На съемках в Новом Орлеане
Шрифт:
Патрик пожал плечами, такими же широкими, как у Майкла.
– Неделя – это пустяк.
Даже если бы Майкл не беспокоился о Лорелей, он не стал бы пускаться в воспоминания с человеком, который бросил собственную семью, взвалив все заботы о ней на плечи своего старшего сына.
– Слушай, пап, я думаю, что Рорки будет в восторге оттого, что ты приехал. – На самом деле Майкл совсем не был уверен в этом. – Но я занят сейчас и…
Зазвонил телефон в его офисе. Повернувшись к отцу спиной, он бросился наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
– Детективное агентство «Голубой залив», – ответил Майкл на третий звонок. – Слушаю, Дерксон, –
Майкл почувствовал, как кровь отлила от его лица.
– Сейчас буду. – Он бросил трубку и помчался вниз.
– Что случилось? – крикнул Патрик, который поднялся вслед за сыном, а теперь побежал за ним вниз.
– В Шейна стреляли. Его отвезли в Тулейн. [3] А Лорелей исчезла.
3
Престижный частный университет в Новом Орлеане, основанный как медицинский колледж. – Прим. перев.
– В Шейна стреляли? Как он? Он не…
– Да не знаю я, черт побери!
У Майкла дрожали руки, когда он отпирал дверцу машины. Лишь с третьей попытки ему удалось вставить ключ в замок. К этому времени его уже догнал отец. Майкл не хотел думать о своих детских обидах теперь, когда его сердце разрывалось на части. И не хотел иметь ничего общего с человеком, по вине которого его мать плакала все эти годы.
Однако Майкл не мог допустить, чтобы его отец остался стоять один на тротуаре после того, как ему только что сообщили, что один из его сыновей находится в больнице. И, возможно, уже мертв… Майкл сел на водительское сиденье и, протянув руку, открыл правую дверцу. Он включил зажигание, и машина сорвалась с места так быстро, что Патрик не успел пристегнуть ремень безопасности.
– Лорелей? – спросил Патрик, когда они мчались по улицам с бешеной скоростью. – Не та ли это маленькая девочка Лонгстритов, которой ты увлекался?
Майкл бросил на отца взгляд.
– А ты откуда знаешь?
– Твоя мать писала мне об этом. Она старалась сделать так, чтобы ты не получал письма, которые тебе эта девочка присылала из колледжа. Я никогда не одобрял подобных действий, – признался Патрик.
Это была еще одна ошеломляющая новость в день, и без того полный неприятных сюрпризов.
– Мама тебе писала?..
– Почти каждый второй месяц.
– Все эти годы?..
– Конечно.
– Конечно. – Майкл покачал головой. – Не думаю, что ты ей отвечал.
– Всегда, когда мог.
Майкл чертыхнулся, увидев в зеркале заднего вида мигалку. У него было два пути. Либо удрать, либо остановиться и убедить не штрафовать его, что, после стольких лет работы в полиции, он, без сомнения, мог сделать.
Не желая вступать в потенциально опасные гонки с полицией, он остановил машину, выскочил из нее и устремился к патрульному полицейскому автомобилю. К счастью, полицейский его узнал. И Майкл, объяснив проблему, поехал дальше, на сей раз с полицейским эскортом.
– Я потрясен, – пробормотал Патрик, – но нисколько не удивлен. Твоя мать говорила мне, что тебя ценили в полицейском управлении.
– Похоже, что мама была для тебя источником информации все эти годы, – процедил Майкл сквозь зубы.
– Поскольку ты никогда не был женат, ты не можешь судить об отношениях супругов, – мягко сказал Патрик. – Я по-своему
В ответ Майкл, подъехавший к Медицинскому центру Тулейн, еще раз выругался.
Очнувшись, Лорелей обнаружила, что лежит на кровати в комнате. Было темно, как в гробнице. Когда глаза ее постепенно привыкли к темноте, она увидела, что керосиновый фонарь, подвешенный высоко на каменном столбе, отбрасывает на кирпичные стены дрожащие, точно исполняющие какие-то дьявольские пляски, тени. Голова гудела. Болели руки, особенно запястья. Она попыталась потереть ноющий висок, услышала металлический звон и тут наконец поняла, что прикована к стене за изголовьем кровати.
– Я бы не делал этого на твоем месте, – сказал спокойный, до боли знакомый голос. Ржавые пружины кровати заскрипели, когда Брайан присел на край голого матраса. – Только еще сильнее поранишь запястья.
Он говорил мягким тоном. Но в его глазах Лорелей увидела, при свете фонаря, пламя безумия.
– Где мы? – спросила она.
Окна были закрыты тяжелыми деревянными ставнями. Лорелей не представляла себе, сколько времени прошло, понятия не имела о том, была ли сейчас ночь или день.
– Тебе незачем знать, потому что все равно ты здесь жить не будешь.
Ей стало страшно. Подавив охвативший ее ледяной ужас, Лорелей тем не менее постаралась не обнаружить свой страх перед ним. Взгляд ее стал открытым и простодушным.
– Я же женщина, – проворковала она чуть жеманно. – Ты же знаешь, какие мы все любопытные.
При этих словах он улыбнулся.
– Я еще знаю, какие вы все потаскушки.
– Ты ошибаешься, Брайан. Если бы ты снял с меня эти цепи, мы могли бы поговорить об этом и…
– Нет. – Он ударил ее тыльной стороной ладони по щеке. Сильно. Нанес еще один удар, по другой щеке. Лицо ее запылало. – Я не дурак, Лорелей. Тебе не удастся с помощью разговоров заставить меня отменить наказание, которое ты заслужила.
Он нахмурился и провел кончиком пальца вдоль царапины, которую оставило на скуле Лорелей его золотое кольцо с печаткой.
– Я не хотел, чтобы все происходило так, – пробормотал он, обращаясь скорее к себе самому, чем к ней. – Когда я нашел этот дом на плантации, выбирая место для съемок фильма, я представлял, как мы будем жить здесь с тобой вдвоем. Я собирался боготворить тебя, как всегда это делал. Хотел, чтобы ты познала чудо любви… Ты была такой наивной, ты могла испугаться…
– Я и осталась такой, – произнесла Лорелей, догадавшись, что раз он привез ее в дом на плантации, то это где-то на реке. Или у залива. Догадка не вселяла больших надежд. Вокруг Нового Орлеана на многие километры простирались заболоченные земли. Разве Майкл сможет ее быстро найти?
Не сможет, решила она. А это значит, ей никто не поможет. Неожиданно страшное воспоминание четко всплыло в ее памяти.
– Ты застрелил Шейна. – Слезы потекли у нее из глаз. Сердце разрывалось от горя.
– Он заслужил смерть. После того, что сделал с тобой.
– Шейн ничего плохого мне не сделал. Он был моим другом.
– В том-то и дело. – Брайан сухо и холодно рассмеялся. – Этот ублюдок был даже слишком дружен с тобой, если ты понимаешь, к чему я клоню. – Он плотоядно посмотрел на нее и провел рукой по ее телу. От этого медленного угрожающего прикосновения Лорелей бросило в дрожь. – Ты хочешь меня? – лениво спросил он. Его пальцы больно сжали ее грудь. – Или ты дрожишь потому, что боишься?