На службе россии
Шрифт:
Вот образчик изделий, выпущенных руками сотрудников НТС. На столе лежат куски мыла. Внешне – обыкновенное, душистое мыло. Но стоит слегка надрезать такой кусок, как из него вываливается бумага… В кусках мыла, оказывается, спрятали листовки…
Страница газеты “Комсомольская правда”. На первый взгляд, номер как номер. Но с первых же слов текста в голову ударяют, как дурман, слова самой разнузданной вражеской пропаганды – Оказывается, грязные руки предателей состряпали фальшивый номер популярной у нашей молодежи газеты, чтобы таким путем протащить свои гнусные мысли”.
Из Резолюции Совета НТС о наименовании Союза. “Совет отклоняет попытки пересмотра нашего понимания нации в связи с пересмотром наименования Союза. Совет НТС подошел к решению вопроса о наименовании Союза с точки зрения стратегии и тактики революционной пропаганды и борьбы на родине в настоящее время. Совет НТС отметил:
а) трудности утверждения нашего понимания термина “национальный” в революционной пропаганде и возникающие в силу этого недоразумения;
б) значение социального аспекта в революционной борьбе как общенародной борьбе против диктатуры.
Совет НТС, исходя из всего вышеизложенного, принимает новое название Союза: Народно-Трудовой Союз (российских солидаристов)”.
НАЧАЛО НОВОГО ВРЕМЕНИ
В первой половине шестидесятых годов обнаруживается сдвиг. Перемещение центра тяжести борьбы непосредственно на российскую территорию.
Но ростки нового времени видны уже в конце пятидесятых годов. Переплетаются с тускнеющими явлениями периода предыдущего. Блекнут упования на дальнейшее развитие “хрущевского чуда”, расчеты на реформизм… Сумеет ли НТС, еще раз, предвосхитить ход событий?..
Зачатки нового
Это – появление за рубежом “Доктора Живаго”. Это – присуждение 23 октября 1958 года Нобелевской премии по литературе Борису Пастернаку. После сталинского безвременья – первое общепризнанное имя глашатая свободы. Имя, вокруг которого начинает объединяться мыслящая молодежь.
Борьба не может быть анонимна. Нужны имена мыслителей и героев. “Вечерняя Москва” отмечает с тревогой, что рукописные копии стихов Пастернака распространяются среди студентов и учащихся в восточных, “целинных”, районах России. Это – начало развития Самиздата. Сначала поэтического, затем и политического. Стихи Пастернака из “Доктора Живаго”, ходившие в списках, напечатаны в журнале “Грани”. Начало Тамиздата…
Новые веяния – новые пожелания из России…
“Один друг из России, обрисовывая обстановку в стране, просил особенно не упускать из виду возникновение и развитие 'второй, подлинной общественности', которая уже успешно противостоит 'первой, казенной'” (“Посев”, 10 мая 1959 г.).
Такие утверждения кажутся чересчур оптимистическими в переходное время конца пятидесятых годов. Но оправдают себя в дальнейшем.
Вторая общественность… Есть ли признаки ее возникновения? Правда, в советской печати упоминается все чаще о “гадах” и “клеветниках”, захваченных гебистами. Одиночки? Или принадлежат к группам, характер и тенденции коих определить еще невозможно? Но факт сам по себе
17 октября 1959 года… У микрофона “офицер юстиции” Любомирский. Перечисляет правительственные “заботы”, ожидающие военнослужащих, общающихся с НТС. Заключение в тюрьму от 10 до 15 лет, с конфискацией имущества. Или… “высшая мера наказания, тоже с конфискацией имущества”.
Крутые меры соответствуют первым актам открытого неповиновения в самой России. О них мало знают в стране, за рубежом известно больше. “На днях печать всего мира обошли сообщения о забастовках и беспорядках в Кронштадте, Ленинграде, Киеве, Харькове, Запорожье, Иркутске” (“Посев”, 21 декабря 1958 г.). А в октябре 1959 года в далеком Казахстане – первые раскаты грома.
Темир-Тау… Новый промышленный центр. Летом там собрано много молодежи. Бытовые условия невыносимы. Полицейский зажим тоже. 3 октября молодежь поднимает бунт. В деле участвует более полутора тысячи комсомольцев. Затем – повторение в миниатюре венгерских событий. Первая волна карателей – военный отряд, прибывший из Караганды. Солдаты отказываются стрелять, дают себя разоружить, частично переходят на сторону “повстанцев”… 5 октября – вторая волна. Это – специальные части ГБ, переброшенные на самолетах из Алма-Аты, Акмолинска, Балхаша. Отчаянное сопротивление молодежи в течение двух суток. Убитые, раненые… На ГУЛаге новые питомцы. Темир-Тау – это начало, предвестник событий следующих лет.
Провинившиеся в Темир-Тау военные… В декабре того же 1959 года – приказ министра обороны маршала Малиновского по поводу “нарушения воинской присяги некоторыми солдатами и офицерами Туркестанского военного округа”. Своего рода перекличка Малиновского с “офицером юстиции” Любомирским. Перекличка “держиморд” между ГДР, Москвой и Казахстаном.
Так заканчивается переходное время конца пятидесятых годов.
Два судьбоносных года
В эти годы происходят существенные перемены: в лагере власти, в лагере освободительной борьбы, на мировой арене.
С 10 ноября 1960 г. в Москве – совещание 81 компартии, затянувшееся на три недели, из-за раздоров. Последний всеобщий форум коммунизма. Начало дробления коммунистического лагеря. Будет продолжаться и усиливаться вплоть до нынешних дней… Начало распри Москвы и Пекина.
Октябрь 1961 года… XXII съезд КПСС. Вторая десталинизация. Власть погружает снова нашу интеллигенцию в мир иллюзий: съезд якобы – исходная точка для дальнейшей либерализации, для доведения десталинизации до конца. На самом деле XXII съезд – предел, далее которого тоталитаризм ступить не может. Наоборот, будет пятиться. Признаков для этого достаточно. Это – начавшаяся в 1960 году кампания против “тунеядцев” и “паразитов общества”; растущие буйства дружинников, усиление борьбы против религии. Это – правительственные декреты, не сулящие добра.