На службе их величеств
Шрифт:
Профессор молчал. Больше всего на свете ему хотелось взмахнуть палочкой и впечатать наглого полудемона в стену, но он не мог: знал, что погубит и себя, и Мериам.
Император подошёл вплотную и смерил взглядом с высоты своего роста. Как бы ни был высок Шардаш, Темнейший превосходил его почти на голову. Впрочем, как и все демоны. Приподняв краешек рта в характерном оскале, император на миг обратил к профессору правый глаз. Бездонная Тьма ока без радужки и зрачка обожгла, напомнив о незавидной участи приговорённых Смертью.
– Я предупреждаю, -
– Ещё одна подобная выходка, Тревеус Шардаш, и я напомню, кто из нас кто.
Обойдя склонившего голову Шардаша, внутри которого клокотала бессильная ярость, император остановился напротив дрожащей Мериам. Пальцы крыла коснулись её лица, заставив зажмуриться.
– Обычно дают в заклад самого себя, а тут нет. Что ж, если возлюбленный окажется нерасторопен или сбежит, станешь моей рабыней. А там уж посмотрим. Даже интересно, горчит ли твоя кровь.
Мериам побледнела и отшатнулась к Шардашу.
Темнейший расхохотался, пообещал не убивать и исчез, оставив после себя маленький вихрь из золотистых частичек.
Мериам испуганно перевела взгляд на Шардаша: тот стоял, сжимая кулаки. Она без слов понимала, какое бешенство обуревало профессора. Не выдержав, тот издал низкий гортанный звук - нечто среднее между шипением и рычанием. Зрачок сузился, выдавая зверя. Ноздри трепетали, а губы превратились в тонкую ниточку. Мотнув головой, Шардаш вторично зарычал и не шагнул - метнулся к двери. Она едва выдержала силу, с которой её открыли и захлопнули.
Опомнившись, Мериам поспешила следом, опасаясь оставлять профессора в невменяемом состоянии. Она понимала, любая выходка, любой намёк на агрессию будет стоить Шардашу работы.
– Тревеус, Тревеус!
– не замечая холода и липнувшего на ресницы снега, Мериам бегала по парку, пытаясь его найти.
В голове вертелось: "Только бы не перекинулся!" Магистр магии в городе, если ему доложат - это конец.
Снег хрустел под ногами, облепил волосы. Мороз проникал сквозь распахнутое пальто.
Наконец Мериам увидела знакомый силуэт. Запыхавшись, остановилась чуть поодаль и снова позвала. Сердце бешено стучало, глаза невольно искали возможных свидетелей поведения профессора. Рано опустившиеся на Бонбридж сумерки мешали. Кажется, адептка слышала чьи-то голоса, но решила, Шардашу она сейчас важнее.
С тревогой затеплив световой шар, Мериам, как была белая от снега, осторожно направилась к профессору. Тот не шевелился, только ходуном ходили бока. Значит, всего пару минут назад Шардаш занимался тяжёлым физическим трудом. Бег не сбил бы дыхание. И точно - сапоги профессора покрывала каменная крошка. Приглядевшись, Мериам поняла: тот вымещал ярость на стенах Школы. Деревья пожалел, а вот учебному корпусу досталось. Весь мох содран, облицовка кирпича частично оторвана и изломана на куски.
– Тревеус, всё хорошо? Ты не поранился? Руки покажи.
Мериам подошла вплотную и вытянула
– Ты... ты это в человеческом обличии делал?
Мериам достала платок, послюнявила и бережно обтёрла его ладони.
Шардаш покачал головой и вздохнул:
– Не думаешь же ты, что я сумасшедший? Просто от бессилия хочется выместить злость хоть на чём-то. Увы, бросить вызов императору я не могу.
– И не надо!
– поспешила добавить Мериам. Только сейчас она поняла, что продрогла, и застегнула пальто.
– Издали зверо-человеческий облик не отличим от человеческого, а перекинуться полностью я не могу, зелье пил только вчера. Успокойся, мне ничего не грозит. Сейчас всё верну на место. Это в первый и последний раз, надеюсь.
Адептка кивнула и погладила его по щеке. Почему решил, будто она ничего не понимает и боится его? С ним всё хорошо - значит, и на душе у неё хорошо.
Шардашу же казалось, что она должна презирать его. Не смог защитить, проглотил оскорбление. Поэтому, когда Мериам попыталась обнять, отстранился и начал молчаливо водворять испорченные плиты на место. Они неохотно срастались в единое целое, но после получаса усилий стены учебного корпуса лишились "отметин" оборотня. Только мох остался валяться на снегу. Шардаш не стал водворять его на место: всё равно уже мёртв.
Всё это время Мериам стояла рядом, чуть в стороне, и наблюдала за лицом профессора. Напряжение никуда не ушло, губы не разомкнулись. Ей даже начало казаться, будто он сердится на неё. Наверное, за то, что видела его в таком состоянии. Мужчина такого не любят.
– Тревеус, давай я сделаю вид, что сидела в комнате?
– наконец предложила Мериам.
– Прямо сейчас уйду и никогда о плитах не вспомню. Обещаю! Только не игнорируй меня.
Шардаш вздрогнул и изумлённо уставился на неё. Потом рассмеялся и обнял, уткнувшись лицом в затылок.
– Ты тут ни при чём, и ничего забывать не нужно, - прошептал он в её волосы.
– Только я один. Пошли греться.
Мериам просияла и, запрокинув голову, коснулась губами его подбородка.
Они простояли несколько минут, не двигаясь, стоя напротив друг друга, держа друг друга за руки и соприкасаясь носами, пока их не спугнул смех возвращавшихся из города адепток.
Шардаш пошёл провожать Мериам, по дороге в десятый раз заверил, что вернётся первого января, напрасно рисковать не будет и не отдаст её Джаравелу ФасхХавелу. На пороге он нежно поцеловал адептку в губы, затем в ямочку каждой ладони и предложил сразу лечь спать. Мериам отказалась, и они просидели некоторое время, обнявшись, на кровати. Шардаш рассказывал о клане серебристых горных оборотней, а она слушала.
Наконец профессор ушёл, попросив не сидеть дни и ночи напролёт за книгами и конспектами. Мериам проводила его тоскливым взглядом и прошептала: "Удачи!"