На службе империи 2

Кириллов Александр

Нас было человек двадцать, причём коллектив делился на две категории: английские аристократы, возвращающиеся домой, и американские нувориши, едущие в Англию по делам. В глаза сразу бросались различия воспитания и манеры общения – чопорные и высокомерные англы и наглые, выбившиеся из низов в первом или втором поколении, деловые янки. Естественно, что они не общались друг с другом.

Сразу после ужина в кают-компании или на палубе собирались группы по интересам. Я составил компанию американцам, ищущим четвёртого для игры в преферанс. Все были мужиками примерно моего возраста, хваткими и уверенными в себе людьми. Сэм Форрест был

лесопромышленником из Иллинойса, Стив Стил владельцем металлургического завода в Чикаго, а Исаак Голден сделал состояние на «золотой лихорадке» в Калифорнии. Глядя на него, я со 100% уверенностью сказал бы, как он стал миллионером – сколотил банду, ограбил караван или почтовый фургон с золотом, затем избавился от подельников, как это сделал «Акула» Додсон в рассказе известного американского писателя по принципу "Боливар не выдержит двоих". Сейчас он вложил деньги в акции нескольких предприятий, периодически хвастаясь, какой он удачливый бизнесмен и как понимает суть биржевой игры.

Учитывая, что они планомерно заряжались дармовым виски, к концу партии их внимание рассеивалось, так что третий день подряд я обыгрывал их, забирая выигрыш в триста-четыреста долларов.

– Мик, ты разоришь нас!

– Надо меньше пить.

Другие компании играли в вист, покер или просто проводили время за разговорами, словно находились в клубах по интересам. Когда мои янки надирались, они принимались обсуждать дам.

– Эти англичанки страшные, как лошади.

– Не скажите, сэр, среди них попадаются очень даже ничего. Мик, что скажешь? Ты ведь только делаешь вид, что сосредоточен на игре, а на самом деле уже осмотрел всех попутчиц.

– Конечно, Стив, а как же иначе.

– Я бы не отказался объездить вон ту кобылку.

Свои соображения Стил говорил громко, так что все посетители кают-компании слышали это, а учитывая, что он ещё и тыкал пальцем в кобылку, то все видели, кого бы он с удовольствием объездил.

После партии я смахнул деньги в дорогое кожаное портмоне, спрятал его в карман френча и, допив глоток хорошего бренди, вышел на палубу подышать морским воздухом. Океан был спокойным, небо безоблачным, отчего я засмотрелся на взошедшую Луну, задумавшись о планах. Из мира фантазий меня выдернул женский голосок

– Мистер, я всегда подозревала, что американцы – хамы, но ваш друг перешёл все границы! Эй, мистер, вы меня слышите?

– Простите, леди, задумался. Мик Кирк к вашим услугам. Мой конёк – торговля мехами. Я даже вижу, как на вас отлично будет смотреться шубка из русских соболей. Он мне не друг, а партнёр по пополнению моего кошелька долларами. К тому же, миледи, я голландец и подданный её величества королевы Великобритании. Скажу так, миледи, стоит ли обращать внимание на примитива? Лучше посмотрите на это небо – какая Луна, какие звезды! Я помню чудное мгновенье – передо мной явились вы, как мимолётное виденье, как ангел чистой красоты.

– Мистер, это ваши стихи?

– Нет, это написал русский поэт и писатель Александр Пушкин. Но они о вас, миледи.

– Надо же, собиралась устроить вам разнос, а вы так отличаетесь от этих грубых янки. Я не ожидала.

Тут в разговор вступила её спутница.

– А вы ещё знаете стихи?

– О любви?

– Да, о любви…

Я напряг память и выдал небольшие отрывки из поэзии Пушкина и Лермонтова, плавно перейдя к лирическим песням советской эстрады, выбирая наиболее чувственные. Прочитал,

как стихотворение, слова песни "Один раз в год сады цветут, весну любви один раз ждут", завершив своё выступление шуточной песней из кинофильма "12 стульев": "И когда под утро, плача о креолке, понял он, что жар любви не сможет погасить, выстрелил в себя он, чтоб навек умолкла птичка на ветвях его любви… Там, где любовь, там всегда проливается кровь!"

Женщины всхлипывали, протирая платочками выступившие на глазах слезы, но просили продекламировать ещё что-нибудь душевное.

– Все, леди, я временно иссяк.

– Как это романтично, мистер Кирк. Какая любовь!

Первая дама, которая кобылка, молчала, а вторая, очевидно, её компаньонка, то есть более бедная и менее влиятельная спутница, пристала с вопросами.

– А вы умеете любить?

– Естественно.

– Вы шутите? О любви так не говорят. Любовь – это страсть, головокружение от желания.

– На мой взгляд, миледи, о ней вообще не нужно говорить, ей надо заниматься. Сейчас озвучили привычный штамп. На самом деле любовь – это радость от духовной и сексуальной близости, которая любит тишину. А головокружение – это проблемы с вестибулярным аппаратом. Шучу. Это первый этап взаимоотношений или страсть, которая часто быстро гаснет из-за отсутствия взаимопонимания или сексуальной неудовлетворённости друг от друга. Вот у вас кольцо, но в браке вы несчастливы. Смею предположить, что ваша семейная жизнь представляет собой примитивное сожительство: утром каждый из вас выходит из своей спальни, чмокает друг друга и детей в щёчку и обменивается любезностями.

– Как спалось, дорогая?

– Хорошо, а тебе?

– Тоже хорошо.

Затем каждый занимается своими делами, а вечером происходит то же самое, только меняются слова: «Хороших снов, дорогая». Это не семейная жизнь, а сосуществование.

– Возможно, вы правы. А вот Дон Жуан любил?

– А он тут причём? Насколько гласят легенды, прототипом героя послужил севильский идальго Тенорио, мужик боевой, развратный и наглый. Мольер и другие театралы создали разные образы – я их не знаю. Если взять образ Дон Жуана, созданный Байроном, то он вообще не знал, что такое любовь.

– Простите, но он имел в своей жизни много женщин.

– Если имел многих, то где тогда настоящая любовь? В начале жизненного пути он был симпатичным и скромным юношей, пока его не развратили ненасытные тётки. С возрастом он окреп, научился махать саблей и стал обычным альфонсом. Хотя в его рассуждениях было рациональное зерно. Он ни с кем не сошёлся, потому что считал, что может встретить ещё более яркую женщину, чем жена. В итоге мужчина плохо закончил свою жизнь.

– Спокойной ночи, мистер Кирк.

– А как зовут вас, леди?

– Меня зовут графиня Диана Солсбери, а мою компаньонку виконтесса Амалия Честер.

– Хороших снов, миледи.

Я отправился к себе в каюту, а девицы к себе.

– Ди, это колоссаль! Он так чётко рассказал мне о моей жизни, и я не знала, что ему ответить.

– Чего тут ответить. У нас всё так и есть – хлипкие мужчины, которые засыпают через пять минут, когда соизволят зайти в наши спальни.

– Да, это настоящий самец.

– Амалия, успокойся. Этот самец знает поболее моего благоверного, аристократа в 10-м колене. Муж занимается высокой политикой, верша судьбы миллионов людей, а о настоящей семейной жизни понятия не имеет.