На пути к венцу

Доналд Робин

Тем временем несколько ребятишек, игравших рядом с ней в догонялки, разом бросились в воду, и Ианта машинально двинулась вслед за ними, стараясь ни о чем не думать. Это был скорее бесконтрольный поступок, чем волевое усилие.

Что-то прохладное и влажное обожгло ее подошвы. Ианта посмотрела вниз: вода омывала пальцы ног, лизала щиколотки, и едва различимые озерные волны казались ей языками пламени. У Ианты закружилась голова, однако ей удалось собраться. Усилием воли она подавила желание выбежать на берег

и заставила себя сделать маленький шаг вперед, а затем еще один.

«Все, больше не могу», – сказала она себе и тут же выскочила из воды. Однако никакого душевного подъема Ианта не испытывала. «Стоит ли переживать такие мучения?» – спрашивала она себя, с трудом переводя дыхание, – воздух словно не желал поступать в легкие, тело трясло как в лихорадке. Ианта решила, что сначала придет в себя, а потом уже оценит произошедшее.

Привел ее в чувство звонкий детский голосок:

– Вам обязательно нужно надеть на голову шляпу!

Перед ней стояла девочка лет шести, черноглазая, с каштановыми волосами под детской шляпкой и золотистой от загара кожей.

– Я знаю, – с усилием проговорила Ианта.

– Где ваша шляпа? Моя мама говорит: «Не смей выходить на улицу без головного убора».

– Твоя мама правильно говорит.

– Может, у вас нет шляпы?

– Есть – большая, соломенная, с цветочком фиалки.

Сердце Ианты уже успокоилось, дыхание стало равномерным, ощущение страха постепенно рассеялось.

– В машине можно сидеть с непокрытой головой, – продолжала читать наставления девочка, очевидно подражая своей матери, – но, когда вылезаешь, нужно сразу надеть шляпу.

Ианта приняла смиренный вид и с пафосом произнесла:

– Обещаю, что все буду делать так, как сказала твоя мама.

Девочка закрыла рот ладошкой, чтобы скрыть усмешку, но не удержалась и прыснула. Ианта присоединилась к ней. Вдруг девочка воскликнула:

– Ах, какая у вас рана! Где вы поранились?

– Случайно порезалась.

Где-то рядом затормозила машина, и мужской голос осторожно позвал:

– Ианта!

Она обернулась, улыбка исчезла с ее лица.

– Вы его знаете? – спросила девочка, немного оробев и подозрительно разглядывая Алекса.

– Да.

Консидайн по-мужски ловко вылез из машины и подошел к Ианте.

– Моя мама говорит, что нельзя садиться в чужую машину, – произнесла девочка и насупилась, видимо, чувствуя некоторую напряженность ситуации.

– Правильно говорит, – Алекс улыбнулся девочке, – никогда не садись в машину к незнакомцу. Но лично я пока не намерен предлагать тебе свои услуги, а Ианта – моя подруга.

– А она не надела шляпу, и вы тоже, – недовольно пробурчала девочка.

– Я только на минуту вылез из машины, – оправдывался Алекс, пытаясь угадать причину беспокойства девочки, – а моя

подруга теперь шагу не ступит без шляпы.

Консидайн не смотрел на Ианту, все его внимание было поглощено разговором с девочкой, которая заметно осмелела и затараторила:

– Вы намерены ее подвезти? Видели, какая у нее больная нога?! Чтобы ее вылечить, нужно ее поцеловать. Моя мама всегда…

– Клеом! Клеом! – Женский голос окликал девочку. – Иди сюда, не приставай к людям!

– Это моя мама, – с важностью сообщила девчушка, – мне нужно идти, до свидания.

Малышка улыбнулась и убежала к маме. Алекс бросил на Ианту быстрый взгляд:

– Не обращай внимания – она всего лишь ребенок.

– Я люблю общество детей, – ответила Ианта, – они правдивые и искренние, всегда говорят то, что думают. Я ненавижу ложь и елейную жалость, а это детям несвойственно. Многие мои знакомые, выражая мне свое сочувствие, убеждали меня в том, что шрам останется навсегда и мне придется изменить мое отношение к жизни. Теперь я думаю, что чужая трагедия возвышает людей в собственных глазах. С тех пор всякая жалость и сочувствие мне отвратительны.

– Я тебя не жалею, – ответил Консидайн, – жалеть можно слабых, а я тебя таковой не считаю.

– Извини, я говорю о своем недавнем прошлом. Когда мне удастся разработать мышцы, боль пройдет окончательно. Я, собственно, и приехала на озера, чтобы скрыться от навязчивого сочувствия.

– Понимаю, мне тоже порой приходилось от всех прятаться, – задумчиво произнес Алекс, как будто в этих словах имелся скрытый смысл, известный только ему одному. Затем он отрывисто произнес: – Я видел, как ты стояла у воды и, кажется, зашла в нее. На этот раз тебя никто не укусил?

– Нет, все прошло как нельзя лучше. Хотя меня трясло как в лихорадке и в какой-то миг потемнело в глазах, так, что я едва устояла на ногах. К счастью, Клеом отвлекла меня.

Алекс строго посмотрел на Ианту:

– Ты все еще бледнее полотна. Если хочешь, поедем со мной пообедаем.

Любой разумный человек ответил бы «нет». Но разве это могло чем-то повредить? Ианта никогда не считала для себя запретным обед с интересным мужчиной, пусть даже с миллиардером. Конечно, лишнее общение с Консидайном не принесет покоя ее душе, однако… И она ответила:

– Это хорошая идея, я согласна.

– Отлично.

– Только мне нужно переодеться.

– Необязательно, ты хорошо одета.

Коричневая рубашка и потертые шорты хоть и шли ей, но были слишком заношенными и продолжали оставаться в гардеробе Ианты только из соображений практичности. Если же судить по домашней обстановке Консидайна, он любит холодное загадочное изящество и женщины ему нравятся одетые так же элегантно, как и он сам, имеющие понятие о стиле и умении подать себя…