На развалинах прошлого

Зинина Татьяна

– Буду стараться, - отозвалась я.
– Честно, попробую. Просто, для меня доверие, означает дружбу.

Тамир усмехнулся, и, встав с лавочки, демонстративно напыщенно подошел ко мне. Левую руку завёл за спину, услужливо поклонился, и сказал:

– Уважаемая Леди Тиана, прошу вас позволить мне быть вашим другом, отныне и во веки веков, - сказал он со странно серьёзным видом.

Я расхохоталась! Вот это шоу! Зато такое интересное и красиво сыгранное!

Но наткнувшись на осуждающий взгляд Тамира, который продолжал держать мою руку, резко перестала смеяться. Это было реальное

настоящее предложение дружбы?! Без приколов и шуток?! А я рассмеялась ему в лицо. Что же я за человек?!

– Прости...
– я виновато на него посмотрела.
– Не думала, что ты серьёзно.

– Я серьёзен, как никогда, - грубо ответил мой учитель, но руки не убрал.
– Так ты согласна?

– Конечно!
– я постаралась улыбнуться как можно приветливее.
– А ты будешь моим другом?
– смущённо спросила в ответ.

– Да, - его взгляд заметно потеплел, и он ответил на мою улыбку.
– Знай, что я оправдаю твоё доверие!

Он помолчал несколько минут, определённо что-то обдумывая.

– Знаешь, в нашем народе, тот, кого признали другом, считается ближе брата, ближе всех. Это серьёзный шаг. И просто так другом мы никого не называем... и от друзей не отказываемся. Никогда.

– Скажи мне, человек, который изображён рядом с тобой на картине в гостиной, он твой друг?
– этот вопрос давно меня интересовал, а спросить как-то не решалась. А сейчас момент был подходящим, как никогда.

– И да, и нет, - уклончиво ответил Тамир, возвращаясь на своё место на лавочке.

– Я тебя не понимаю, - удивлённо прищурившись, я посмотрела на Тамира. Вряд ли бы в центре гостиной кто-либо повесил портрет врага или кого-то, кто не приятен. Разве что... дротики кидать. Но в таком случае там должен быть изображён только один человек.
– На картине вас двое, вы стоите спина к спине, но при этом оба совершенно расслаблены. Лично мне, как простому созидателю, это говорит о том, что вы можете положиться друг на друга, так сказать, позволить прикрывать со спины. Это означает не что иное, как безграничное доверие. А то, что вы при этом абсолютно спокойны, только подтверждает мою теорию. Даже при первом взгляде на этот шедевр, чувствуется глубокая дружеская связь между вами. Я бы даже сказала, что он твой брат. Но вы абсолютно разные. Ты свет, а он тень...

Тамир смотрел на меня как на существо с другой планеты. Удивлённо, я бы даже сказала, ошарашено.

– Я всегда знал, что Пьер Амонио замечательный художник. Но даже не подозревал что настолько, - усмехнулся он.
– В последние годы для меня эта картина стала простым напоминанием о прошлом, я даже не пытался рассмотреть её с твоей точки зрения. А ведь на самом деле всё так, как ты говоришь, - он отвернулся от меня и теперь каким-то пустым взглядом взирал на верхушки сосен. В его позе и во взгляде чувствовалось напряжение. Я поверхностью кожи ощущала, что по каким-то причинам, Тамир не хочет говорить об этом черноволосом парне. Может они в соре. А может что по хуже...

– Так всё-таки, Тамир, кто это?
– настаивала я. Но когда увидела глаза учителя, полные печали, решила, что лучше мне этого не знать. И в тот момент, когда уже собиралась закрыть тему, он заговорил, да только

как-то сбивчиво... совсем не так, как говорил обычно.

– Его зовут Эверио, и да, ты права, он мой друг. Мы знакомы больше полутора веков. Он был для меня ближе всех, даже ближе деда, который меня воспитывал, ближе сестры и брата. Иногда мне казалось, что я ему доверяю даже больше чем самому себе.

– И где сейчас этот Эверио?
– мне было до зубного скрежета любопытно, почему Тамир говорит о нём с такой грустью.

– Не могу сказать, - ответил он, слегка пожав плечами.
– Я не видел его больше двадцати лет. Знаю, только что он жив, и дело его процветает. И предупреждая твой следующий вопрос, скажу, что мне бы не хотелось вдаваться в подробности того, почему мы не видимся. Может быть позже, но не сегодня. Хорошо?

– Как скажешь, - жаль, конечно, но что поделать. Видимо здесь кроется очень интересная история. Но что могло заставить таких друзей разойтись по разным углам? Точно не простой спор, или размолвка, а что-то более серьёзное. Ну да ладно. Когда-нибудь я это обязательно выясню.

– Завтра возвращается Тарша, - сказал Тамир, уводя меня от предыдущей темы.
– Я прошу тебя относиться к ней терпимее. И, пожалуйста, постарайтесь друг друга не поубивать.

– Я думаю, что для меня будет безопаснее по возможности вообще не попадаться ей на глаза, - обречённо ответила я.

– Тебе это вряд ли удастся, - усмехнулся учитель и снова перевёл тему.
– Сегодня я начну обучать тебя боевым искусствам. Как уже говорил, это позволит тебе лучше себя контролировать. И, в случае опасности, больше полагаться на физическую силу. Что немало важно. Энергетическое истощение, как и физическое, требует долгого восстановления. Поэтому тратить свой ресурс нужно бережно и экономно. В книгах, что я тебе дал, описывается огромное количество способов преобразования энергии в различные предметы и вещества. Так вот, если ты всегда будешь использовать преобразование, то за твой резерв можно не волноваться, а вот использование чистой энергии может истощить тебя буквально за несколько минут.

– Вот как?!
– удивлённо ответила я.

– Да, а ещё, преобразованная энергия чаще всего имеет различные цвета, так что, её ты сможешь видеть.

– А вот это радует!

Следующие несколько часов я чувствовала себя мешком с костями, который то и дело швыряли, роняли и перебрасывали через себя. Так Тамир демонстрировал мне основные приёмы защиты и нападения в ближнем бою. Оказалось, что моей физической подготовки явно не достаточно, а уровень реакции почти, как у черепахи.

А после обеда, он вообще решил добить меня окончательно, обставив это как попытку научить перемещениям различные предметы только при помощи энергии. Это оказалось ещё хуже простых тренировок. Одно дело собрать силу и преобразовать её в сферу, и совсем другое - заставить эту силу воздействовать на предмет. Только на закате у меня получилось поднять небольшой камень. Я так засмотрелась на плоды своих мучений, что случайно уронила его себе на ногу. На этом казусном моменте Тамир решил сжалиться надо мной и отложить дальнейшие занятия на завтра.