На службе россии

Столыпин Аркадий Дмитриевич

В рабочих лагерях возникают очаги “третьей силы” {См. 1-е приложение к этой главе}. Вдобавок в среду наших рабочих вливаются члены Союза из южной (не оккупированной пока немцами) части Франции, до этого в течение двух лет отрезанные от общей работы.

Лагеря военнопленных… Кое-что уже достигнуто в первый период войны: Вустрау… Во второй период войны генерал Трухин, уже член Совета НТС, генерал М. Меандров и ряд офицеров и солдат – члены организации. Когда в ноябре 1942 года генерал А. Власов переведен немцами в Берлин, то с ним устанавливается связь. Руководство НТС знакомит, ранее друг друга не знавших, генералов Власова и Трухина.

Власов хочет быть вне политических течений, возглавить постепенно все Зарубежье. Судя

по отзывам близко знавших его людей, взгляды его сложились лишь постепенно.

Свет Стеенберг пишет: “Отступление в начале войны и поражении в сражении за Киев были тяжелыми ударами для Власова… Может быть, он надеялся на то, что при неизбежно возрастающей силе армии во время войны можно будет добиться необходимых изменений в системе”.

А. Казанцев свидетельствует: “Можно быть уверенным только в одном: решение выступить активно он не принес с той стороны фронта. Там он был не более и не менее лояльным, чем большинство советских генералов и маршалов. Только оказавшись здесь, он без колебаний встал в первый ряд общественного движения” (А. Казанцев. “Третья сила”. Изд. “Посев”, 1952, с. 150).

Отношения между НТС и бывшими советскими генералами сыграют положительную роль в новой инициативе немецких военных, могущей послужить тайно русскому делу: лагерь в Дабендорфе. Подготовка к Дабендорфу начата немцами в конце 1942 года. Официально курсы пропагандистов в Дабендорфе открыты 1 марта 1943 года. Это лагерь-школа в 15-20 километрах на юг от Берлина. Отличается от Вустрау своей массовостью. Число курсантов – 300 человек. Продолжение занятий – две недели (потом четыре, потом шесть). Таким образом, через Дабендорф проходит непрерывный поток русских людей. Состав учащихся – откомандированные из русских батальонов немецкой армии солдаты и офицеры. Преподавательский персонал – из Вустрау в Дабендорф переводится одиннадцать инструкторов, членов НТС, во главе с генералом Трухиным. Он становится руководителем лагеря-школы. Среди слушателей завоевывает большую популярность старший лектор А. Зайцев. Влиятельные немцы (преимущественно балтийцы) помогают осуществлять “чудо Дабендорфа”… Немецкие офицеры, приставленные к лагерю, занимаются тем, чтобы ограждать его от Гестаповцев и чиновников Розенберга, обеспечивая проведение лекционных курсов в русском национальном духе. Каждые две недели из Дабендорфа разъезжаются по русским воинским частям, вкрапленным в немецкую армию, “пропагандисты” (с идеей “третьей силы”, а не идеей “3-го Райха”). На их место приезжают новые… Наконец, таким образом создан приводной ремень между Союзом и хоть какой-то частицей разбросанной по всем немецким фронтам русской военной массы в 800 тысяч бойцов {См. 2-е приложение к этой главе}.

В основе занятий, в первую очередь “Схема национально-трудового строя”. Постепенно создается разветвленная организация НТС среди военных… Одновременно с созданием Дабендорфа начинает выходить газета для русских военнослужащих. Называется она “Заря”. Редакция подобрана из состава “лаборатории” при Высшем командовании, которой заведует А. Казанцев. Все сотрудники редакции выпущены на свободу и надевают форму будущей, существующей только в надеждах Русской Освободительной Армии.

Решающие сроки

1942 года и первая половина 1943 года – это то время, когда все возможно. Несмотря на ошибки и преступления, совершенные нацистским руководством с самого начала войны. Возможна еще подготовка к свержению советской власти, в специфических условиях Отечественной войны. Несмотря на поднявшуюся в России волну патриотизма… Как об этом пишет Штрикфельдт, “1942-43 это были годы, когда немецкие и русские офицеры, побуждаемые своими внутренними убеждениями, попытались проложить путь к миру и свободе, вопреки Сталину и вопреки Гитлеру”.

Немцы – друзья России понимают, что при создавшемся положении единственная слабая надежда оформить Освободительное Движение связана с пленными советскими

генералами. Популярный русский генерал во главе Освободительного Движения… С таким Гитлер будет, быть может, в какой-то мере считаться… Пойдет, быть может, на уступки… Первоначально надежды возлагаются на бывшего командующего 19-ой советской армией генерала Михаила Лукина. В конце 1941 года Лукин выразил свое принципиальное согласие, при условии немедленного создания русского национального правительства и русской Освободительной Армии. Нацисты не идут на сговор… Затем выбор остановился на Власове… Как отмечает Свен Стеенберг: “Власов не сомневался в доброй воле Штрикфельдта, но все больше начал сомневаться в его возможностях. Насколько на самом деле были бессильны его немецкие друзья, он даже не подозревал”. Власов все же идет на попытку оформления “третьей силы”. Он выбирает крестный путь… {См. 3-е приложение к этой главе}

Власов знает, что фундамент для Освободительного Движения находится не в лагерях военнопленных, а на русской земле. Немецкие генералы Клуге и Шенкендорф организуют, на свой страх и риск, поездку Власова в оккупированные районы России. Поездка первая, в марте 1943 года. Она длится три недели. Появление Власова вызывает повсюду энтузиазм. Встречи в Смоленске с генералом Шенкендорфом, а затем с генерал-фельдмаршалом фон Клуге. Полное понимание… По возвращении в Берлин в конце марта Власов пишет доклад. Подчеркивает, что с организацией Освободительного Движения больше медлить нельзя, что люди в России разуверились, а ловкая пропаганда сталинских агентов усиливает недоверие к немцам и спад надежд. Отклика нет.

Немецкие генералы, сочувствующие русскому делу, не теряют надежду. Генерал-фельдмаршал Кюхлер, командующий немецкими войсками на северном участке, настаивает на вторичном появлении Власова в России. Берет на себя ответственность. Последняя попытка. 19 апреля Власов пускается в путь. Везде энтузиазм и новые надежды. В своих выступлениях Власов подвергает жестокой критике официальную политику в России. Говорит то, что думают все: преодолеть большевизм может лишь сам русский народ…

Поворот?.. Нет, срыв вновь зародившихся надежд. 30 апреля 1943 года Власов выступает в Пскове, в городском театре. Это триумф. Это тоже его лебединая песнь на родной земле. На следующий день поездка Власова резко обрывается. Его в качестве арестованного везут назад в Берлин. Примечателен приказ, данный по этому случаю из ставки Гитлера генерал-фельдмаршалом Кейтелем:

“Ввиду неквалифицированных, бесстыдных высказываний военнопленного русского генерала Власова во время поездки в Северную армию, происходившую без разрешения фюрера и без моего ведома, приказываю перевести русского генерала Власова немедленно, под особой охраной, в лагерь военнопленных, каковой он не смеет покидать. Фюрер не желает больше слышать имени Власова. Впредь Власов может, если этого требуют обстоятельства, использоваться только для пропагандных целей, для проведения которых требуется имя, а не личность генерала Власова. Если же генерал Власов еще раз выступить где-либо лично, то следует позаботиться о том, чтобы он был передан тайной государственной полиции и обезврежен”. (Приказ цитируется в книге Юргена Торвальда “Кого боги хотят погубить” {Jurgen Thorwald. “Wen sie verderben wollen”. Steingruben-Verlag. Stuttgart 1952.})

Генералу Гелену и графу Штауфенбергу с трудом удается добиться, чтобы Власов смог вернуться в Берлин. На целых полтора года его поселяют на положении полу-арестованного в скромном домике в берлинском предместье Далем. Нацистская пропаганда использует имя Власова без его спроса и ведома… Самого его нацистские вожди поносят {См. 4-е приложение к этой главе}.

Об организации Русской Освободительной Армии долгое время не будет больше и речи. Таким образом отсутствует та русская военная сила, с которой нацисты принуждены были бы считаться…