На родине предков
Шрифт:
Несколько всадников мчались к ним по склону холма. Дэннис погрозил Клею дробовиком.
– Залезай в седло, Мартин, – крикнул он своему спутнику.
Парень перекинул ногу через широкую спину своей кобылы и всадил ей в бока каблуки. Дэннис, не проронив ни слова, последовал за ним. Они пересекли ручей и перешли на легкий галоп, растворившись в тумане подобно теням.
Джошуа слез на землю и привалился к экипажу, утирая платком мокрое лицо:
– Да что же это за страна такая, полковник?
Клей пожал плечами:
– Похоже, все, что рассказывал мне тот адвокат в Голуэе, – сущая правда. А я-то думал,
– Я перестал бояться чего-либо после питтсбургской высадки, когда мы в темноте заехали в тот артиллерийский полк янки, а вы хитростью вывели нас оттуда, – ответил ему Джошуа. – Я только беспокоился – не выкинете ли вы какой-нибудь глупости.
– Должен признаться, что я подумывал об этом, – сказал Клей.
Джошуа фыркнул:
– Значит, этот выстрел раздался как раз вовремя и уберег вас от того, чтобы вам прострелили вашу глупую голову.
В этот момент всадники, спускавшиеся по склону холма, подъехали к экипажу. Трое из них не останавливаясь промчались через ручей и скрылись в тумане на другой стороне. Четвертый осадил лошадь и спешился.
Это был человек лет тридцати с небольшим, плотный и мускулистый, в залепленных грязью ботфортах и твидовой куртке для верховой езды, с жестким ртом на бледном лице. Клей с первого взгляда почувствовал к нему неприязнь.
Человек этот с любопытством взглянул на Джошуа и быстро дотронулся кнутовищем до полей шляпы:
– Полковник Фитцджеральд?
Клей кивнул, и он продолжил:
– Похоже, мы чуточку опоздали. Меня зовут Берк. Я управляющий сэра Джорджа Гамильтона. Он вчера узнал о том, что вы прибыли в Голуэй, и отправил меня вам навстречу. Вы получили его письмо?
Клей кивнул:
– Оно дожидалось меня вчера, когда я навестил адвоката своего дяди. – Он невесело усмехнулся. – Жалко, что вы не приехали на пять минут раньше. В этом случае я был бы богаче на пятнадцать соверенов и одни золотые часы. Вы не знаете, кто это был?
Берк пожал плечами:
– Страна кишит подобными негодяями. А поймаешь их, так они скажут судье, что они – истинные патриоты, собирающие средства для своей организации, и не переводя дыхания проклянут королеву.
– Понятно, – протянул Клей. – Уж не принадлежат ли эти люди к Фенианскому братству, о котором я так много слышал в Голуэе?
– Фении, мунлайтеры, риббонисты [3] . – Берк пожал плечами. – Есть несколько таких тайных обществ, все они помешаны на том, чтобы сделать Ирландию свободной, как они это называют.
3
Мунлайтеры – члены Ирландской земельной лиги, уничтожавшие по ночам в знак протеста посевы и скот английских помещиков. Риббонисты – члены тайного общества «Союз зеленой ленты», защищавшего католиков от притеснявших их оранжистов.
Дождь продолжал лить размеренно и монотонно, и он поспешно продолжил:
– Однако это не слишком подходящее место для разговора, полковник. Сэр Джордж надеется, что вы заночуете у него. Если вы снова сядете в свой экипаж, я покажу дорогу.
Клей покачал головой:
– Это весьма
– До Драмора – еще четыре мили по этой дороге. До Клермонта – около мили в другую сторону. – Он, казалось, колебался какое-то время, чуть нахмурившись, а потом продолжил: – Честное слово, сегодня вечером он станет для вас слабым утешением, полковник. Дом не годится ни для человека, ни для зверя.
– Но насколько я понимаю, мой дядя жил там до своей смерти, – сказал Клей. – Ведь не мог же он обветшать до такой степени?
– Но вы забываете про пожар, – возразил Берк.
Клей покачал головой:
– Нет, адвокаты подробно изложили мне эту историю. Я понимаю, что разрушения были очень велики.
Берк кивнул:
– Большая часть дома сгорела. Ваш дядя провел последние шесть месяцев в западном крыле. Это единственное место, где уцелела крыша.
Клей пожал плечами:
– За последние четыре года, мистер Берк, в моей жизни было много случаев, когда я не желал от жизни ничего большего, кроме крыши над головой – любой крыши. Если мой дядя мог жить там, я уверен, что выживу и я.
– Поступайте, как считаете нужным, полковник. – Берк вскочил в седло и взял поводья в левую руку. – И вот еще что. Будьте осторожнее, когда доберетесь до Драмора. Там не очень-то привечают чужаков.
– Даже тех, кто носит имя Фитцджеральд? – спросил Клей с улыбкой.
Лицо Берка было мрачным.
– Настали тяжелые времена, полковник, я думаю, вы и сами довольно скоро это уясните. – Он пришпорил лошадь и исчез за поворотом дороги.
Клей нахмурился, глядя ему вслед.
– А что ты думаешь? – спросил он, повернувшись к Джошуа.
Джошуа пожал плечами:
– Там не может быть хуже, чем в некоторых местах, в которых мы ночевали во время войны, полковник. Одно не вызывает сомнений: мне не нравится этот человек.
Клей ухмыльнулся:
– Как обычно, у нас с тобой полное единодушие. Есть в нем что-то неприятное, нечто такое, что я не могу точно определить, и все-таки это качество присутствует.
Вдалеке послышались приглушенные громовые раскаты, он сунул руку в карету и, достав тяжелое пальто, надел его.
– Похоже, погода и не думает улучшаться – скорее наоборот, да и этот специфический сельский пейзаж начинает наводить на меня тоску. Если ты залезешь внутрь, то мы двинемся дальше. – Какой-то момент Джошуа колебался, как будто хотел поспорить на сей счет, а потом тяжело вздохнул и забрался внутрь. Клей захлопнул за ним дверцу, потом взобрался на место кучера и потянулся за поводьями. В следующую минуту они уже ехали по залитой грязью дороге.
Дождь капал с края шляпы, но Клей не обращал на это внимания, уверенно держа поводья. Он размышлял над своим разговором с Берком и снова, уже не в первый раз, спрашивал себя, зачем он приехал в Ирландию.
Конечно, ничто не удерживало его в Джорджии. После четырех лет войны он желал только одного – покоя. Ирония заключалась в том, что в поисках такового его занесло не куда-нибудь, а в Ирландию. Если те истории, что ему рассказывали в Голуэе, – правда (а события прошедшего часа, похоже, стали тому подтверждением), то он въезжал в самое сердце края, истерзанного всеми мыслимыми видами разбоя и смертоубийства.