На службе у олигарха
Шрифт:
— Врёшь, сволочь. У тебя ничего нет. Что у тебя есть, сам возьму.
Слова грозные, но в голосе жалобные нотки: дикарь потерял уверенность в себе. Одновременно Митя услышал, как Даша взмолилась, прошептала не в уши, а от сердца к сердцу: «Поторопись, Митенька, мочи нет, всю высосал. Сейчас усну…» «Продержись самую малость, — так же, не разжимая губ, ответил Митя. — Видишь, я стараюсь».
Вслух объявил торжественно:
— В двух днях пути отсюда есть подземный склад. Его никто не охраняет, кроме роботов. К ним
— Что на складе? — Фиолетовая аура главаря побледнела, словно покрылась лаком, увеличилась в размерах: не нимб, а летающая тарелка, удерживающаяся на чёрном отростке, торчащем из черепа.
— Вы слышали, кто такой Анупряк-оглы, сэр?
— Поганка американская.
— Правильно. Это его личный схрон. Чего там только нет. Герыча — тонна. Оружие, консервы, спирт… О-о, не пожалеете, сэр!
Контакт не прерывался, но вибрировал: Даша слабела.
— И никакой охраны?
— Роботы безмозглые. Японские попугайчики. Анупряк-оглы никому не доверяет. Разве вам не хочется дать ему по мозгам, сэр?
Ата-Кату стушевался, края его ауры обуглились — вот-вот исчезнет.
— Страшно, — признался он с горечью. — Они сильнее нас. Они нас с говном сожрут.
— Там только роботы, — терпеливо напомнил Митя. — У меня к ним код. Плёвое дело, сэр. Склад уже ваш. Спирт прямо в бочках.
— Как тебя зовут, сволочь?
Это была победа. Для одичавших спросить имя — всё равно что обменяться рукопожатием. Оставалось только зафиксировать установку в его подкорке, чтобы не переменил решение, когда развеется гипнотический туман.
— Митя Климов, сэр. Всегда к вашим услугам.
Он последний раз, чувствуя, как Даша иссякает, вдавил пальцы в её теплую розетку. Получил мощный искрящийся заряд и из глаз в глаза переслал дикарю. Ата-Кату передёрнулся, опять поднёс мобильник к уху, аура скукожилась, почти прилипла к коже тускло мерцающим бесцветным ободком.
— Дам бойцов, — прошамкал, как из ямы. — С утра пойдёте. Самых лучших. Обманешь, Митя-сволочь, — на нитки размотают, в землю живьём зароют.
— Это уж как водится, сэр, — почтительно поддакнул Климов.
Пока разговаривали, постепенно подтянулась из кустов свита, но всё же держалась в отдалении. Липучая болезнь — ужасная штука, хуже всякого СПИДа.
Ещё её называли Чикой и Антоновной. СПИД победили десять лет назад, от него теперь не умирали, Антоновна пришла на смену. В глаза её никто не видел, но это и понятно. Кто видел, тех уже самих никто не видел никогда. По приказу Ата-Кату Митю отвязали, но к Даше не посмели прикоснуться. Митя самолично её развязал, мёртво спящую, упавшую в руки, как спелый плод.
В сопровождении трёх одичавших, знаками указывавших дорогу, перенёс её в шалаш, бережно уложил на низкое ложе из сосновых лап. За то время, пока происходили все эти
Вскоре один из волосатиков заглянул в шалаш и швырнул к ногам Мити связку сушёных корешков и поставил у входа пластиковую бутылку с водой. Состроил диковинную рожу, прорычал что-то насмешливое и исчез.
Митя потёр «матрёшке» щёки, подёргал за волосы, подул в нос, и она очнулась. Бледная, осунувшаяся. Глаза без блеска. На голове рыжий ком. Кожа в крапинках — следы злоупотребления колониальной косметикой с возбуждающими добавками. И вот такая она была Мите дороже всего. Дороже всего, что он когда-либо имел.
— Страшная, да? — привычно отгадала она его мысли.
— Какая есть…
Дал ей попить из бутылки, сунул в руку пару корешков.
— На, пожуй… Только не спеши глотать.
— Митя, я уж думала — всё. Думала, помираю. Не пойму, как ты справился. Митька, ты же настоящий пронырщик.
— Есть маленько. Жуй, тебе говорят.
— Что дальше делать, Митенька? Они ведь нас всё равно убьют.
— Ночью уйдём. Охрана — два волосатика, пустяки. Худо, нож забрали и топор. И рюкзаки со всем запасом — тю-тю. Ничего, перебьёмся.
— Что ты, Митенька, — испугалась Даша. — Пошевелиться нет сил. Куда я пойду?
— Значит, оставайся, — без раздумий холодно бросил Митя.
«Матрёшка» подавилась корешком, глаза увлажнились.
— Правда уйдёшь? Один?
— Куда деваться? У меня задание… Ладно, не дрожи. Верну должок, встанешь.
— Митя, кто мы такие? Зачем всё это с нами происходит?
Митя не удивился вопросу и вполне его понял, но ответа не знал. И всё же был рад, что она его задала. Он сам всё чаще задумывался об этом. Кто он такой? Зачем родился на свет? Неужто лишь затем, чтобы его пинали и преследовали все кому не лень?
… Под утро слиняли. Митя подкрался к двум волосатикам, дремавшим на корточках неподалёку от входа в шалаш, и с такой силой стукнул их кочанами друг о дружку, что шишки посыпались с веток. Бежать по ночному лесу трудно, но через час быстрым шагом они добрались до чёрной речки, погрузились в смолистые воды и поплыли вниз по течению. Плыли долго, сколько смогли, до тех пор, пока оба не выбились из сил.
Глава 12
Наши дни. Допрос должника