На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка
Шрифт:
пышном мундире. Было принято решение оставить Бер-
жере под арестом до завершения следствия, которое
было возложено на комиссию в составе Ранвье, Прото
и Ланжевена [116] .
Другой член Коммуны, Асси, который ранее также был арестован, был освобожден вскоре после этого [117] .
В тот же день был принят следующий декрет:
«Парижская Коммуна,
Принимая во внимание, что императорская колонна на Вандомской площади представляет собой памятник варварства, символ грубой
[116] Бержере был арестован между 5 и 7 апреля и освобожден 22 апреля.- Прим. ред.
[117] Асси был арестован 2 апреля и освобожден 12 апреля. – Прим. ред.
Постановляет:
Статья единственная: Колонна на Вандомской площади будет разрушена».
Согласно другому постановлению Коммуны все судебные преследования за просроченные платежи прекращались впредь до опубликования в «Journal Officiel» декрета о сроках этих платежей.
Согласно постановлению делегатов финансов Журда и Варлена и военного делегата Клюзере офицерам национальной гвардии, несущим службу в действующей армии за линией городских укреплений, было установлено следующее жалованье:
«Главнокомандующему: 16 франков 65 сантимов в день, или 500 франков в месяц.
Генералу – помощнику командующего: 15 франков в день, или 450 франков в месяц.
Полковнику: 12 франков в день, или 360 франков в месяц.
Майору: 10 франков в день, или 300 франков в месяц.
Капитану, старшему врачу, старшему адъютанту: по 7 франков 50 сантимов, или 225 франков в месяц.
Лейтенанту, младшему врачу: 5 франков 50 сантимов в день, или 165 франков в месяц.
Младшему лейтенанту: 5 франков в день, или 150 франков в месяц».
Жалованье офицеров национальной гвардии, несущих службу внутри Парижа, устанавливалось по 5 франков в день для майоров и старших адъютантов и 2 франка 50 сантимов для капитанов и унтер-офицеров.
Исполнительная комиссия поручила Гюставу Курбе, председателю Федеральной комиссии художников, восстановить в кратчайший срок музеи Парижа.
Находясь в Лондоне, откуда он с пристальным вниманием следил за ходом событий в Париже, Карл Маркс писал в своем письме Кугельману, с гениальной прозорливостью вскрывая то новое, что несла с собой Парижская Коммуна по сравнению с предыдущими революциями:
«Если ты заглянешь в последнюю главу моего «18-го брюмера», ты увидишь, что следующей попыткой французской революции я объявляю: не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало до сих пор, а сломать ее, и именно таково предварительное условие всякой действительной народной революции на континенте. Как раз в этом и состоит попытка наших геройских парижских товарищей. Какая гибкость, какая историческая инициатива, какая способность самопожертвования у этих парижан! После шестимесячного голодания и разорения, вызванного гораздо более внутренней изменой, чем внешним врагом, они восстают под прусскими штыками, как будто войны между Францией и Германией и не было, как будто бы враг не стоял еще у ворот Парижа! История не знает еще примера подобного героизма! Если они окажутся побежденными,
Пусть сравнят с этими парижанами, готовыми штурмовать небо, холопов германско-прусской священной римской империи с ее допотопными маскарадами, отдающими запахом казармы, церкви, юнкерства, а больше всего филистерства» [118] .
На заседании 12 апреля Федеральный совет парижских секций Интернационала исключил из своих рядов Толена, который, будучи избран в феврале 1871 года депутатом Национального собрания, изменил делу трудящихся.
Запись в «Дневнике» Гонкура за это число содержит следующее интересное замечание:
[118] К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, М 1952, т. II, стр. 443-444.
«Проснувшись сегодня утром, я увидел, что на форте Исси, который я считал занятым, по-прежнему развевается красное знамя. Значит, версальские войска были отброшены. Откуда это упорство?… Дело в том, что народ сам ведет эту войну, сам руководит ею, свободный от власти милитаристов. Эта война – его кровное дело, вот почему ничто не способно обескуражить или устрашить его. От него можно ожидать всего, даже героизма».
13 апреля
Согласно отчету военного делегата Клюзере, военное положение было таково:
«Атаки, предпринятые неприятелем крупными силами вчера и позавчера, были отражены с такой легкостью и с такими малыми потерями, что внушают полную уверенность в будущее. Батарея митральез, установленная в Трокадеро, дала точное попадание в укрепления Мон-Валерьена. Это все, в чем мы хотели убедиться в данный момент…
Ванв и Монруж находятся в хорошем положении. Неприятельская артиллерия занимает те же позиции, какие занимали в свое время пруссаки. Что касается вражеской пехоты, то она малочисленна и не отличается большой стойкостью».
Со своей стороны начальник главного штаба Россель дал следующие пояснения:
«Нёйи непрерывно атакуют, защищаем каждую пядь его.
В Аньере борьба не столь ожесточенная.
В районе южных фортов день прошел, по нашим сведениям, без особых происшествий.
Генерал Эд весьма озабочен предстоящей ночью: судя по приготовлениям неприятеля, нужно ожидать атаки.
На оба атакуемых участка были посланы на ночь подкрепления».
На заседании 13 апреля Коммуна приняла Декрет об организации походных лазаретов. Она вновь подтвердила свое требование зачитывать на каждом заседании сообщения о ходе военных действий.
В тот же день по призыву Гюстава Курбе была создана Федерация художников Парижа. Среди избранных в состав ее первого комитета были Курбе, скульпторы Далу и Фламенг, а также Эжен Потье [119] .
Некий Антонэн Дюбо (Dubost), который много лет спустя стал председателем сената, был арестован по приказу Рауля Риго.
14 апреля
В самом начале заседания 14 апреля была зачитана депеша военного делегата о том, что неприятель атаковал форт Ванв, но был отброшен.
[119] В общей сложности в состав Федеральной комиссии художников вошло 47 живописцев, скульпторов, граверов и т. д. – Прим. ред.