На службе их величеств
Шрифт:
Бодро топча снег ботинками, Мериам пошла на запах, который вывел её к булочной. Купив за мелкую монетку две сдобные булочки, адептка тут же съела их. Вроде, и сумка стала легче. Однако путь до ворот ордена убедил, что вес не уменьшился ни на крыло бабочки. Когда адептка добрела до часовых, шея болела, а сумка практически волочилась по снегу.
Скособоченная, с гримасой муки на лице, Мериам поинтересовалась, в резиденции ли магистр. Часовые ответили утвердительно и поинтересовались, зачем ей Ролейн Асварус. Адептка буркнула, что по личному делу,
– Он один из паладинов, наверняка сейчас с магистром. Скажите, его девушка у ворот мёрзнет.
Взгляд, которым одарили Мериам, заставил усомниться в том, что она может быть чьей-то девушкой. Тем не менее, один из стражников скрылся за воротами, второй же не спускал с адептки глаз, сочтя её подозрительной особой.
Мороз пощипывал всё ощутимее, а яркое, но холодное солнце над головой предупреждало: теплее не станет. Светило только в новом году приласкает, а в старом одарит презрением. Да и солнцеворот сегодня, самый короткий день и самая длинная ночь в году.
Постукивая ладонями в варежках и нарезая круги вокруг сумки, Мериам сердилась. Сколько можно идти! А потом задумалась: вдруг она отвлекает Шардаша от чего-то важного? Или мешает отдыхать. Вдруг он сидит в чисто мужской компании, травит байки не для девичьих ушей, в кои-то веки отделавшись от адептки. Они ведь почти все вечера проводили вместе, а профессору наверняка хотелось поговорить не только о Школе и любви. И эмоции выражать не молчанием вместо пропущенных слов.
Вспомнились кулон Хорта, император, и Мериам совсем приуныла, убедилась, что не стоило приезжать. Какие байки, какие попойки - Шардаш сейчас по уши в манускриптах, гадая, как спасти её от Темнейшего.
Вздохнув, адептка потянулась к сумке, закинула на плечо и побрела обратно. Ничего, найдёт приличный постоялый двор, снимет комнату, полюбуется зимним Ферамом, а потом попробует уговорить кого-нибудь вернуть её в Бонбридж. Профессор же ничего не узнает, подумает, часовой пошутил.
Сгорбившись, Мериам медленно удалялась от ворот. Былая радость, предвкушение скорой встречи угасли, уступив место грусти и недовольству собой.
Ничего, откроет конспекты, позанимается. В Бонбридже ядология дожидается...
Не получится найти и уговорить мага перенести в нужную точку, поедет в дорожной карете. До наступления Новолетья не успеет, конечно, но ничего, в пути его встретит. Или к бабке по отцовской линии заглянет: до неё, наверное, дня четыре по такому снегу. Власелена - ведьма, что-нибудь придумает. В крайнем случае, первого числа Шардаш спохватится, найдёт.
– Мериам!
Кто-то выхватил у неё сумку и развернул лицом к воротам. Тревеус! В расстегнутой куртке, без шапки и перчаток. Видимо, торопился.
Мериам виновато улыбнулась, ткнулась губами в его щёку и замерла в ожидании наказания.
– Во-первых, куда ты собралась? Я живу в другой стороне. Во-вторых, что ты тут делаешь? Кажется, мы условились, ты останешься в Школе.
Он сердился.
Адептка опустила глаза и пробормотала:
– Я соскучилась, заниматься не могла... Но уже поняла, что дура, поэтому и уехать собиралась. Чтобы не мешать.
Мериам сделала робкий шажок в сторону города и тут же оказалась в кольце рук профессора. Уткнувшись носом в мочку её уха, он прошептал: "Неужели скучала?" Мериам издала нечто среднее между вздохом и всхлипом и напряглась, когда язык Шардаша коснулся кожи. Он прошёлся от уха до шарфа, холодя и щекоча.
– Ладно, раз ты здесь, пойдём, - в тоне профессора не осталось отголоска недавней нежности, будто он продолжал сердиться.
– Но чтобы остальные указания не смела нарушать!
Шардаш перекинул сумку через плечо, подхватил Мериам под руку и повёл по скрипучему снегу к воротам. Часовые с удивлением уставились на адептку. Та не удержалась и фыркнула: а вы не верили! Профессор удивлённо глянул на неё, затем на собратьев по ордену, а потом догадался:
– Не пускали?
Мериам кивнула, но тему развивать не стала.
Шардаш привёл её в магистрат. Не спрашивая разрешения, вошёл в кабинет Ролейна Асваруса, обещав после отнести сумку Мериам к себе. Адептка возразила, что прекрасно устроится на постоялом дворе.
– Ты же сказала, будто соскучилась, - напомнил профессор.
– Я именно так всё понял.
Адептка покраснела и отвернулась, опустив голову.
– Прости, - прошептала она, - я не хочу... Не потому, что не люблю, а потому... Если только просто, тогда...
– Давай попробуем "просто", - вздохнул вмиг помрачневший Шардаш.
– А то забуду, как пахнешь.
Мериам промолчала и переступила порог. Она понимала, чего от неё хотят, много раз представляла, как всё произойдёт, но пока не могла решиться. Может, с ней что-то не так? Инесса тоже намекала - пора перестать дразнить мужчину, но в голове неизменно всплывали наставления родителей. Мать воспитала её в строгости и выдрала бы не только за потерянную девичью честь, но и за книги с сердечками на обложке. Дома Мериам любовных романов не читала, с мальчиками не целовалась - всё это началось после переезда в Бонбридж, когда родительский контроль ослаб. Дома же адептке надлежало зубрить фолианты по магии и всеми правдами и неправдами пробиваться в лучшие ученицы класса, чтобы прославить фамилию Ики.
– Какая неожиданная встреча!
– голос магистра вывел Мериам из задумчивости.
Асварус поднялся с обитого красной кожей кресла и подошёл к кусавшей губы Мериам. Наверняка он всё слышал.
– Рад видеть, Мериам. Можно ведь обращаться к вам по имени? Невеста моего ученика как-никак, - магистр покосился на Шардаша. Тот и бровью не повёл.
– Только почему вам с книжками не сиделось? Хотя понимаю - сам был молод и влюблён. И Тревеус рад, а радость ему сейчас, Мериам, крайне необходима.