользу СССР [114] . В международном масштабе послевоенному разделу «сфер влияния» объективно противостояла нараставшая борьба народов колониальных и зависимых стран за свою свободу и национальный суверенитет. Третье, и самое главное, — монопольное овладение США атомным оружием, разрушительная мощь которого в августе 1945 г. была продемонстрирована бомбардировками японских городов. Это привело к изменению военного баланса сил между великими державами, планов США и Великобритании по использованию атомного оружия как средства силового давления в мировой политике и военных угроз, что вызвало послевоенную гонку вооружений, череду локальных войн и кризисов международного масштаба. Воздействие указанных изменений на межсоюзнические отношения и обстановку в мире было однозначно негативным. Этой тенденции противостояли сложившиеся союзнические отношения великих держав, их совместные усилия и жертвы в войне против общего врага, что проявлялось в тенденции к продолжению их экономического, политического и военного сотрудничества. Борьба этих тенденций во многом определяла «скачкообразный» (Д. Гэддис) характер изменений международной обстановки рассматриваемого периода [115] .
114
В августе 1941 г. Великобритания и СССР по взаимной договоренности с целью устранения активно действовавшей в Иране немецкой агентуры ввели на территорию этой страны (СССР на севере, Великобритания на юге) свои войска. В 1942 г. к английским войскам присоединились войска США, что объяснялось необходимостью обеспечения транспортировки через Иран поставок по ленд-лизу. Был установлен срок вывода войск союзников из Ирана: не позднее шести месяцев после окончания второй мировой войны. Каждая из сторон стремилась в ходе войны к послевоенному контролю над нефтяными ресурсами Ирана. В США при поддержке иранского правительства действовали в этом направлении нефтяные компании «Стандарт вакуум» и «Синклер ойл», в Великобритании — компания «Шелл». В 1944 г. СССР, опираясь на поддержку своих сторонников в Иранском Азербайджане и Иранском Курдистане, поставил перед правительством Ирана вопрос о создании советской нефтяной концессии на севере страны, но получил отказ. Нефть, запасы которой в СССР имелись в избытке, не являлась самоцелью: советское руководство опасалось возникновения в послевоенные годы военной опасности на своих южных границах. После окончания второй мировой войны советское правительство задержкой вывода войск пыталось оказать давление на Иран и добиться права на концессию. Иранское правительство, ориентируясь на США и Великобританию, обратилось в ООН с требованием «рассмотреть факты вмешательства СССР во внутренние дела Ирана». К этому времени США и Великобритания вывели войска и советское руководство было вынуждено отступиться от своей цели. В начале мая 1946 г. вывод частей Красной Армии из Ирана был завершен. Численность войск Великобритании, США и СССР ко времени их вывода с территории Ирана составляла соответственно около 25 тыс., 4,5 тыс. и 30 тыс. чел. Национально-демократическое движение в Иранском Азербайджане и Иранском Курдистане было подавлено властями Тегерана. Советско-иранские отношения нормализовались после 1953 г.
115
Мальков В.Холодная война. Истоки и уроки. Опыт интерпретации. Россия XXI. 2007. № 3. С. 57.
После смерти Рузвельта, на похоронах которого Черчилль отсутствовал, последовал целый каскад недружественных, если не сказать враждебных, британских и американских акций по отношению к СССР. В секретной переписке с Трумэном английский премьер начинает использовать по адресу СССР и Красной армии такие термины, как «железный занавес», «захватчики», «оккупанты».
Небольшой комментарий. Откровенно говоря, Черчилль и раньше рассуждал подобным образом, ничуть не смущаясь тем, что фактически плагиировал мысли самого Ф. Энгельса! В октябре 1942 г., когда гитлеровцы завязли в бескрайних просторах России и соответственно перестали быть непосредственной угрозой для Англии (в смысле организации вторжения), Черчилль без зазрения совести украл у «классика» принципиальные основы звериной русофобии и организации борьбы с Россией. Соблаговолите ознакомиться.
«Европейская война, народная война, стучится в дверь… О немецких интересах, о немецкой свободе, немецком единстве, немецком благосостоянии не может быть и речи, когда вопрос стоит о свободе или угнетении, о счастье или несчастье всей Европы. Здесь кончаются все национальные вопросы, здесь существует только один вопрос! Хотите ли Вы быть свободными или хотите быть под пятой России?» [116]
<116
Цит. по: Мартиросян А. Б. 200 мифов о Сталине. Т. 5 — Сталин после войны. 1945–1953 годы. М., 2007, с. 6.
«Все мои помыслы обращены, прежде всего, к Европе как прародительнице современных наций и цивилизации. Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом как единое целое под руководством европейского совета. Я обращаю взоры к созданию объединенной Европы» [117] .
117
Там же.