На пятьдесят оттенков светлее
Шрифт:
— Не заставляй меня смеяться. Это причиняет боль.
— Да, но я люблю этот звук, — говорит он немного грустно, понизив голос. — Мне очень жаль, малыш, очень, очень жаль. — Он целует мои волосы снова и глубоко вдыхает, и я не знаю за что он приносит извинения… за то, что заставил меня смеяться? Или за то, что находимся здесь? Я кладу свою руку ему на сердце, и он мягко кладет свою руку сверху. Мы лежим тихо в этот момент.
— Зачем ты виделся с этой женщиной?
— О, Ана, — прорычал он. — Ты хочешь обсудить это сейчас? Мы не
— Мне нужно знать.
— Я расскажу тебе завтра, — раздраженно прошептал он. — О, и детектив Кларк хочет поговорить с тобой. Ничего особенного. Теперь спи.
Он целует мои волосы. Я тяжело вздыхаю. Мне нужно знать, почему. По крайней мере, он говорит, что жалеет об этом. Моя внутренняя богиня соглашается. Она, кажется, сегодня в приятном настроении. Тьфу, Детектив Кларк. От мысли о том, чтобы пережить заново события четверга, меня пробирает дрожь.
— Мы знаем, почему Джек все это сделал?
— Хм, — бормочет Кристиан. Я успокоена медленным движением его груди, мягко качая мою голову, убаюкивая меня, чтобы спать, поскольку его дыхание замедляется. И в то время как я медленно дрейфую сквозь сон, я пытаюсь уловить смысл обрывков разговоров, которые доносятся до меня, и хотя я все еще нахожусь почти в сознании, он скользит сквозь мой разум, твердо оставаясь неуловимым, дразня меня, цепляясь за края моей памяти. О-о, это неприятно и утомительно… и…
Губы медсестры Норы морщатся, и ее руки скрещены на груди во враждебности. Я держу палец у губ.
— Пожалуйста, позвольте ему поспать, — шепчу я, смотря искоса на ранний утренний свет.
— Это ваша постель. Не его, — шипит она строго.
— Я буду спать лучше, если он будет рядом. — Я настаиваю, защищая своего мужа. Кроме того, это верно. Кристиан повернулся, и медсестра Нора и я замираем.
Он бормочет в своем сне.
— Не трогай меня. Не надо больше. Только Ана.
Я хмурюсь. Я редко слышала, как Кристиан говорил во сне. Это могло быть и потому, что он спит меньше меня. Я слышала только, когда он кричал во сне, когда ему снился кошмар. Его руки напрягаются вокруг меня, сжимая меня, и я вздрагиваю.
— Миссис Грей! — Медсестра Нора смотрит с негодованием.
— Пожалуйста, — прошу я.
Она качает головой, разворачивается и уходит, и я прижимаюсь к Кристиану снова…
Когда я просыпаюсь, Кристиана нигде нет. Солнце сверкает через окна, и я могу теперь действительно осмотреть комнату. У меня есть цветы! Я не заметила их прошлой ночью. Несколько букетов. Интересно от кого они.
Легкий стук в дверь отвлек меня и Каррик заходит в дверь. Он сияет, когда видит, что я бодрствую.
— Могу я войти? — спросил он.
— Конечно.
Он шагает в комнату и его мягкие нежные голубые глаза оценивают меня. На нем темный костюм — должно быть он с работы. Он удивляет меня склоняясь, и целуя в лоб.
— Могу
Я киваю — он садится на краю кровати и берет мою руку.
— Я не знаю, как могу отблагодарить тебя за свою дочь — ты сумасшедшая, храбрая, милая девочка. То, что ты сделала, спасло ее жизнь. Я вечно в долгу перед тобой. — Его голос колеблется, заполненный благодарностью и состраданием.
О… Я не знаю, что сказать. Я сжимаю его руку, но молчу.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Немного болит. — признаюсь я честно.
— Они дают тебе что-нибудь от боли?
— «Лор… что-то там».
— Хорошо. Где Кристиан?
— Я не знаю. Когда я проснулась, его уже не было.
— Он не мог уйти далеко, я уверен. Он не отходил от тебя пока ты была без сознания.
— Я знаю.
— Он немного зол на тебя, хотя он и должен, — ухмыльнулся он. О, вот откуда у Кристиана эта привычка.
— Кристиан всегда зол на меня.
— Правда? — Каррик улыбается и рад, как будто это — хорошая вещь. Его улыбка заразительна.
— Как Миа?
Его глаза потухают и улыбка исчезает.
— Она лучше. Зла как черт. Я думаю, что гнев — здоровая реакция на то, что произошло с нею.
— Она здесь?
— Нет, она вернулась домой. Уверен, что Грейс следит за ней.
— Я знаю, что это такое.
— Ты нуждаешься в присмотре, — предупреждает он. — Я не хочу больше рисковать тобой или жизнью моего внука.
Я покраснела. Он знает!
— Грейс читала твою историю болезни… Она сказала мне… Поздравляю!
— Эм. спасибо.
Он пристально смотрит сверху вниз на меня, и его глаза смягчаются, хотя он нахмурившись глядит на мое лицо.
— Кристиан скоро вернется, — говорит он мягко. — Это будет самым лучшим для него. Просто… дай ему немного времени.
Я киваю. О… Они говорили.
— Я должен идти. Я должен быть в суде. — Он улыбается и поднимается. — Я навещу тебя позже. Грейс хорошо отзывается о докторе Сингхе и докторе Бартли. Они знают, что делают.
Он наклоняется и целует меня еще раз.
— Я так благодарен тебе, Ана. Я никогда не смогу возместить то, что ты сделала для нас. Спасибо.
Я смотрю на него, мигая, чтобы не заплакать, внезапно наклоняясь, он нежно поглаживает мою щеку. Потом он разворачивается и уходит.
О, Боже. Я приняла его благодарность. От этого проявления признательности у меня закружилась голова. Может быть, теперь можно забыть дело брачного договора. Мое подсознание кивает с умным видом, и соглашается со мной еще раз. Я потрясена. Я трясу головой и аккуратно встаю с кровати. Я рада, обнаружив, что гораздо устойчивее держусь на ногах, чем вчера. Несмотря на то, что я делила кровать с Кристианом, я спала хорошо и чувствую себя обновленной. Моя голова все еще болит, но это тупая ноющая боль, она не пульсирует как вчера. Я измождена и больна, и мне нужно помыться. Я чувствую себя грязной. Я держу курс в ванну…