На соискание счастья

Ясинецкая Ольга Михайловна

— Григорий, посмотри на стол. — И указала рукой на стол.

Григорий Степаныч крякнул и вперился взглядом, куда указала Таша.

— Хорошо! Посмотри на потолок! Хорошо! Посмотри на этот чемодан! Хорошо!

Григорий Степаныч почему-то и впрямь выполнял команды, просто на зависть братьям Запашным, подумала Таша.

— Григорий, посмотри на пол. Хорошо! Посмотри на руку. Хорошо! Посмотри на ботинок! Хорошо!

Валера и Сергей, буквально вытаращив глаза, наблюдали, как какая-то неизвестная пигалица бодро отдает команды депутату Государственной Думы, грозе оппозиции, человеку,

который не подчиняется вообще никому, кроме обожаемой супруги Анжелы Ивановны и Президента России. Если бы Таша отвлеклась, она бы увидела такую зависть в глазах двух недюжинных мужиков…

— Хорошо! Посмотри на стул! Хорошо! Посмотри на пуговицу! Хорошо!

Еще пятнадцать минут таких упражнений закончились тем, что Григорий Степаныч, выполнив команду «посмотри на часы», абсолютно трезвым голосом спросил:

— Девушка, а вы кто? А где мой самолет? В чем, вообще, дело?

— Они вам расскажут, — кивнула Таша на притихших помощников депутата. — А сейчас бегом на регистрацию.

Девушка помчалась вперед, но, оглянувшись на своего «подопечного», убедилась, что он твердо шагает в нужном направлении.

Таша обрадовалась, что место у прохода. Ей не нравилось смотреть на землю из иллюминатора, особенно когда самолет делает крутой вираж при посадке. А облака и отсюда хорошо видны.

Пустой желудок напомнил о себе, но уже не настойчиво, а будто потеряв последнюю надежду. Потерпи, миленький, еще каких-нибудь часа полтора и начнут разносить еду. Хорошо, что есть на что отвлечься. От впечатлений зашкаливало мозги. Чтобы отыскать самое заветное воспоминание — о сегодняшней встрече с Кириллом, пришлось отмотать назад события сегодняшнего дня.

Таша прикрыла глаза и вспомнила лицо Кирилла, когда он спросил об Антонио. Да он же ревнует! Ну да. Это была самая настоящая ревность. Конечно, это и подогрело чувства Кирилла. Не окажись Антонио рядом, вряд ли бы он вообще обратил внимание на Ташу. Или обратил бы. Теперь уже трудно сказать. Никакой чистоты эксперимента. Понятно, что ревность к другому мужчине часто служит стимулом для ухаживаний. Если нужна одному, то и другим интересна. Это все понятно. Но совсем неприятно осознавать, что не будь такого стимула, она так и осталась бы для Кирилла неинтересной. И в конце концов, если у него сработал стадный инстинкт, значит, не стоит так уж радоваться. С другой стороны, если бы у него не возникло симпатии, ему бы и на Антонио было «все равно». Так Лялька говорит: «Мне на него все равно», что звучит гораздо лучше, чем «мне на него плевать». Наверное, Лялька уже вернулась. Вот она и поможет разобраться. Нет. Не поможет. За эти несколько дней что-то изменилось в Ташиной голове. Старше стала, что ли. Во всяком случае, никто лучше самой Таши не сможет разобраться в ее жизни. Теперь она это очень ясно поняла. Хоть обрассказывайся, что да как там было, кто да как на нее посмотрел. Все гораздо тоньше и нежнее, чем просто слова. Как рассказать про его пронзительный взгляд? Или…

— Девушка!

Таша открыла глаза. Лучезарная бортпроводница, улыбаясь, наклонилась к Таше:

— Господин Сыромятников просит вас подойти к нему. Я провожу.

Таша дернулась было, но вставать

не стала, только поудобнее уселась в кресле.

— Знаете, передайте ему, что я отдыхаю.

Улыбка дрогнула самым краешком губ. Красотка в форменной голубой рубашечке и пилотке хотела было что-то еще сказать, но увидев, что Таша опять закрыла глаза, удалилась, покачивая стройными бедрами.

— Настоящая красавица, — позавидовала Таша, любуясь девушкой из-под опущенных ресниц.

Ну и нахальство. Значит, если господин Сыромятников путешествует в сопровождении двух телохранителей, или кем там они ему приходятся, да еще и летит в салоне бизнес-класса, то он может вот так, через стюардессу, передать свое пожелание. Ни фига! «Хорошим манерам тебя, Григорий, учить поздно, но и потакать хамству не собираюсь», — твердо решила Таша. Уж если самому трудно ходить, то прислал бы Валеру на худой конец.

Таше расхотелось мечтать. Самолет уже наполнился запахами теплой еды. Она нетерпеливо оглядела салон.

— Девушка, не знаю, как вас зовут, мы не успели познакомиться. Сергей. — И внезапно появившийся перед Ташей Сергей протянул руку.

«Вот уже первоклассники знают, что мужчина не должен протягивать руку первым. Ладно, не буду вредничать», — подумала Таша и пожала неожиданно жесткую ладонь Сергея.

— Таша. Ну что, очухался ваш шеф?

— Да. Спасибо вам, Таша, а то бы сейчас так и застряли в аэропорту. Вы действительно волшебница. Был неправ, — и Сергей шутливо опустил голову, как бы повинившись. — Григорию Степанычу очень хочется с вами познакомиться. Велел пригласить вас на ужин.

— Велел. Важный перец, этот ваш Григорий Степаныч?

— М-да… Важный.

— Очень? — хитро сощурив глаза, поинтересовалась Таша.

— Да, — просто ответил Сергей. — Уважьте его просьбу, — попросил Сергей, — если уж он чего решил… Кстати, в салоне первого класса места больше и кормят лучше… — заискивающе начал Сергей.

— Да мне и здесь все нравится. Ладно, идемте.

Таша взяла сумочку и отправилась за Сергеем.

Глава XXIII

Ляля стояла у подъезда и, глядя на огромное количество пакетов в руках, пыталась сообразить, как исхитриться и, ничего не уронив, достать ключи. Дверь подъезда широко распахнулась, и огромная овчарка выскочила на улицу, таща за собой на поводке тощего мужчину в очках. Ляля посторонилась, прижавшись спиной к стене и выставив вперед пакеты.

Овчарка не обратила никакого внимания на извиняющийся голос хозяина:

— Не бойтесь, мы не кусаемся. Все под контролем.

— Понятно, — прошептала Ляля и поморщилась, увидев, как мужчина пытается задержаться за какую-нибудь поверхность, чтобы притормозить. — Хорошей прогулки.

Возможно, она и была бы такой, если бы хозяин не выпустил поводок и вынужден был бежать за своей собакой, не разбирая дороги, с трагическим воплем: «Галактион, ко мне». Это был заключительный аккорд пьесы. Мужчина в очках сразу получил сто очков в плюс. Все-таки это была первая собака по кличке Галактион, встреченная за всю Лялину жизнь. А ей всегда были интересны люди с неординарным мышлением.