На страже Империи. Том 1
Шрифт:
Я усмехнулся, но комментировать не стал.
— То, что гонять кровь ему придется усилием воли и, что еще важнее, магическим импульсом. Сама жизнь поддерживаться не будет. Как-нибудь потом, как соорудим тут приличную мастерскую, я постараюсь наложить на плоть хорошие чары нетленности. Но на ближайшие пару месяцев хватит и остаточной энергии от Идеальной Плоти. В общем-то, вышла отличная нежить. Не эйнхерий, конечно, так что стальные балки голыми руками рвать не будешь, но вот голову кому оторвать — запросто. Так что ближайшие дня три из дома вообще не выходишь —
— Это конечно. — ответил мертвый барон. — Но спешу заметить, что я все еще отдельно, а этот манекен отдельно. Как нам это поправить?
А вот тут крылась самая сложная и самая неприятная для меня деталь. Чтобы заключить душу в тело нежити нужна филактерия, магический сосуд, позволяющий привязать астральное тело к вещественному. Если делать ее из части тела, как делается по уму — из черепа, например — на это может уйти месяц, а то и не один. В мое время кое-кто изредка пытался обратить в лича самого себя. Еще реже им это удавалось. На подготовку к ритуалу, на создание филактерии из собственных органов или костей у них уходили годы.
Столько времени у нас нет.
А значит, нужно использовать некий магический предмет. В идеале — уже созданный как мощное хранилище упорядоченной маны.
Я глянул на сжатую в руке Черную Книгу. Увы — именно она подходит просто идеально. Жадность, конечно, душит. Но эта книга уже сыграла свою роль в моей жизни. А один мой знакомый мудрец учил, что нужно с одинаковой благодарностью отпускать из жизни старые вещи и принимать в жизнь новых людей — ведь вторые куда полезней первых. В среднем.
— Ложись сверху. — приказал я барону, когда его мертвое тело улеглось на землю. — Сейчас будем вас соединять.
Ну и соединил. Положил раскрытую книгу на грудь мертвеца так, что она оказалась внутри парящего над ним духа, и по памяти начал читать Великую Перековку.
Ведь не даром многие считали, что Черные Книги создал именно я. Как мастер-артефактор я прославился ничуть не меньше, чем как мастер-полководец. А Великая Перековка вообще не требовала маны, которая во мне сейчас еле плескалась. Лишь сильный артефакт, с которым установлена внутренняя связь, знание самого заклинания, да очень — очень! — четкое понимание того, что и из чего именно ты делаешь.
В этом и крылась самое сложное. Ведь это заклинание хоть и меняло суть артефакта, но меняла сложным и длинным путем с массой промежуточных звеньев. Ну да ничего, и не такое трансформировали.
— Готово. — утвердительно кивнул я, глядя на то, как беспросветно черный идеально круглый камень погружается в мертвую плоть и застывает где-то под грудной клеткой, встраиваясь в организм. — Теперь просто пожелай связать свою душу с этим телом.
А еще через полминуты перед нами встал абсолютно материальный барон Лихачёв — моя точная копия. Встал и сразу принялся напяливать лежащую в круге призыва одежду.
— Это… Кха! — закашлялся барон, попытавшись что-то сказать абсолютно сухим горлом. — Это что-о-х…
— Да, выделение всех жидкостей сначала надо запустить. Скоро привыкнешь. А если
Барон молча кивнул — и принялся молча бродить туда-сюда по саду. И с каждым шагом его движения становились все совершенней. Вскоре я заметил, что на бледных щеках появился румянец — похоже, и с кровью юноша разобрался. Отлично!
— Итак. — подошел ко мне Виктор, а за ним семенил и Прохор, то и дело вжимая голову в плечи. — Если это настоящий барон Лихачёв, то ты?..
— То я — некий другой маг. Некогда очень сильный маг. Теперь мои силы ограничены этим телом, но это временное неудобство, решением которого я займусь, как только прорывы чудовищ и колдунов в наш мир станут регулярными. И не переживайте — я клянусь, что я на стороне человечества и сам всегда был человеком. В мое время это была важная клятва.
— Погоди… Ты сказал, что прорывы станут регулярными?! Это как тот, в центре какого-то городка?
— Да. — ответил я. — Только намного, намного хуже. У нас, во времена, когда я жил, начиналось тоже так же. Единичные случаи, разведка боем. Тогда в мире вообще было больше магии, так что это никого даже не озадачило. А потом, спустя некоторое время…
Вдруг из моего кармана раздалась пронзительная пиликающая мелодия. Звонил телефон. А в нем пока был записан только один номер. Точнее, два, но нет, это была не соскучившаяся по мне Юля Горская.
— Господин Лопатин, слушаю вас.
— Наш разговор шифруется, барон. — ответил мне из трубки знакомый голос. — Так что мы можем говорить о том самом, но лучше без лишних деталей. Так вот, барон. То самое, о чем мы говорили, случилось вновь.
Я без труда понял, о чем речь.
— Много? Далеко от моего имения? Какая стихия в ближайшем, знаете?
Лопатин несколько секунд помолчал, а затем коротко произнес:
— Грамотные вопросы, Дмитрий Алексеевич. Много — пока установили десять. Ближайший от вас… Недалеко. Относительно. Город Соликамск, там стоят строгановские заводы, должен знать. С ними мы тоже работаем, они оперативно доложили и сдерживают.
— Стихия, господин Лопатин. Стихия — самое важное!
— Ну как я тебе скажу, какая стихия? О чем вообще речь! — начал закипать особист. — У меня тут людей надо отправлять, а ты меня грузишь. Вылезла какая-то тварь, похожая на искрящегося паука с длинными ногами. Молнии во все стороны. Воздух это или что?
— Воздух. — мрачно ответил я. Плохо, очень плохо. Хуже в земной среде нет почти ничего. — Я выезжаю так быстро, как смогу. Машины у меня нет, но я найду.
А затем я тяжело вздохнул и добавил:
— Не думаю, что они справятся и за несколько часов.
А затем положил трубку.
— Что случилось, барон? — тут же обратился ко мне Виктор, самый, видимо, деловой из моих соратников.
Я оглянулся на окружающих меня людей и одного почти человека. А затем кивнул своим мыслям и произнёс: