На руинах Эдема[СИ]
Шрифт:
Там была толпа народа, не протолкнуться, но внимание привлекали лишь двое. Невысокая девушка с очень короткими темными волосами; ее костюм местами был порван, сквозь дыры в материале виднелись царапины и синяки. Одна рука безвольно повисла сбоку (может, сломанная), и я заметила на запястье обрывок веревки, а в другой был крепко стиснут примитивный пистолет — примитивный, который почти что не дает осечек. И направлен он был на «звезду» номер два этого вечера — Ульриха. И он сам уверенно сжимал короткое ружьецо, наставив дуло — на кого бы вы думали? — ту самую девушку.
Я еще не успела сообразить, что
— Стоять! — этот вскрик остановил меня, к счастью или горю сработал инстинкт самосохранения. Простая информация, которую мозг моментально сложил и заставил меня застыть: орал Ульрих, в его руках по-прежнему было ружье, и он только что у меня на глазах убил человека.
— Повернись, — последовал следующий приказ. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Я немигающим взглядом следила за дулом ружья, не решаясь поднять взгляд на лицо того, кто его держал. Почему-то мне казалось, что в глазах убийцы будет что-то жуткое, страшное — что-то, что затянет меня и уже не отпустит.
— Садись, Ирма даст тебе поесть.
Заторможено, как сломанная машина, опускаясь на стул, я взглядом отыскала Ирму. Ее лицо казалось сдержанно-спокойным, но в глазах была тревога — за меня ли? Сомневаюсь.
Во время ужина я все время находилась «под прицелом», что, разумеется, не способствовало аппетиту. Кусок в горло не лез, да и как могло быть иначе, если перед мысленным взором все еще стояло лицо девушки — уже мертвой, с остекленевшим, чуть удивленным взглядом. Ее унесли почти сразу, но так же легко убрать воспоминания из своей черепной коробки я не могла.
Делая вид, что поглощена содержимым тарелки, я то и дело косилась на людей, собравшихся вокруг. И чем дольше на них смотрела, тем сильнее крепла убежденность, что никакие они не медики.
Когда ужин закончился, Ульрих махнул рукой дочери и велел, указав на меня:
— Отведи ее обратно в лазарет и позаботься, чтобы… без эксцессов.
Ирма послушно кивнула и поспешила ко мне, внутри меня же все похолодело от того, как многозначительно прозвучали эти слова. Смысл их предельно прост и сводится к короткой фразе: «Будет сопротивляться — убей». Загадка, почему этого не сделали до сих пор, не думаю, что дело в законах гостеприимства…
Пока меня вели обратно к больничной койке, я все пыталась понять, во что угодила на этот раз. Ясно одно: ни во что хорошее.
Оружие оставалось только у Гелия, Сильва свое поднять не сумела.
— Видишь этот корабль? — задыхаясь, спросила Сильва, указывая пальцем куда-то в небо.
— Вижу, причем не один, — мужчина даже сумел выдавить из себя усмешку. Смертоносный огонь только что превратил еще один кусок стены в пыль, осыпав ею обоих ангелов. Они не могли рассчитывать даже на коротенькую передышку — любое укрытие сразу же оказывалось уничтоженным и, только чудом или Божьей милостью, самих людей пока эта участь миновала.
Сильва покачала головой и, сплюнув попавшее в рот бетонное крошево, прохрипела: — Приглядись! Чуть больше остальных, вертится в середине, и на боку знак… — она невероятно быстрым движением начертила его в воздухе — однако друг все понял. Не забывая быстрее передвигать ноги, он устремил глаза к небу и острый взгляд ангела разглядел то, о чем говорила его синеглазая спутница. Действительно, одна цикада была совсем немного крупнее других, а ее металлическую поверхность украшал странный символ, напоминающий букву «С», перечеркнутую тремя горизонтальными чертами.
— Думаешь, Королева? — спросил Гелий, одним прыжком перемахивая через какие-то ржавые останки (сложно сказать, чем они были раньше) — в следующий миг в них вонзился красный луч.
— Я уверена! — закричала женщина. Про себя она повторяла только одну фразу «Хоть бы получилось, хоть бы…» Даже не повторяла — молилась.
Ангел без дальнейших слов понял, чего от него хотят. Он крепко сжал в ладони меч и, тот словно начал накаляться от невидимого пламени, только загораясь не алым, а ярко-голубым, давно забытым цветом чистого неба. Гелий высоко подпрыгнул и бросил меч вверх. А тот, вопреки всем законам природы, летел по прямой и с каждой долей секунды все набирал скорость.
Две пары глаз напряженно следили за его траекторией, забыв о том, что нужно убегать. Только бы угодить в цель и тогда…
И лезвие, сверкающее ультрамариновым пламенем, вонзилось в бок той «цикады», что назвали Королевой, вошло, как в мягкое масло. По металлическому корпусу пробежали искры, чтобы почти сразу объединится, превращаясь в нестоящий неудержимый огонь. Подстреленной птицей «Королева» устремилась вниз. Ровно через две минуты, за ней последовал и весь рой.
Ангелы еле успели укрыться в узкой щели между бетонными плитами, спрятав лица, объятиях друг друга. Они ожидали почувствовать волну взрыва, но ее не было. Только через десять минут Гелий выглянул наружу, за ним и Сильва.
Пространство вокруг в радиусе, наверное, около километра оказалось усеяно покореженным металлом. Он все еще сверкал в лучах солнца, но теперь был совершенно безвреден.
Гелий повернулся к Сильве, женщина коротко кивнула, поджав губы.
Они оба понимали: выиграна одна битва, но до победы в войне еще далеко.
Глава 6
Дежурный ангел тихо шепчет: «Выбирай»,
Ты можешь пробовать встать или уснуть
В алее черных картин.