На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
Шрифт:
На остальные вопросы даны ответы: «не был», «не подвергался». Воспроизведем некоторые из них: «Не получал ли от начальства своего во время службы выговоров, штрафов или арестов, внесенных в формулярные или кондуитные списки, за нерадение, ленность и поведение, противное нравственности или порядку службы?»; «Не переменял ли часто родслужбы, не прослужив трех лет сряду в одном месте?»; «Не подвергался ли многим жалобам, которые начальством найдены основательными, хотя по существу оных виновный суду не подлежал?»; «Не был ли замечен слабым в отправлении обязанностей по званию начальника или не допустил ли между подчиненными каких-либо беспорядков или неисправностей?»; «Не был ли замечен в неприличном поведении?»26
Приведенный формулярный список не дает представления ни об участии в боях,
Капцевич происходил из дворянского рода, благодаря этому попал в кадетский корпус. Карьера началась в Гатчине, где в миниатюре по прусскому образцу было сформировано войско цесаревича Павла Петровича, чье расположение молодой поручик приобрел ревностным отношением к службе. После восшествия Павла на престол Капцевич в течение года был произведен в полковники и генерал-майоры.
Помогла ему и служба у всесильного Аракчеева. А уж ордена – это достойная награда его личных боевых заслуг.
В 1799 г., будучи командиром гвардейского артиллерийского батальона, он участвует в экспедиции русского корпуса в Голландии против французов, за отличия награжден орденом Св. Анны 1-й степ. В 1804 г. он попадает на Кавказскую линию, где воюет «в горах противу чеченцев» и участвует в штурме «укрепления, называемого Хан Киля», за что удостоен ордена Св. Владимира 3-й степ. Он участник Отечественной войны 1812 года и последующих кампаний, показал себя умелым и мужественным военачальником. 5 августа 1812 г. участвует в обороне Смоленска и «за оказанное в том деле отличие награжден орденом Св. Равнопрестольного князя Владимира 2 степени большого креста». 26 августа во время генерального сражения при селении Бородино он отличился, выполнив ответственное поручение командира 6-го пехотного корпуса генерала Д.С. Дохтурова, за что получил орден Св. Георгия 3-го кл. При отходе от Москвы во время тарутинского маневра М.И. Кутузова, командуя по поручению генерала М.А. Милорадовича всей арьергардной кавалерией, сдерживал неприятеля 6 октября близ Тарутина и 12 октября под Малоярославцем, за что был отмечен золотой шпагой, алмазами украшенной, с надписью: «За храбрость». В 1813 г. в Пруссии командует отдельным отрядом, блокирует крепость Кюстрин, затем, командуя 10-м пехотным корпусом, наносит поражение противнику в районе г. Гольдберга. За отличия в сражениях на территории Силезии награжден орденом Св. Александра Невского и прусским орденом Красного Орла I степ. Проявил стойкость и хладнокровие во время боевых действий в Саксонии, участвовал в сражении под Лейпцигом, вошедшем в историю под названием «Битва народов». Здесь он был контужен, но остался в строю и одним из первых ворвался в Лейпциг, за что удостоен ордена Св. Георгия 2-го кл., а также шведского ордена Военного Меча 2-й степ. В 1814 г., пройдя Силезию, Пруссию, Саксонию, Баварию, после переправы через р. Рейн, он воюет на территории Франции, командуя корпусом, блокирует крепость Мец, штурмует Суассон и Париж27. Правда, его корпус, попав в подчинение Блюхеру, оказался в критическом положении, но не по вине комкора.
Капцевич владел в Нижегородской губернии 200 крестьянами, пожалованными еще Павлом I, а после кампании 1814 г. получил аренду в 3000 рублей серебром в Виленской губернии.
Боевая биография Капцевича, можно сказать, безупречна. Портрет дважды георгиевского кавалера украсил знаменитую Военную галерею героев Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813 – 1814 гг. в Зимнем дворце в С.-Петербурге. Что касается его деятельности на посту командира Отдельного Сибирского корпуса и на гражданском поприще в качестве генерал-губернатора в Сибири, то здесь встречаются оценки самые противоречивые. В «Русском биографическом словаре» сказано, что он «оставил видный след своими заботами об улучшении быта ссыльных, приведении в порядок службы и организации сибирского казачьего войска, учреждением в Омске военного госпиталя и пр.». Там же говорится, что императоры Александр Павлович и Николай Павлович отличали Капцевича «особенным доверием»28. Но есть и другие отзывы.
Один из них принадлежит известному литератору и издателю Н.И. Гречу: «...Командиром корпуса (речь идет о периоде, когда
Другой отзыв принадлежит А.И. Герцену: «...После Пестеля явился в Тобольск Капцевич, из школы Аракчеева. Худой, желчевой, тиран по натуре, тиран потому, что всю жизнь служил в военной службе, беспокойный исполнитель, он приводил все во фрунт и строй, объявляя максимум на цены, а обыкновенные дела оставлял в руках разбойников. В 1824-м государь хотел посетить Тобольск. По Пермской губернии идет превосходная широкая дорога, давно наезженная, и которой, вероятно, способствовала почва. Капцевич сделал такую же до Тобольска в несколько месяцев. Весной, в распутицу и стужу, он заставил работников делать дорогу; их сгоняли по раскладке из ближних и дальних поселений; открылись болезни, половина рабочих померла, но «усердие все превозмогает» – дорога была сделана»30.
Об издержках деятельности Капцевича в Сибири дошли слухи до столицы. Для расследования была назначена сенатская ревизия, которая «не набросила тени» на Капцевича. О своей деятельности в Сибири Капцевич сообщил в одном из писем (май 1825 г.) Аракчееву:
«При всем болезненном состоянии я прибыл служить Государю и здешнему краю (Сибири) с покорностью к воле милостивейшего монарха, нашел много зла... Я здесь один без добрых помощников, но должен бороться с умыслами... Я совсем не кичусь моими успехами в уменьшении здесь лихоимства и стачек, ибо делаю то по долгу и чувствам верно служить Государю, и ежели только скорблю, то потому, что не могу быть равнодушным к расхищению казны и соблазнам...»31.
Честный, прямой и требовательный до грубости губернатор нажил себе немало врагов и недоброжелателей, закидавших столицу своими жалобами. Потому и пришлось ему искать защиту у своего былого покровителя.
Приведем еще одно мнение о Капцевиче, которое принадлежит поэту князю И.М. Долгорукому, который познакомился с ним в Киеве в 1817 г. и оставил об этом следующее воспоминание: «Генерал Капцевич очень скромный и вежливый человек, хороший хлебосол, приветливый хозяин... Он не говорит беспрестанно о своих победах и подвигах, хотя три звезды на груди и добрый гарнитур разноцветных отличий дают ему на то полное право. Он умеет продолжить общий разговор, вести речь со всяким по его занятиям и вкусу, сведущ в своем деле без педантизма и несносного чванства, не заносчив, когда встречает возражения, не вспыльчив, когда с ним не соглашаются, в обществе всегда охотно с ним съедусь и готов разделить время в Москве самой, как и в Киеве»32.
Значит, в нем уживались разные формы состояния и поведения. Таким его и надо воспринимать: не возвеличивая без меры, но отдавая должное его заслугам, и не принижая несправедливо, несмотря на хлесткие характеристики его личности и делам. Для нас важно, что сделал Капцевич, командуя ОКВС, какой вклад он внес в строительство и деятельность руководимых им формирований.
Капцевич вступил в должность командира ОКВС 6 декабря 1828 г. В первом же приказе № 259, обращенном к офицерам и генералам, он потребовал «прежде всего и паче всего употребить прилежную деятельность и усиленное внимание в исполнение своих обязанностей, дабы тем, заслужив лучшее о себе мнение правительства, изменить неприятное заключение общества, чего нетрудно достигнуть, ежели гг. начальники всегда и везде будут блюсти суд и правду и служить Государю верно»33. Этот приказ обидел прежнего командира корпуса Комаровского, который 12 декабря счел нужным даже послать письмо государю, защищая свое детище, не отрицая некачественности состава внутренней стражи:
«Не стану оспаривать, что в многочисленном составе корпуса, в который часто переводились офицеры из армии с болезнями не только телесными, но и нравственными, есть люди, имеющие значительные недостатки». Конечно, в этом он был прав. Нравы в офицерской среде, как видно из приведенных примеров судных дел, были явно не на высоте, но не по вине Комаровского. Однако прав и Капцевич, нацеливавший своих подчиненных на строгое исполнение своих функций в соответствии с законами, напоминая про офицерскую честь.