На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка
Шрифт:
В Аньере ночь прошла довольно спокойно. Сегодня утром канонада была довольно сильной, но к полудню она утихла. В два часа огонь возобновился по всей линии.
Наши батареи в парке Беранже вывели из строя версальские батареи.
В Нёйи около четырех часов дня версальцы дрогнули и отступили. Артиллерийский обстрел не прекращается».
Из Версаля сообщали:
«Наши войска продолжают сооружать апроши в направлении форта Исси. Батареи нашего левого фланга обрушили свой мощный удар по парку Исси, который стал отныне непригоден для жилья тем, кто занимал его. Форт Исси почти не стреляет [143] .
На правом фланге наша кавалерия, объезжая окрестности, натолкнулась на банду инсургентов. Разведчики 70-го батальона под командованием капитана Сантолини обратили в бегство эту банду численностью до одной роты и взяли в плен капитана, лейтенанта, писаря и десять бойцов.
Около 30-40 человек было ранено или убито. Остальных инсургентов преследовали вплоть до От-Брюйера. Несмотря на сильную перестрелку, с нашей стороны не было никаких потерь».
На заседании Коммуны развернулась дискуссия по поводу «Journal Officiel» в связи с опубликованием документов, которые могли вызвать конфликт между Коммуной и прусскими войсками, стоявшими под стенами Парижа, в то время как в этом вопросе необходима была крайняя осторожность [144] .
[144] Имеется в виду следующая заметка, напечатанная 28 апреля в «Journal Officiel»: «Один человек, достойный доверия, находился 25-го текущего месяца в Ножане-на-Марне. Он видел своими глазами, как пруссаки передали крупповскую пушку и четыре митральезы версальским войскам, которые направили их из Ножана в Шуази-ле-Руа. Человек этот не может наверняка указать тот пункт, куда были направлены орудия, переданные таким образом неприятелем версальцам; но одиозный факт использования неприятельского оружия против Франции не теряет от этого своей достоверности». – Прим. ред.
В связи с этим обсуждением зашла речь и о цене и направлении «Journal Officiel». Член Коммуны Андриё предложил дать этому органу название «Journal de la Commune». Это была попытка пересмотреть решение, принятое 30 марта.
В конце концов предложение Андриё было отвергнуто.
Было принято также решение о превращении «Journal Officiel», который являлся до сих пор частной собственностью, в собственность Коммуны.
При обсуждении военного положения было отмечено, что в рядах национальной гвардии царит дезорганизация, что между легионами существует соперничество, что вновь избранные офицеры заменяются другими и отзываются, а уходя, уносят с собой полученное ими обмундирование.
Авриаль указал, что только три или четыре начальника легионов являются с ежедневным рапортом к Клюзере. Он отметил также беспорядок, царящий в артиллерийском парке. Член Коммуны Бланше поддержал Авриаля. «Коммуна, – заявил он, – утратила популярность среди населения». Он подчеркнул, что в батальонах имеются элементы, которые насмехаются над Коммуной. Некоторые из этих людей уже скрылись с оружием и амуницией. Свое выступление Бланше закончил словами: «Кто не двигается вперед, тот идет назад».
Обсуждение предложения Мио о создании Комитета общественного спасения, которому были
В этот же день Бержере был назначен в помощь Делеклюзу для работы в Военной комиссии. Пять членов Коммуны были выделены для приема франкмасонов в Ратуше.
В тот же день Исполнительная комиссия опубликовала следующий декрет:
«Исполнительная комиссия,
Во исполнение декрета относительно ночного труда в пекарнях,
Выслушав мнение пекарей – хозяев и рабочих,
Постановляет:
Ст. 1. Ночной труд в пекарнях воспрещается со среды 3 мая.
Ст. 2. Работа должна начинаться не ранее пяти часов утра.
Ст. 3. Исполнение настоящего постановления возлагается на делегата общественных служб.
Париж, 28 апреля 1871 года.
Военный делегат издал следующее распоряжение об организации обороны Парижа:
«Силы, предназначенные для защиты Парижской Коммуны, распределяются следующим образом:
Внешняя оборона будет возложена на боевые батальоны. Внутреннюю службу будут нести запасные части национальной гвардии.
Войска, которым будет поручена внешняя оборона, будут разделены на два крупных укрепленных района.
Первым, который простирается от Сент-Уана до Пуэн-дю-Жур, будет командовать генерал Домбровский.
Вторым, простирающимся от Пуэн-дю-Жур до Берси, будет командовать генерал Врублевский.
Каждый из этих двух районов будет разделен на три подрайона.
Первый подрайон первого укрепленного района включает Сент-Уан и Клиши вплоть до Аньерской дороги.
Второй подрайон включает Леваллуа-Перре и Нёйи вплоть до ворот Дофина.
Третий подрайон включает Ла-Мюэтт и простирается вплоть до Пуэн-дю-Жур.
Первый подрайон второго укрепленного района включает форты Исси и Ванв.
Второй подрайон включает форты Монруж и Бисетр.
Третий подрайон включает форт Иври и участок фронта между Вильжюифом и Сеной.
Главная квартира первого укрепленного района будет находиться в замке Ла-Мюэтт, главная квартира второго укрепленного района – в Жантийи.
Все служебные донесения будут направляться военному делегату через обоих главнокомандующих. Донесения, направленные непосредственно отдельными командирами, не будут приниматься во внимание.
Главнокомандующие должны немедленно организовать при своих главных квартирах постоянный военный суд и военно-полицейскую службу».
Наконец, в этот же день, ощущая опасность своей изоляции, Коммуна опубликовала обращение к сельскому населению. В этом обращении говорилось:
«Революция 18 марта, вначале не признанная, а ныне санкционированная месяцем существования и героических усилий, успех которых не заставит себя ждать, Революция 18 марта, говорю я, является, без сомнения, величайшим актом народной справедливости, который когда-либо совершался.
Против установленного правительства, располагающего всеми средствами власти, столь же недоверчивой, сколь и жестокой, народ, только народ сумел создать грозную организацию, которая сломит все преграды…
Чего хочет Париж?
Париж хочет всех свобод, вытекающих из полного суверенитета, при коммунальном строе; теперь он завоевал их и сумеет сохранить их вопреки всему. Мог ли он допустить, чтобы завоеванная им республика оставалась и далее объектом покушений для роялистских заговорщиков? Это было бы самоубийством. Он не мог этого допустить…