На съемках в Новом Орлеане

Росс Джоу Энн

– Наверное. Но он никогда не предлагал такого мне, а я, естественно, никогда не проявляла желания. У нас взаимовыгодные отношения. Он получит больше денег за свой сценарий, если я соглашусь сниматься. С другой стороны, участие в фильме Уайлдера повышает мою популярность. Ни один из нас не поставит на карту успех ради ерунды.

– Очень деловой подход.

– Может быть, производство фильмов со стороны кажется приятным занятием, но на самом деле речь идет о бизнесе. И выживают в нем только те, кто об этом помнит.

– Хорошая мысль. – Майкл взглянул на нее. – А если бы ты не работала с Уайлдером, он

был бы привлекательным для тебя?

Уж не ревнует ли он ее? Лорелей с удивлением подумала, что ей было бы приятно.

– Ты спрашиваешь как частный детектив?

– Нет. – Майкл заехал в гараж, втиснул машину между другими, выключил двигатель и повернулся к ней. – Я спрашиваю как человек, который однажды предложил тебе выйти за него замуж.

Он не дотрагивался до нее. Почти нет. Его пальцы просто играли с концами ее волос. Но когда он слегка прикоснулся к ее обнаженным плечам, Лорелей почувствовала себя так, словно он поднес к ее коже бенгальский огонь.

Он наклонился к ней и заглянул прямо в глаза.

– Нет, – еле слышно сказала она дрожащим голосом. – Брайан привлекательный мужчина. Но мне больше нравятся высокие, темноволосые и опасные.

– Опасные? – Майкл удивленно поднял бровь.

– Опасные. – Она дотронулась до его щеки и почувствовала, как напряглись мышцы его лица под ее пальцами. – Опасные для спокойствия моего ума. И моего сердца. – Она скользнула пальцами по его подбородку, по шее. – И невероятно опасные для моего тела. – Свободной рукой Лорелей взяла его руку и приложила ее к левой стороне своей груди. – Посмотри, что ты со мной сделал, – сказала она глубоким теплым голосом. – По-моему, у меня начинается сердечный приступ.

Ощутив под своей рукой, как неистово бьется ее сердце, Майкл улыбнулся. В таком же сумасшедшем ритме колотилось и его собственное сердце.

– Не у тебя одной. – Он поднес их сцепленные руки к своим губам. – Я хочу тебя.

– Я знаю. – Ее улыбка, чуть дрожащая, напомнила Майклу о той юной наивной Лорелей, которую он когда-то знал. И любил. – И тебе не надо быть детективом, чтобы догадаться, что я тоже тебя хочу.

Ничего нет проще, подумал Майкл. Несколько шагов к лифту, еще несколько секунд, чтобы подняться на верхний этаж, – и…

А что потом? Что будет потом?..

Да ничего, черт побери.

– Есть тут одна проблема. – Он отпустил ее руку и взъерошил свои волосы нервным жестом, который был уже хорошо знаком Лорелей.

– Я не хочу думать о проблемах, – тихо сказала она. – Особенно сегодня.

– Лучше подумать о проблемах сегодня, чем завтра утром. – Майкл предвидел, что утром возненавидит самого себя. Но еще сильней он бы возненавидел себя, если бы поддался искушению. – Ты говорила насчет своего твердого правила во время съемок… во время работы… – Он помолчал. – Я всегда придерживался того же правила.

Лорелей посмотрела на Майкла долгим взглядом.

– Я почти верю, что ты говоришь мне правду.

Он открыл дверцу машины со своей стороны и вышел. Когда он подошел, чтобы открыть дверцу с той стороны, где сидела она, Лорелей, отвыкшая от таких джентльменских жестов, обычных на юге, подумала, что Майкл О'Мэлли все же больше, чем кто бы то ни было, соответствовал образу рыцаря в сверкающих доспехах.

Будь она проклята! Человек

сидел в темноте. И наблюдал за тем, как Лорелей и ее телохранитель, держась за руки, пошли к лифту подземного гаража. Ее платье сияло в темноте. Считая ее самой безгрешной из всех голливудских актрис, он и остановил свой выбор на ней. Она, единственная из всех женщин, которых он встречал, могла притупить обжигающую боль в его груди и приглушить рев в голове. Он всегда думал, что она нетипична для Голливуда. Хорошая, чистая девушка с золотым сердцем.

Сначала он даже позволял себе считать ее непорочной. Непорочной девой, которая сохраняла себя для него одного.

Но с первого же момента своего появления в Новом Орлеане Лорелей показала, кто она на самом деле. Прежде она вела затворническую жизнь, как монашка. И вдруг, будто змея, сбросила красивую кожу. И открылось ее безобразное нутро. Женщина, которую он возводил на пьедестал, так сказать, его собственная непорочная дева оказалась еще одной обыкновенной голливудской дрянью.

Желчь подступила у него к горлу, когда в его мозг, как ядовитые змеи, вползли видения: Лорелей с детективом. Он открыл дверцу взятого напрокат автомобиля и бросил аппетитные бутерброды и бутылку шампанского на бетонный пол. Потом вставил ключ в замок зажигания. Выезжая из гаража, человек обдумывал план мщения.

Глава девятая

Следующие три дня прошли спокойно, и Лорелей вздохнула с облегчением. К ее удивлению, она начала привыкать к постоянному присутствию Майкла. Его общество было ей приятно. Она любила говорить с ним обо всем и ни о чем, вместе возвращаться в отель после съемок, просматривать по вечерам текст ее роли, в который Брайан продолжал вносить изменения.

То, что они могли стать близкими друзьями сейчас, было настолько же приятно, насколько и неожиданно. Лорелей терпеть не могла физические упражнения и занималась ими только для поддержания формы, но теперь она нашла, что наивысшим наслаждением для нее были утренние пробежки с Майклом. Оставалось лишь отмахиваться от мысли об уроне, который наносят ее талии ежедневные остановки в кафе.

Она, однако, не слишком беспокоилась о своем весе. К тому же ей оставалось провести в Новом Орлеане всего несколько дней, напомнила Лорелей себе. Потом она вернется к своей повседневной жизни в Лос-Анджелесе и тогда перестанет баловать себя отличными поджаристыми пончиками и другими местными вкусными вещами, которыми ее пичкает Майкл. У нее останутся лишь прекрасные воспоминания…

Звуки джаза плыли в знойной благоухающей ночи. Им вторил звон колокольчиков на сбруях лошадей, которые катали в каретах туристов по Французскому кварталу, и низкий густой звук пароходных гудков на широкой Миссисипи.

– Что случилось? Волнуешься из-за съемок предстоящей сцены?

Они направлялись к бару, где должны были проходить съемки сцены стриптиза, которых Лорелей страшилась. На этот раз она и не пыталась скрыть вздоха.

– Я не в восторге от этой идеи, – призналась она. – Но Эрик считает, что это центральная сцена.

– Центральная, – подчеркнуто повторил Майкл. – Новый термин, обозначающий бесплатный секс.

Привыкнув прислушиваться к его мнению, Лорелей повернулась к Майклу.

– Ты действительно считаешь, что это бесплатный секс?