На службе россии
Шрифт:
Одновременно с пробуждением литературы в стране зарождаются два параллельных процесса: стихийные, локальные вспышки народного гнева и зарождение в больших городах страны оппозиции, стремящейся уложить свои стремления и требования в рамки существующей “законности” (вернее, незаконности).
Гнев народный
В конце пятидесятых годов Темир-Тау был лишь предвестником бури. Теперь раскаты грома пошире.
1961 год… В апреле – забастовка рабочих в Горьком. А в Одессе портовые рабочие отказываются грузить продовольствие для Кубы. Бунт домохозяек, из-за нехватки продовольствия,
1962 год… Май – беспорядки на Новокраматорском машиностроительном заводе (Донбасс)… Июнь – волнения и столкновения с милицией в Иванове на заводе сельскохозяйственных машин и на текстильной фабрике…
Но июнь 1962 года – это, прежде всего, Новочеркасск. Народное восстание, подавленное со звериной жестокостью (описано уже не раз, в частности, А. Солженицыным).
Новочеркасск – не одинокое явление. В материалах “Посева” сообщается (июль 1962 г.):
“Различные лица свидетельствуют, что аналогичные события были и в других местах… Командир армейского соединения в Донецке отказался дать приказ стрелять в рабочих и застрелился… Свидетели утверждают, что число жертв по трем городам Донбасса (Донецк, Артемьевск {Так в тексте книги - Ред. эл. версии}, Краматорск) составляют несколько тысяч человек. Есть отрывочные сведения, что кровавые усмирения забастовок имели место в начале июня также в Омске, в Кемерово и в других местах Кузнецкого бассейна”.
Волнения не ограничиваются рабочей средой. 1 марта 1963 года “Посев” пишет: На Кубе “группа советских военных в составе по крайней мере 14 человек ушла в горы к антикастровским партизанам в провинции Эскамбрей… Другая, меньшая группа, в составе 3-5 технических инструкторов прорвалась на американскую военно-техническую базу Гуантанамо и получила там политическое убежище”.
Заходящая в тупик власть свергает Хрущева. Исполнительное бюро НТС обращается, по случаю этого события, к кадрам организации:
“Произошло событие исключительной важности. В результате партийного переворота свергнут Хрущев… Свергая Хрущева, возглавители КПСС ставят своей целью укрепить положение власти. Брежнев, Косыгин и те, кто их поддерживают, кровно связаны со сталилщиной. Ничего хорошего ожидать от них нельзя.
Но всякая перемена на верхах диктатуры всегда временно ослабляет диктатуру. И этим ослаблением необходимо без промедления воспользоваться.
Новые диктаторы будут обещать народу “молочные реки и кисельные берега”… Они будут обещать политику мира. Они вынуждены делать это, чтобы создать себе популярность в народе. Но ни одному слову их верить нельзя.
Граждане России! В жизни нашей Родины наступил исторический час. Народу, как воздух, необходимы свобода, мир, благосостояние. Надо их не только требовать – надо их брать с боем” (“Посев”, 23 октября 1964г.).
После известной выжидательной паузы народное недовольство проявляется снова. Оно составляет как бы фон, на котором начнут выделяться отдельные крупные фигуры… 24 апреля 1966 г. – волнения в Ереване… 12 апреля 1967 года – бунт экипажа советского торгового судна “Янис Райнис” в восточных водах Средиземного моря (зачинщик – помощник капитана Василий Цепков)…
На этом фоне вырисовывается постепенно организованная борьба.
Алая кровь бунтарства
Все начинается с литературной фронды молодежи. Слово теперь за ней.
В своем реферате в Лондоне один из руководителей НТС – А. Н. Артемов – делает следующий анализ:
“Если считать, что люди, в среднем, начинают систематически помнить жизнь лишь с пяти лет, то в 1964 году помнящих революцию 1917 года можно было бы насчитать всего лишь около 17% населения. Годы нэпа могли бы помнить около 30%, ежовщину – около 45%.
С другой стороны, около 45% населения не помнит войны, а около 35% и родилось после нее. Примерно 33% (треть населения) не помнят Сталина, а свыше 25% (более четверти населения) и родилось после его смерти” (“Посев”, 24 апреля 1964 г.).
Молодые люди, занимающиеся поэзией… Только ли поэзией? Вероятно, и не занимались бы ничем другим, если бы тоталитарная власть не стала душить с самого начала их свободного творчества. Но власть ополчается сразу. Показывает клыки при виде молодежи, читающей стихи у памятника Маяковского, Это видно, например, из статьи “Кубарем с Парнаса”:
“Этот крик они не прочь были выдать за некую, собственную политическую программу… В. Носов – в прошлом студент Института иностранных языков – презрительно сплевывал, когда при нем говорили о том, что для нас свято. В. Буковский – в прошлом студент биолого-почвенного факультета МГУ – разносил сплетни из антисоветской зарубежной прессы… Не удивительно, что таких “прогрессистов” используют всякие злобствующие отщепенцы. Так возник, отнюдь не как Афродита из пены морской, некий Ю. Галансков, вызвавшийся играть роль “теоретика”. Сам он стихов не читал, подбивая на это легкомысленных дурачков, заболевших манией славы. Галансков клеветал на наш народ, старался духовно растлить неопытных” (“Комсомольская правда”, 14 января 1964 г.).
Галансков – член НТС. Но главное то, что он герой – человек, способный, по советской терминологии, “духовно растлить”, а по общечеловеческой терминологии, – побудить лучших к борьбе… В конце 1961 года Галансков выпускает подпольный журнал “Феникс”. Помогали Галанскову Эдуард Кузнецов и Владимир Осипов – два имени, которые тоже войдут в хронику освободительной борьбы… 20 декабря 1962 года, на пресс-конференции в Париже, “Грани” представляют экземпляр “Феникса” – единственный экземпляр, попавший в Зарубежье…8 марта 1963 года “Посев” печатает строки “Человеческого манифеста”, запомнившиеся каждому из нас:
“Вставайте! Вставайте! Вставайте!
О, алая кровь бунтарства!
Идите и доломайте
Гнилую тюрьму государства!”
1965 год… Зарождается “СМОГ”. Сообщество молодых литераторов. Расшифровка четырех букв – “Смелость, Мысль, Образ, Глубина”. Члены СМОГа составляют свой Манифест. В нем говорится:
“Современное искусство зашло в тупик, повернуть назади найти выход оно не может… Национальное искусство умерло. Мы его должны и обязаны воскресить” (“Посев”, 2 июля 1965 г.).