На штурм пика Ленина
Шрифт:
Вода стремительно проносится вниз, и при взгляде на реку кажется, что начинает как-то плавно, но с неизмеримо большой скоростью относить кверху. Это первые признаки головокружения.
После 3 дней упорной борьбы с рекой все же последняя оказалась победительницей. Но эти дни борьбы с Мук-Су дали нам богатый опыт в изучении горных рек и основательно закалили наши нервы для последующих переправ.
К вечеру 14 августа мы были наверху, на Терс-Агаре, и застали там уже только «мальцов», ждавших нас и готовившихся к выступлению по долине реки Саук-Сая к подступам пика Ленина; Крыленко и Бархаш ушли вперед на разведку.
ПО
На Терс-Агаре Стах и Арик сообщили нам, что Крыленко и Бархаш с вершины горы Кулдован, высившейся над Терс-Агаром, в бинокль исследовали пики Ленина и Гармо и сделали вывод, что Гармо со стороны бокового ледника, с востока, с ледника Федченко совершенно неприступен. Гигантская снежная стена спускается на боковой ледник, и преодолеть это препятствие является делом нелегким. Значит, шансы восхождения на Гармо резко понизились, так как, по их мнению, оставался возможным лишь один путь – с запада по реке Гармо.
Я тоже поднялся на Кулдован и с высшей его точки долго исследовал в бинокль пути на пики Ленина и Гармо; по-моему, трудности восхождения на Гармо с востока были преувеличены. Во всяком случае, надо было этот путь исследовать, надо по нему пройти.
Завтра мы с караваном трогаемся вслед за разведчиками по Саук-Су. Значительную часть продовольствия мы все-таки оставили на Терс-Агаре на случай восхождения на Гармо.
Путь наш должен был проходить через продовольственную базу экспедиции Джургучак, урочище Джайлау-Борджок к Козгун-Токаю. В 1928 г. немцы, проходившие этим путем на лошадях по долине Саук-Сая, достигли в 2 дня Козгун-Токая. Но это было в сентябре, когда Саук-Сай не являлся препятствием. Сейчас же, в половине августа вода так разлилась, что ехать по долине не было никакой возможности, и приходилось вести караван через 4000-й перевал Кулдован.
С Терс-Агара нас тронулось 5 человек и 12 лошадей. Перевал был крутой. Вьюки то и дело сползали с лошадей, и буквально на каждом шагу приходилось их перевьючивать.
Наконец, мы достигли перевала. При въезде на перевальную лужайку раздался зловещий свист горной индейки, которую местные жители называют «улар»; свист был похож на завывание ветра в трубе в зимнюю ночь и произвел на нас жуткое впечатление. Но когда мы их увидели, то «мальцы» первыми сорвались с места с ружьями и открыли по птицам учащенную пальбу дробью. Улары не летят, они предпочитают бежать врассыпную и притом в гору. Ни один улар, конечно, не пострадал.
С перевала открылся чудный вид на всю долину Саук-Сая, которую в конце замыкал какой-то большой снежный пик. Начали спуск. Было очень круто, но хорошая тропа, проделанная геологической группой вплоть до самого Джургучака, несколько облегчала спуск. В середине, спуска, когда весь караван находился в самом опасном месте, где от малейшего неверного шага лошадь с седоком или вьюком могла покатиться по крутой осыпи, по рядам раздался дружный возглас удивления: «а-х, а-х, что это, кто это?».
Над нами в каких-нибудь 10 м летел, неслышно взмахивая крыльями, следя за нами хищным взглядом, по-видимому, кондор, так как на шее его мы заметили что-то вроде ожерелья. Размеры хищника очень удивили нас. Пока мы наблюдали за ним, он пролетел. Тогда только все встрепенулись и полезли в кобуры за револьверами. Винтовки снимать было сложно, лошадь могла не выдержать наших движений
После долгих мытарств, переправив вьючных лошадей через многоводный Кулдованский поток, мы очутились опять перед Саук-Саем, который также предстояло 2 раза переехать. Некоторые из нас принимали здесь первое «боевое крещение».
Впереди Семен, за ним я, затем все остальные сравнительно благополучно миновали 2 рукава реки. Правда, меня сбило с брода вьючная лошадь, но я, всплыв в глубоком месте, скоро выбрался на берег с обеими лошадьми, немного ниже того места, где выехали остальные. К вечеру достигли Джургучака, где и заночевали.
В суровом скалистом ущелье, покрытом редкими чахлыми березками, были разбросаны каменные мазанки б. золотых приисков, разрабатывавшихся до революции обанкротившимся в обществе и искавшим здесь в горах нового счастья царским дипломатом Поклевским-Козелем.
На базе нас встретил Михаил; Миша-отшельник, как его окрестил Крыленко, являлся сторожем ее и видимо благодушествовал здесь, загорая на солнце и охотясь за кийками (горными козлами).
У него была с собой приличная библиотека, в которой я отыскал сборник о Таджикистане и вечером с удовольствием прочел. Этот урок мне пригодился, так как я хотел знать страну, на территории которой мы находились.
Привожу о населении Таджикской республики выдержку, полностью взятую мной из статьи А. Панкова.
« . . . Современное население Таджикистана по этнографическому составу можно разделить на две главные группы: иранскую и турецкую.
1. К иранской группе принадлежат.
I. Таджики, живущие во всей стране, кроме северо-восточного Памира; главная масса их сосредоточена в Гармском, Педжикентском, Ура-Тюбинском, Дюшамбинском (б. Гиссарском) и западной части Горно-Бадахшанского виллайетов. Их число определяют приблизительно в 390—420 тыс. чел. Горные таджики отличаются от равнинных меньшим смешением с турецкими группами.
II. Ягнобцы – иранская народность, отличная от долинных и горных таджиков по физическому типу и языку. Живет в долине верхнего Зеравшана и его притоков, численностью до 1300 чел. Эта группа по преимуществу называется «гальча» у жителей равнины, хотя название это применяется ко всем горным таджикам в отличие от долинных, но сами горцы его не знают.
III. Ираны – персы. Главным образом потомки персидских рабов; численность невелика и неизвестна. Рассеяны в горах Таджикистана.
IV. «Афганцы» – преимущественно в Курган-Тюбинском, Кулябском и др. пограничных с Афганистаном виллайетах, представляют случайных выходцев из этой страны. Их, по-видимому, несколько сот.
2. Турецкая группа народов представлена в Таджикистане главным образом:
1) узбеками, живущими преимущественно в долинах и равнинах центральных и южных виллайетов – Дюшамбинского, Курган-Тюбинского, Сары-Ассийского и Кулябского. Это – потомки турецких завоевателей края, пришедших сюда в конце XV века. Часть их смешалась с аборигенами края – таджиками.
Численность узбеков в Таджикистане определяется приблизительно в 200 – 220 тыс. чел. Большинство узбеков сохранило родовое деление и полукочевой образ жизни. Из узбекских родов в Таджикистане известны: Таз, Каттаган, Кунград, Мантыг, Локай. Это наиболее чистые, подлинные, «благородные» узбекские роды.