На пути к социализму. Хозяйственное строительство Советской республики
Шрифт:
Товарищи, я привел этот пункт не столько из-за заслуг тов. Кассиора, сколько потому, что вопрос о профсоюзах, как здесь кратко, но очень выразительно разъяснил тов. Ленин, имеет колоссальнейшее значение в крестьянской стране. Через аппарат профсоюзов только и может быть установлена подлинная рабочая власть, и если здесь члены нашей партии, ответственные профессиональные работники, будут с таким легким сердцем, без зазрения совести, предъявлять обвинения ЦК, что он в этом важнейшем вопросе меняет позицию, что он то за профсоюзы, то против них, что он милитаризует без профсоюзов, – то это, конечно, даст такой корм всем демагогам, всем махновцам, украинским и всяким другим, что поистине лучшего они не пожелают. Поэтому с такого рода обвинениями по вопросу об оценке профессионального движения, о смысле профессиональных организаций нужно подходить весьма осторожно, тем более, что у нас есть тезисы о профессиональном движении, о каковом еще будет доклад Бухарина.
Теперь по поводу хозяйственного плана. Тов. Рыков, – в отличие от тов. Милютина, с которым мы вместе извлекали из брошюры Гусева этот пункт, преобразовывали и пополняли при участии Кржижановского, особенно по вопросу об электрификации, – отбрасывает этот план, но с противоречиями, которые так характерны для него: то как неправильный, то как правильный, но пригодный для всех стран и потому не типичный для России. Я думаю, что это совершенно неверно, и что возражения тов. Рыкова против плана представляются недоразумением. Совершенно ясно, – об этом я говорил в своем докладе, – что если мы не хотим потерять самый облик страны с городскими и промышленными очагами, то нам нужно в первую голову поддержать транспорт. Это основное условие: иначе исчезает предпосылка рабочей диктатуры, стало быть, и дальнейшего хозяйственного развития, иначе рабочий класс растворяется в крестьянской сельскохозяйственной стихии. Стало быть, транспорт есть первое условие. Сырье, топливо, продовольствие – это то, что нам нужно сейчас, хотя бы в элементарнейших, необходимейших размерах. Будет ли так у немцев – об этом можно спорить, и спор был бы очень интересен; но совершенно очевидно, что там вопрос транспорта не стоит так остро, как у нас, при нашей слабо развитой сети железных дорог, при наших гигантских расстояниях, при редкости наших городов. Итак, это есть первый этап в развитии хозяйства. Второй этап – машиностроение. Тов. Рыков говорит, что у нас 60 % незанятых машин, но – каких машин?
Мы будем прежде всего выделывать те машины, которые необходимы для первой задачи: для транспорта, для добычи продовольствия, сельскохозяйственные машины, машины для добычи топлива. Мы выделываем сейчас машины для добычи
100
Имеется в виду брошюра Шатуновского «Восстановление транспорта РСФСР», вышедшая в марте 1920 г.
Дальше вопрос об областных объединениях. Тов. Рыков правильно охарактеризовал позицию ЦК и его тезисы, когда противопоставил этой точке зрения точку зрения тов. Преображенского, которая создана из областных воспоминаний, сентиментальных настроений, а не из деловых хозяйственных доводов и соображений. Нам хозяйственный центр, областной орган, бюро необходимы постольку, поскольку их работой будет определяться единство хозяйственного процесса в данном районе. Точно определить эти районы – задача хозяйственных работников, местных и центральных, при участии соответственных специалистов, людей науки, знающих географические условия, местность и т. д. Их задача определить, очертить районы. Из кого должен состоять этот областной орган? Я считаю на основании тезисов ЦК, что он должен состоять из представителей центральных ведомств. Тут, конечно, подымается на дыбы тов. Сапронов, [101] ему помогает тов. Осинский и говорит: «Вы хотите дать назначенцев, которые будут командовать на местах выборными органами». Это слово: «назначенец» в высшей степени типично для некоторых так сказать земски настроенных оппозиционеров. Но я опасаюсь, что и новому ЦК мы дадим это же право, несмотря на оппозицию. Если ЦК посылает Сапронова в качестве кандидата председателя исполкома, и он по счастливой случайности оказывается председателем исполкома, то это ссылка; а если центр посылает его для руководства несколькими губерниями, то это назначенец, и тогда земская рать поднимается на дыбы. Скажите, такая постановка вопросов – разве это серьезное отношение к делу? Что это за противопоставление: назначенцы и ссылаемые? Мы здесь старые партийные работники, которые хорошо знают механизм партийной и советской работы; мы здесь все на виду, на учете, и как можно ставить вопрос о назначении и местном выборе людей? Затем дальше: если бы речь шла не на съезде коммунистической партии, а на Съезде Советов, призраком которого пугает нас тов. Осинский, и если бы на этом Съезде возражения такого рода исходили не от тов. Осинского, а от другой фракции, я бы сказал: любезнейший друг, у нас на Урале имеется исполком, есть центр, и этот центр посылает одного за другим особоуполномоченных. Хорош этот порядок? Он ответил бы: «нет, нехорош, – не хорош тем, что он дезорганизует работу, что эти особоуполномоченные – метеоры, без аппарата, без связи с местами…» Вот я тогда бы предложил компромисс этому местному земскому человеку меньшевистского беспартийного толка. Я бы ему предложил, что мы этих особоуполномоченных подберем, подберем представителей ВСНХ, Наркомпрода, Наркомзема, Совета Народной Обороны (который, по народной сказке, «всех давишь») и образуем один особоуполномоченный орган, который и будет вполне правильно руководить жизнью. И я спросил бы: будет ли тебе, земский меньшевик, от этого выигрыш? Я думаю, что если меньшевик толковый, то он сказал бы, что выигрыш будет, ибо лучше один устойчивый орган, чем несколько ничем не могущих помочь метеоров!.. И ведь на самом деле, ни тов. Сапронов, ни тов. Осинский не могут запретить ВСНХ посылать своих уполномоченных, не могут запретить Комиссариатам также посылать уполномоченных. Стало быть, какое же тут изменение конституции? Конституция предусматривает, что Комиссариаты могут посылать уполномоченных, а мы оговариваем, что эти уполномоченные не могут иметь прав больше тех, кто их послал. Значит, функции остаются в силе! Но тут возникает новое затруднение в тезисах тов. Сапронова. У нас сказано, что есть совтрударм, который присоединяется к местной работе. Нам говорят: там местные работники, а здесь будут назначенцы со шпорами, и получится военное засилье над гражданским учреждением, потому что совтрударм – это военное учреждение; но, очевидно, тов. Сапронов не имеет понятия о том, что такое совтрударм! Ведь речь идет не о названии, а о существе дела! Я приведу вам, как пример, из кого состоял совет первой трудовой армии: он состоял из представителя ВСНХ тов. Максимова, [102] представителя Наркомзема тов. Суханова, [103] представителя Наркомпрода тов. Журова, представителя Наркомтруда Бумажного, [104] меня – посланного ЦК, и тов. Пятакова, который был моим заместителем, а теперь председательствует. Раньше был военно-революционный совет армии, который состоял из 3-х человек; затем он был расформирован, и военные задачи были переданы окружному комиссару, так что в наш совет входил еще от военного ведомства окружной комиссар, тов. Пятаков, [105] уполномоченным Советом Труда и Обороны. Если у него есть милитаристические наклонности, то он может быть заменен другим, но факт тот, что в этом совете представитель военного ведомства составляет 1/8 часть. По этому же пути идут все остальные советы трудармий. Тов. Максимов через уральско-сибирскую комиссию [106] ведает совнархозом, тов. Суханов – земельным отделом и т. д. При них имеется уральский комитет по трудовой повинности. Таким образом это то, что, с вашего позволения, можно назвать назначенским областным органом; фактически этот орган уже существует, и создавать рядом другой бессмысленно.
101
Сапронов Т. – член партии с 1911 г. По профессии был маляром. Самостоятельно организовывал среди рабочих партийные кружки, работал в профессиональном движении рабочих строителей, союз которых ему удалось организовать, несмотря на полицейские рогатки. На первой конференции Московской окружной организации в 1917 г. Сапронов вошел в МК (Губком) РСДРП(б) и работал в нем в течение 3 лет. С октября 1917 г. по декабрь 1919 г. был председателем Моссовета Р. и К. Д., после чего был командирован в освобожденный от Деникина Харьков в качестве председателя ревкома. Секретарь ВЦИК до 1924 г. На Генуэзской конференции был членом русской делегации. С 1925 г. работает членом коллегии Главконцесскома.
102
Максимов – представитель ВСНХ в Совете трудармии, в 1920 г. стоял во главе Урало-Сибирской Комиссии.
103
Суханов (Н. Н. Гиммер) – начал политическую деятельность в качестве народника, но вскоре перешел к марксизму. До войны считался неофициальным социал-демократом; во время войны состоял редактором интернационалистического с.-д. журнала «Летопись», после февраля 1917 г. редактировал «Новую Жизнь» (с.-д. газета Горького, где, главным образом, принимали участие меньшевики-интернационалисты и внефракционные с.-д.). Член Исполкома Петроградского Совета первого состава, вместе с Ю. М. Стекловым и Н. Д. Соколовым вел переговоры и заключил соглашение с Комитетом Государственной Думы о составе первого Временного Правительства. Автор целого ряда книг по аграрному вопросу и многотомных «Записок о русской революции». После Октября Суханов стал быстро эволюционировать к меньшевизму. Но недавно (в 1923 году) по некоторым вопросам (оценка международного положения и вопрос о диктатуре пролетариата) подошел близко к точке зрения Коминтерна.
104
Бумажный – член Президиума Цектрана, работал в Главполитпути. В первую половину 1920 г. работал в Совете 1-й трудовой армии, куда входил как представитель Екатеринбургского Отдела Труда, заведывающим которого состоял.
105
Пятаков, Г. Л. – член ВКП(б) с 1910 г. В 1917 г. был председателем Киевского Совета первого большевистского состава. В 1918 г. стоял во главе украинского советского правительства. В период разногласий о Брестском мире был одним из выдающихся лидеров левых коммунистов. В 1919 – 1920 г.г. вел большую хозяйственную работу на Урале в 1-й трудармии в качестве заместителя, а затем председателя Реввоенсовета Трудармии, а также занимался вопросами хозяйственного районирования и организацией областного хозяйственного органа (см. письмо к Пятакову от 9 февраля 1920 г. на стр. 273). В 1921 г. становится во главе Центрального Правления донецкий каменноугольной промышленности – ЦПКП, проводит огромную организационную работу по восстановлению Донбасса и созданию аппарата единого управления каменноугольной промышленности. В 1923 г. Пятаков работает в ВСНХ, назначается председателем
106
Урало-Сибирская Комиссия – была сформирована в 1920 г. в качестве временного областного хозяйственного центра для Сибири и Урала. Урало-Сибирская Комиссия имела своей задачей объединить хозяйственную работу Урала и Сибири, согласовав производственные задания и планы различных отраслей промышленности с общими заданиями Республики. Во главе этой Комиссии стояли т.т. Максимов и Гербек.
В 1921 г. эта Комиссия была ликвидирована. Взамен ее на Урале действовало Уральское Промышленное Бюро, в Сибири – Сибсовнархоз.
Теперь по поводу хозяйственного централизма. Тов. Милютин напоминал о необходимости борьбы с расхищением трестированных предприятий местными организациями. Это правильно; но очень часто эти общие централистические соображения мешают видеть то, что происходит на самом деле. Я приводил примеры относительно Надеждинского завода и относительно заводов, входящих в состав екатеринбургского районного управления. Екатеринбургское районное управление обнимает 32 завода, а Надеждинский завод один по возможной производительности выше, чем эти 32 завода. Централисты рассуждают, что лучше закрыть эти 32 завода и сосредоточить все силы на Надеждинском заводе; а на самом деле Надеждинский завод в настоящее время нам может дать значительно меньше, чем остальные 32 завода, потому что для Надеждинского завода нужна большая периферия, колоссальное количество рабочей силы, для него не хватает продовольствия, фуража и т. д. и т. д., а мелкие заводики в данный момент со своими оседлыми рабочими справляются лучше, Отсюда вывод не тот, что надо похерить лучшие заводы и выдвинуть мелкие, а тот, что в течение года нам придется поддерживать мелкие заводы, а потом, когда будет возможность, закрыть эти мелкие заводы и развернуть в большом масштабе один Надеждинский. Централизму, таким образом, приходится делать зигзаги.
Этого из центра не видать. Оттуда видна общая схема, но на месте же все это видно великолепно. Поэтому на местах областной орган, против которого тов. Милютин возражал, абсолютно необходим. Относительно промышленности и продовольствия я совершенно согласен с тов. Рыковым, что вопросы продовольствия должны быть в ближайшую эпоху гораздо больше и теснее подчинены задачам нашей общей производственной политики. У нас слишком мало продовольствия, мы не можем поэтому систематически его распределять: его нужно отдавать туда, куда этого требуют задачи промышленного развития каждой данной отрасли. Поэтому необходимо найти некоторую организационную спайку и связь. Нужно, чтобы в Реввоенсовет Республики входили Народный Комиссар по продовольствию и Народный Комиссар путей сообщения с решающим голосом по этим вопросам для согласования работы в области распределения…
Товарищи, теперь относительно несколько набившего оскомину вопроса об единоличии. Я должен с прискорбием сказать, что тов. Томский, которому все книги в руки, был в этих вопросах слабее всех, даже слабее тов. Осинского, если это возможно… Тов. Томский хотел установить какое-то убийственное противоречие между моими первоначальными и теперешними тезисами. По его мнению, как в хозяйственной политике, так и в составлении тезисов у нас имелось 4 периода и между ними всегда обнаруживались величайшие противоречия. Тов. Томский, указывая на то, что мною сказано было: «приблизиться во всех звеньях к единоличию», очевидно хотел вызвать такое впечатление, что идти приблизительно во всех звеньях к единоличию, значит установить единоличие. С его точки зрения, если в Гомзе правление состоит из 15 человек, то сократить его до пяти или до трех, да еще выдвинуть роль председателя и закрепить ее, это значит – приблизить к единоличию! Я считаю эту формулу «приблизиться к единоличию» совершенно правильной. Мне товарищи в ЦК разъяснили, что, может быть, не слишком хитрым или недогадливым людям может показаться, что я требую восстановления, установления единоличия. Я сказал, что если это может вызвать такие недоразумения, то я пойду на то, чтобы сделать редакционные изменения, и эти редакционные изменения были сделаны! Говорят, что коллегия должна состоять из трех при председателе, который несет ответственность за все учреждение, который может решать вопросы самостоятельно, а с коллегией лишь обсуждать их, – говорят, что это и есть коллегия. Не будем спорить из-за латинских терминов – не все их знают, и что такое коллегия – объяснить не всегда легко… Но скажу, что такого рода коллегии очень приближаются к единоличию! Там, где председатель отвечает за все, он не имеет права сказать, что это Макар нагадил, а не я, он за все отвечает, – это и есть единоличие! Он только совещается с членами коллегии. А разве есть на свете такой директор, самый абсолютный, который ни с кем не совещается? Даже монарх, абсолютнейший, и то всегда совещается, и при нем есть всякие коллегии; но мы, конечно, монархические принципы не устанавливаем! А совещательная коллегия – разве это то, о чем здесь говорили? Говорят, что при Наркомах существуют коллегии. Правильно, в конституции сказано: «Нарком и при нем коллегия». Если вы говорите, что это важно, так и будем знать, и просто запишем: «не коллегия правит, а правит один и при нем коллегия». Это вещь немножко другая. Что это немножко другое, вспоминает и тов. Осинский, когда говорит об исполкомах. Он говорит, что сделать председателя исполкома ответственным за все – это значит посадить губернатора, что это не коллегия, если за все будет отвечать председатель исполкома! Мы не будем очень спорить с товарищем против его латинских пословиц, – не все их знают; но если мы возьмем существо вопросов, то мы скажем, что в настоящих условиях и при великолепных качествах коллегии – хороша такая коллегия, при которой управляет заведомо один.
Тов. Рыков, большой искусник насчет маневрирования, говорит: а вот мои инженеры высказываются против единоличия. Во-первых, товарищи, надо посмотреть, какие его инженеры, какие это спецы, потому что у нас единоличие вовсе не такое будет, что спец будет начальник, а рабочий будет в подчинении. Сплошь и рядом хозяином будет рабочий, а спец будет его помощником. Такова комбинация. Если у тов. Рыкова спец второго сорта, то ему как раз лестно будет быть в коллегии из трех под началом у двух, а не под началом у всех рабочих. А кроме того, спецы очень боятся такого поста, на котором с них будут спрашивать! Они страшно напуганы! Совершенно то же самое было и в военном ведомстве. Спецы сначала не шли на военные посты, но советский строй брал их за шиворот, ставил их на ответственные посты, заставлял их командовать, а когда они командовали плохо, то их расстреливали и пр. Я говорил недавно с одним инженером, который мне то же самое сказал, что тов. Рыков: инженерская публика боится, что их на тачках будут вывозить. Эта робость у них осталась, и на это было достаточно причин! Но тут необходим индивидуальный подход, необходимо брать таких, которые годятся не для тачки, а для ответственных постов! Тов. Рыков умолчал о том, что он сам по этому поводу думает. Относительно Чусоснабарма и своих уполномоченных он ничего не ответил. Тов. Томский среди своих других аргументов (у него есть по другим вопросам гораздо лучшие аргументы), говорит, что в Питере и в других местах существует единоличие, а дело обстоит плохо. Если бы у нас был такой пункт в резолюции, где было бы сказано, что в промышленности дело плохо, но если мы дадим одного человека, промышленность расцветет, то тов. Томский был бы прав; но мы даем ряд мероприятий, и в ряду этих мероприятий есть подход к единоличию. Если распустить тройку, заменить одним и посадить человека непригодного, то ничего не выйдет.
Далее говорят, что экономия сил не достигается, потому все равно требуется трое людей – будет ли спец или комиссар при нем, или два спеца и два помощника или тройка-коллегия… Это несерьезное отношение к делу. Три работника, которые дела не знают, которые будут слабее, чем один работник, это все равно, как три безграмотных, которые никогда вместе не напишут письма. Если же это три хорошо грамотных в области хозяйства, тогда их нужно рассадить на три завода. Когда мы ставим к спецу комиссара, он вовсе не должен быть спецом, решать вопросы по управлению завода, а должен быть честным, преданным работником, который имеет способности, может учиться и, учась, не портит завода, потому что он им не управляет. Если даем хорошему работнику двух слабых, то человек слабый, работая с сильным, сплошь и рядом мешает ему работать, и, таким образом, получается полное расхищение сил. Стало быть, экономия сил состоит в том, чтобы учитывать тех работников, которые способны сейчас управлять заводами, и правильно их распределять, а тех, которые неспособны руководить заводом, не ставить во главе завода, а пропускать через школу. Тов. Томский указывал, что неправилен взгляд ЦК, неправильны тезисы ЦК о том, что можно вовлекать массу в область вопросов управления промышленностью; он этого не доказал. Разумеется, управлять должно определенное лицо, с определенными знаниями; но рабочие должны знать, как управляют заводом. Такого рода доклады должны делать раз в месяц или в 2 месяца. Это вопрос техники, опыта! Рабочие должны знать, какие задачи стоят перед заводами: они не решают эти вопросы, но они обсуждают, подают свой голос. Таким образом из них выбираются наиболее способные и проводятся через курсы, из них получаются администраторы. Тут говорили, что тов. Гольцман против коллегиальности, потому что за гениальность. Я не знаю, какие у него есть тайные аргументы, но он входит в коллегию ЦК союза металлистов. За единоличие стоит один из наиболее крепких и серьезных союзов, как союз металлистов, а коллегиальность защищают в наиболее отсталых союзах! Это – факт бесспорный. Но самый убийственный для тов. Томского аргумент – главный его аргумент: он говорит что сейчас, когда положение рабочих так печально, когда мы их плохо кормим, когда они умирают с голоду и т. д., отнимать у них коллегиальность и навязывать иные правовые отношения, как он говорит, опасная вещь… От такого аргумента можно прийти в отчаяние. Оказывается, что это есть приемы, доводы, методы, служащие для успокоения рабочих, и что им дают коллегию вроде соски. У вас нет хлеба, мяса, – так вот пососите коллегию! Только с этой точки зрения и можно понять хитрые мотивы тов. Рыкова и других товарищей. А тов. Осинский говорит, что надо так поступать, чтобы на деле было единоличие, а по-латински это называлось «коллегия»… Если понимать это с точки зрения, простите пожалуйста, введения в заблуждение, – чего, конечно, никто из товарищей не имеет в виду, – то эта программа никак не может быть рекомендована на съезде коммунистической партии!.. Мы рекомендуем единоличие, но не с точки зрения потакания предрассудкам. Мы говорим рабочим: у нас есть целый ряд мер, которые мы предлагаем для подъема промышленности; одна из этих мер есть сужение управлений, доведение их до одного лица, и мы надеемся таким путем прийти к улучшению нашего положения. Это – единственная серьезная и достойная постановка вопроса. Под этим вопросом есть очень большой принципиальный вопрос – это остатки наследия рабства и безличия, которые еще очень сильны в некоторых элементах рабочего класса нашей страны. Рабочий класс рекрутировался из крестьян. В крестьянах сильна черта безличия, пассивности, растворения в массе, каратаевщины в образе Платона Каратаева, [107] – это есть и в низах рабочего класса. Наша задача сейчас проделать в значительной мере работу, которую у нас не успели проделать наши мелкие кратковременные капиталисты – вышелушить рабочих из массы. Это не исключает братской связи, но там, где каждый не лично стоит на ногах и за себя отвечает, а прячется за коллегиальность, – там эта связь есть связь безличия и слабости.
107
Имеется в виду один из главных персонажей знаменитого произведения Л. Толстого «Война и Мир», в котором Толстой воплотил безличие и стихийность, присущие русскому крестьянину, сдавленному рамками крепостного режима.
Вот почему наиболее передовые союзы, которые выдвигают для всей советской страны наибольшее количество наиболее ответственных работников, и прежде всего союз металлистов, меньше всего склонны к коллегиальности и больше всего к единоличию. Это вопрос огромной важности для социального и духовно-политического воспитания рабочего класса. Перед глазами рабочего класса в лице его представителей, передовых людей, пройдут Иванов, Петров, Семенов. Они выявят свою личность, покажут, годятся они или нет; их будут снимать с постов, посылать или на более ответственные, или доучиться – все это будет способствовать индивидуализации, выделению личности из всей еще рыхлой массы рабочего класса, и это стоит выше всех жалких фраз о самодеятельности и коллегиальности, которыми нас здесь угощали. Нам для управления промышленностью нужны не самодельные выборы на отдельных заводах; такие выборы нам нужны для советов, для организации политической власти. Тов. Осинский сделал чудовищное злоупотребление, когда цитировал фразу Каменева о значении коллегиальности в области управления рабочего класса. Эти выборы необходимы для управления, но по отношению к управлению промышленностью нам нужны не выборы, а систематический отбор, через посредство выбранных центров, наиболее пригодных товарищей и ведение учета. Если здесь, в Москве, их окажется наибольшее количество, мы отсюда пошлем их на Урал. Уральские товарищи, не зная, может быть, будут говорить о назначенстве, – но работники будут профильтрованы и испытаны на опыте. Отбор в области хозяйственного управления может быть обеспечен только путем единоличия.