На руинах Эдема[СИ]

Баюн Лис

Я не стала закатывать сцен и кричать фразы вроде «Как вы могли!?»… Я просто развернулась и побежала прочь, надеясь не расплакаться, пока не захлопну дверь своей комнаты.

Мне вслед донесся крик Гелия:

— Тесс, постой! Тереза, да подожди же, ради бога! — я так надеялась, что эти слова закричит Кайл, я верила в это — что он постарается убедить меня в ошибке. Боже, как бы я хотела ошибаться!

Слезы жгли глаза и горячими каплями стекали по щекам, падая на губы. Я оказалась бессильна их удержать. А ведь еще совсем недавно была уверена: ничего хуже, чем попасть в плен к мародерам — и быть не может.

Сейчас жалела о том, что вообще вырвалась оттуда… Лучше бы тосковала в белоснежной клетке лазарета! Потому что тогда у меня оставалась вера в то, что родные не забудут меня — эту веру никто не смог бы отнять. Но я вернулась. Чтобы получить нож в самое сердце…

Почти не раздумывая, я сменила направление. В комнате меня станут искать в первую очередь… нет, не хочу, чтобы утешали. Мне нужно лишь немного времени, прийти в себя. Да, боль никуда не исчезнет так быстро, и рваная рана на месте сердца не затянется, но я найду в себе силы притворяться… или хотя бы просто остановить поток всхлипов и завываний того странного зверя, что поселился в моей груди.

В наших катакомбах множество ответвлений и крошечных уголков, которые ни для чего не используются, в которых меня не скоро отыщут…

Свернувшись калачиком, я постаралась отключить все чувства, не думать о том, что произошло. Просто сидела, обхватив себя руками, тихо поскуливая — потому что НЕ МОГЛА не думать и не чувствовать!

Я ошиблась: мое убежище оказалось не таким уж надежным…

— Тереза, прошу, выслушай меня… — Гелий присел рядом со мной на корточки и постарался заглянуть в лицо, которое я старательно прятала в ладонях.

— Уйди…

Он осторожно прикоснулся к моему плечу, я вздрогнула и отняла руки от лица.

— Уйди! — взвизгнула я, отшатываясь от него на всю глубину ниши, где и сидела, — Ты знал — знал! — обвиняюще ткнула в него пальцем, — Знал, но ничего не сказал мне!

— Ты бы мне не поверила, — голос мужчины был спокоен, будто в противовес моей истерике, — И ты действительно считаешь, что это было бы лучше — если бы я сразу все рассказал тебе?

Его слова я пропустила мимо ушей. Зверь в груди уже не хотел рыдать и выть — ему хотелось что-нибудь разорвать, укусить кого-нибудь, вернуть хотя бы часть той боли, которой так «щедро» одарили меня сегодня. Я не могла сопротивляться этому его желанию — я и сама хотела того же.

— Я ненавижу вас, — шипела я, срываясь иногда на высокие ноты, — Все началось с того, как ВЫ появились в моей жизни! Не ангелы — демоны, присланные ломать наши жизни, да, я ведь права!? Раньше я ненавидела Технобогов, но вы в тысячу раз хуже — лживые жестокие твари!..

— Тереза, замолчи, — в его словах прозвучали угрожающие нотки.

— Если есть тот рай, откуда вы явились в мою жизнь, то я лучше отправлюсь в ад! — кричала я, — Я лучше буду вариться там в котлах вместе с грешниками — потому что больнее мне уже НЕ БУДЕТ!!!

— Заткнись, идиотка! — я почувствовала резкую боль, а на губах появился привкус крови. Мне только что отвесили пощечину. Я ошарашено замолкла, испуганно глядя на Гелия. Зрачки его глаз сейчас были такими крошечными, несмотря на полумрак вокруг, а голубая радужка словно затянулась сверкающим льдом — от холодного света в его взгляде кровь в венах сама норовила замерзнуть… Я нервно сглотнула, и через мгновение его взор

снова потеплел.

— Прости, — ангел прикоснулся прохладными пальцами к моей разбитой губе, и боль сразу же стала меньше, — Я не очень хорошо умею справляться с девичьими истериками.

Я глухо рассмеялась:

— По крайней мере, с моей у тебя справиться получилось.

Внутри поселилась пустота. Ушел то воющий, то разъяренный зверь, ушла пылающая ненависть, и даже боль забралась куда-то так далеко, что ее почти не чувствовалось. Но в груди по-прежнему зияла дыра — вырванное сердце не спешило вернуться обратно.

— Послушай меня, пожалуйста, — ласково и спокойно заговорил Гелий, — Я знаю, тебе сейчас очень и очень больно, ты, наверное, ненавидишь Кайла и Лоа…

Я вздрогнула от звуков их имен, но смогла пробормотать:

— Нет… не ненавижу… Просто не понимаю, за что так со мной?..

— Они не виноваты, — покачал ангел головой, — Особенно парень.

— О чем ты говоришь?

Он тяжело вздохнул, и на миг мне показалось, что передо мной действительно ангел — печальный ангел, лишившийся своих крыльев ради… ради чего?

— Нас же действительно послали сюда… вернули тела и забросили прямо в центр боевых действий, — он криво улыбнулся, — Но победа над Технобогами — это еще далеко не все. Вы, люди, ослабли за эти века… — я пожала плечами: слабаков я в жизни встречала мало, такие у нас просто не выживают. Но… откуда мне знать, что было во времена до катастрофы? А вот Гелий как раз об этом знать может. — Мало кто из вас доживает до сорока пяти — пятидесяти, верно? И дело не только во внешних факторах. А мы — это новая кровь, и нам сказали, что… — он резко выдохнул, как будто слова давались с трудом, — Что к некоторым людям мы испытаем сильное влечение — эти люди наша пара, предназначенная свыше. И наши дети смогут спасти человечество от вырождения.

Во мне снова включился скепсис, как часто бывало, когда я чему-то очень сильно удивлялась:

— Три ангела — не маловато ли для возрождения Земли?

В голубых глазах вспыхнула боль.

— Нас было пятеро… — глухо произнес он.

— А что с другими двумя?..

— Алессандро мертв, другая — Микаэлла — и убила его… Она предала нас, и рано или поздно я либо Сильва прикончим ее, — последнюю фразу Гелий произнес ровным и обыденным тоном, как будто не об убийстве речь вел, а том, что в аэробайке двигатель хандрить стал. Еще я подумала, что даже пятеро — все равно слишком мало… Или просто нечто в планах этих высших созданий (богов ли?), которые и затеяли все это, осталось непонятым мною.

— Это не должно тебя сейчас волновать, — кажется, кое-кто рассказал мне больше, чем имел право, — Я пытаюсь объяснить другое: это не их выбор и то, что случилось — не в их власти, — мужчина слабо усмехнулся, — Необходимая жертва ради светлого будущего.

Внутри меня возмущение смешалось с каким-то истеричным желанием осмеять невозмутимого ангела, который и сам не верит в то, что говорит. Да, мне хотелось обвиняющее рассмеяться ему в лицо, сказать, что думаю об их двуличных лживых способах достижения «светлого будущего»… Наверное, я — эгоистка. Однако не сделала ничего из того, что хотела. А вновь спрятала лицо в ладонях, боясь того, что можно будет прочесть в глубине глаз, узнать по дрожащей линии губ…