На стальном ветру

Рейнольдс Аластер

Самурай без хозяина, замышляющий собственное самоубийство.

Но вспышки двигателя и всплески коррекции курса были слишком рассчитаны для этого, и когда кратеры превратились в ландшафт, один из них внезапно окольцевался голубым светом. Квами резко повернул к этому кратеру, и чернота у его основания стала молочной по мере их приближения. "Гулливер" скользнул между острыми, как бритва, стенами, все еще двигаясь вниз слишком быстро, а затем произошло резкое движение радужной оболочки, когда дно кратера открылось, и за ним появилась упорядоченная голубизна, насыщенная огнями и сооружениями. А потом они оказались внутри, и дно кратера захлопнулось за ними,

как ловушка для мух.

"Гулливер" сбавил скорость еще сильнее, пока они не стали двигаться со скоростью всего сотни метров в секунду. Они скользили в Гиперион, вниз по огромной глотке. Чику изумилась. Она видела внутренние помещения голокораблей, но это была инженерия совершенно иного масштаба. Горловина разветвлялась, открывая множество освещенных сводов. В этой крошечной луне было ошеломляющее количество пространства.

Они продвигались все глубже и в конце концов замедлили ход и пристыковались, "Гулливер" прижался к вогнутой стене полости в форме луковицы рядом с несколькими другими кораблями.

– И все это ради художников и недовольных?
– спросил Педру.
– У меня такое искушение попробовать самому.

– Уверен, что вам будут очень рады, - сказал Квами.
– Есть только одна трудность. Почти каждый, кто контактировал с Аретузой, после этого обязан оставаться здесь. Разумеется, за исключением присутствующих.

– Я искренне надеюсь на это, - сказала Чику.

Они сошли на берег. Даже на поверхности гравитация на Гиперионе была лишь немногим больше, чем на Фобосе; глубоко внутри она едва отличалась от невесомости. На этот раз не предлагалось никаких браслетов или эпидермальных пластырей. Предполагалось, что если вы взяли на себя труд приехать в Гиперион, то должны были знать, чего ожидать.

Хозяин, встретивший их по другую сторону шлюза, был невысоким широкоплечим мужчиной с чрезвычайно белыми волосами, уложенными в тугие локоны, как у римского императора. Несмотря на то, что он был белым, у него была сильно загорелая кожа, от чего волосы казались только белее. На нем была коричневая одежда и черный кожаный жилет. Он пожал им руки, продемонстрировав мощную, жилистую хватку.
– Добро пожаловать на Гиперион. Я Глеб.

Имя всплыло в памяти Чику, но детали оставались ускользающими.

– Мы пришли посмотреть на Аретузу, - сказала она.

– Конечно. Имрис - как дела? Конечно, мы были очень огорчены известием о кончине Джун.

– Я знал, что рано или поздно этот день настанет. Я бы хотел, чтобы все случилось не совсем так, как произошло, но она никогда не была из тех, кто уклоняется от риска.

– Здесь она была бы в безопасности. Надеюсь, она это знала.

– Она так и сделала. Но она бы тоже сошла с ума от скуки в течение нескольких секунд.

– Это понятно.
– Глеб сочувственно улыбнулся.
– Ну что, приступим? С вами все в порядке? Вам нужно подкрепиться?

– Я бы предпочла увидеть Аретузу как можно раньше, - сказала Чику.

– Некоторые из наших посетителей ожидают, что им подарят пылинки до того, как они встретятся с ней, - сказал Глеб, - но у нас здесь все не так. Если вы зашли так далеко и все еще сомневаетесь в нашей надежности, у вас больше проблем, чем можно решить с помощью пылинки.

– Мы наверняка справимся и без этого, - сказала Чику.

Глеб повел их вглубь Гипериона, проходя через пустоты, отданные под постоянную колонию художников на спутнике, или вокруг них. В большинство пустот была атмосфера. Чику видела, как художники двигались в условиях микрогравитации, работая с инструментами,

которые, казалось, больше подходили для строительства или даже ближнего боя. Некоторые из них были пристегнуты ремнями к скафандрам с четырьмя руками, какие она помнила на борту "Занзибара", а другие были облачены в экзо с восемью или десятью парами конечностей, управление которыми, должно быть, требовало поразительной нагрузки сенсомоторного контроля. Они лепили и наращивали массивные, но кружевные конструкции, причудливые сочетания льда и воздуха. В одной пустоте находилось что-то жидкое, что-то вроде дрожащего мешочка для куколок размером с дом, удерживаемого собственным поверхностным натяжением и подвешиваемого на месте порывами воздуха из автоматических форсунок. Он постоянно разветвлял псевдоподии, которые отламывались, сворачивались в мерцающие облака и вновь поглощались основной массой. В другой комнате находился извивающийся огненный дракон, созданный из какого-то самоподдерживающегося пламени. Глаза представляли собой маленькие прищуренные узелки повышенной температуры горения, крылья сужались от яркости до черноты как сажа.

Они проникли глубже, путешествуя по шахтам свободного падения, лифтам, эскалаторам, даже быстро проехались на поезде по району Гипериона, еще не расчищенному для художников.

– Мы, должно быть, уже далеко зашли, - сказала Чику.

– Приближаемся к центру масс, - сказал Глеб.
– Это место, где Аретуза проводит большую часть своих дней.

– Я знаю ваше имя - или, по крайней мере, мне кажется, что знаю. Я проводила кое-какие исследования о своей семье, писала ее историю. Или я делала это до того, как все это взорвалось.
– Было также, конечно, воспоминание о беседах Чику Йеллоу с Юнис, о разговорах о слонах.

– Я знал вашу мать, - любезно сказал Глеб.
– И вашего отца, а позже вашего дядю. Мы были хорошими друзьями.

– Вы познакомились на Луне?

– Действительно. Мы устроили что-то вроде подземного зоопарка в Непросматриваемой зоне. Мы, как в случае с Чамой и мной.

Туман в ее памяти постепенно рассеивался.
– Чама - ваш напарник.

– Был, - мягко поправил Глеб.
– Чама умер около ста лет назад.

– Мне очень жаль.

– Все в порядке, Чику.
– Глеб улыбался ее неловкости.
– У нас была очень долгая и счастливая жизнь. Воспитание детей, все остальное. Воспоминаний больше, чем может вместить голова. И я был счастлив с тех пор.

– Рада с вами познакомиться, - сказала она. Они четверо - Имрис Квами, Чику, Педру и их хозяин - были единственными пассажирами поезда.
– Вы упомянули, что были связаны с зоопарком - это тот, который имел какое-то отношение к карликовым слонам?

– Боже мой, это действительно древняя история.

– Насколько я помню, это были первые слоны, достигшие космоса.

– Это правда.

– Вы также участвовали в другом проекте, связанном со слонами?

Он одарил ее вежливой, но уклончивой улыбкой.
– Вам следует быть более конкретной.

– Создание слонов с улучшенными когнитивными способностями. Слонов, которые могут использовать сложные инструменты. Слонов с языком.

Последовавшая за этим тишина, казалось, поглотила вечность. Поезд вильнул и нырнул в голубую пропасть. Выражение лица Глеба было напряженным, его лицо напоминало маску. Чику задалась вопросом, допустила ли она какой-то ужасный просчет или Юнис предоставила ей ложную информацию.

– Откуда вы об этом знаете?
– спросил он в конце концов.

– Это немного запутанно.