На страже Пустоты
Шрифт:
— Злилась?
— Еще как, — это его даже позабавило. Марк поцеловал ее еще раз, быстрее, и отстранился, наливая себе воды в стакан. — Лучше бы сам в Комитет поехал. Завтра и съезжу. Заодно список твоих родственников проверю.
— А тебя не арестуют?
— Но ты ведь будешь меня ждать? — с надеждой спросил Марк, дрогнув ресницами.
— Еще как! — не разочаровала Ева. — Если в твой дом пиццу не закажешь, то сюда даже такси не доедет! И даже не попытается, когда я скажу, что сворачивать нужно в какой-то там сотый по
Чернорецкий замер с приоткрытым ртом:
— Дивно-то как! На редкость ужасная картина! Но на будущее… Если меня арестуют, я просто пошлю за тобой Камиллу.
— Камиллу? — поморщилась Ева, скрещивая руки. — Может, лучше кору?
— Нет. Камиллу, — жестоко припечатал Марк, отставляя стакан с водой. — Ты готова? Едем?
Девушка посмотрела на себя. Чистые джинсы, белая футболка и серый кардиган. Кажется, готова.
— Едем, — согласилась она. И уже собравшись и садясь в машину, иронично спросила: — Хитро я придумала познакомить тебя со своими родственниками?
— Очень хитро, — серьезно кивнул Марк, заводя двигатель. — Но до меня тебе далеко. Со своими я тебя уже познакомил. Я хитрей.
Ева покачала головой, признавая поражение, и оглянулась на некромантское родовое поместье. Дом из окна машины выглядел все так же неуютно и мрачно, смотрел в ответ холодными стеклами. И правда, всех уже знала. Некоторых даже видела. И живьем и не очень.
— Ты говорил, что твоя мать не была здесь? — она отвела взгляд от резного острого дома и посмотрела на мага.
Его умение смутить было на грани инстинкта, потому что, как оказалось, все это время он смотрел на нее.
— Не была. Знает, где он находится, многое о нем наслышана от моего отца, — он сделал многозначительную паузу, — так что, если понадобится, найдет…
Ева осуждающе нахмурилась, но всерьез злиться не стала.
— А почему?
— Отец считал, что так будет лучше, то есть, что так будет безопаснее для нее.
— А меня тебе, значит, не жалко?
Чернорецкий покачал головой:
— А тебя, я думаю, этот дом защитит.
Она испытующе побуравила мага взглядом, но ничего, кроме обычного фонового веселья не нашла, и расслабленно откинулась головой на подголовник.
— А твой отец, он тоже в доме?
— Нет, — машина сдвинулась с места, Марк начал разворачивать ее в сторону трассы. — Он похоронен не здесь. Похоронами занималась Камилла, что не добавило им с Агатой взаимопонимания.
— Мне жаль.
— Мне тоже всегда было жаль, но у каждого из них были свои мотивы, — с привычной мягкостью откликнулся некромант. — И что еще больше жаль, мотивы у всех были благие.
— Благими намерениями?..
— Ими самыми.
Машина быстро преодолела дорогу через поле, выехала на автостраду. Синий указатель вернул
Ева покусала губу, любуясь залитой солнцем дорогой.
— А что мы скажем бабуле?
— Для начала будем придерживаться легенды, что ты права, и она не знает о магии. А дальше по обстоятельствам.
— А на счет тебя какой легенды будем придерживаться?
— На твое усмотрение, — пожал плечами Марк. И не удержался от самодовольного замечания: — Но я-то слишком красив, чтобы она поверила, будто я «просто друг». И машина у меня чуть получше, чтобы быть «просто коллегой».
Ева чуть не поаплодировала его наглости. Хоть что-то может поколебать его самоуверенность?
— Ты прав. Решено. Остаешься ждать меня в машине.
— И не надейся, — легко отмахнулся Чернорецкий, подсознательно ожидавший такого поворота в ее предложениях. — Ты обещала мне пирог.
— Так я принесу, не переживай.
— Что-что, говоришь? Поворачиваем назад?
Спустя пару часов и один весьма длительный и несерьезный спор, который больше развлекал, чем действительно был разногласиями, они въехали в арку старого питерского дома. Попетляв в лабиринте сквозных дворов, Марк припарковался и помог Еве выйти из машины.
— Ты потрясающий упрямец! — Ева с улыбкой приняла ладонь и встала на посыпанный свежим песком лед, встречаясь с магом глазами.
— Да, я потрясающий, — скромно согласился тот, наклоняясь к ней и целуя уголок губ, — остальное я не расслышал.
— Упрямец! Упрямец, я сказала, — с нажимом повторила Ева, которую уже вели к парадной.
— Ничего не расслышал, ничего… У тебя что-то с дикцией.
— Тогда читай по губам! — Ева обошла его, быстрыми нажатиями набрала на домофоне номер квартиры, чтобы бабушка успела подготовиться к приходу гостей, и повернулась к магу. — Упрямец!
— По губам? — прищурился некромант, мягко прижимая ее к крашенной деревянной двери и рассматривая сверху вниз с задумчивым вниманием. Подняв руку, он щекотно обвел костяшкой пальца контур ее губ, откровенно наслаждаясь и их мягкостью и ее чувственностью.
Неблагозвучное бульканье домофона сменилось старческим бодрым голосом.
— Это я, бабуль, — повернулась к динамику Ева, разрывая гипнотическое прикосновение, — встречай.
Марк любезно распахнул открытую дистанционно дверь. Оказавшись в промерзлом подъезде, они услышали, как наверху, на третьем этаже, открывается квартира. В крашенных стенах гулко отдавались звуки и шаги, смешиваясь холодных эхом.
Когда Ева ступила на площадку, Божена радостно заулыбалась.
— Евочка! Как я рада тебя видеть! Я уже и пирог твой любимый приготовила-а, — жизнерадостный тон сменился протяжным минором, когда за Евой на площадку ступил Марк.