На стрелку с ангелами
Шрифт:
И Кира решилась:
– Хорошо, диктуйте адрес.
– Вот это дело, следовательница! – хохотнул Чижиков. – Пиши.
Пока Кира записывала адрес, Леся стояла рядом и дергала ее за руку, очень мешая и шипя подруге на ухо:
– Что ты делаешь? Так нельзя!
Чижиков услышал посторонние звуки и насторожился:
– Кто это там с тобой?
– Подруга… знакомая… коллега, я хотела сказать.
– Хорошенькая?
– Да, и даже очень.
– Тем же делом, что и ты, занимается?
– Да.
– Тащи ее тоже
Кире только и оставалось, что покладисто согласиться:
– Хорошо.
Убрав трубку, она виновато взглянула на Лесю.
– Предвижу все, что ты мне сейчас скажешь.
– Что?
– Ругаться будешь!
– И правильно, что буду! – воинственно заверила подругу Леся. – Ты чего этому Чижикову наобещала? Зачем сказала, что мы к нему приедем? Нельзя к нему ехать! Тебе Лисица строго-настрого запретил приближаться к этому человеку.
– Но что же делать? Другого выхода у нас нет.
– Ты лучше вспомни, когда тебе Лисица что-то в последний раз запрещал?
Кира попыталась и не смогла. Не было такого, чтобы ее друг ей что-то запрещал, да еще делал это в столь категоричной форме. И значит, дело и впрямь было очень серьезным. А Кира собиралась совершить очень важный проступок.
– Позвони дяде Иоанну, – предложила Леся. – Поговори с ним! Он должен был знать, на ком женится!
Но звонок Иоанну Варфоломеевичу не дал ровным счетом никакой информации.
– О чем вы вообще говорите? – возмутился вдовец. – Какой еще Чижиков? Какие связи в криминальном мире? У вас есть какие-то доказательства для такой чудовищной лжи?
Увы, доказательств у подруг не было, а Иоанн Варфоломеевич взвился и вовсе до небес:
– Позорите доброе имя нашей семьи! Обливаете грязью покойницу! А еще называетесь подругами моей дочери! Поверить не могу, что вы способны на такую гнусность! Тильда рассказывала мне о вас столько хорошего! А вы!.. Очень жаль, что моя дочь в очередной раз ошиблась. Похоже, у нее дар ошибаться что в выборе мужа, что в выборе подруг!
Хотя Кира с Лесей никогда не числились среди близких подруг старосты класса, они почему-то страшно устыдились. И все же стояли на своем.
– Иоанн Варфоломеевич, это всего лишь предположение, которое мы обязаны проверить. Поймите это.
– Безобразие это, а не проверки! Не позволю вам марать имя моей бедной супруги! Немедленно пожалуюсь вашему начальству!
– Успокойтесь, пожалуйста, и ответьте нам всего на один вопрос.
– Что еще за вопрос?
– Когда вы начинали свой бизнес, кто вам дал на него денег?
– Занял у знакомого!
– Имя его припомнить можете?
– У многих брал. Всех уже и не упомню теперь.
– Или вас спонсировала ваша жена?
В ответ из трубки раздался ироничный смех:
– Откуда у моей жены могли быть такие деньги? Она была сирота, ясно вам? У нее не было ни отца, ни матери, ни других родственников.
– И
– Я не спрашивал.
– А где училась?
– Я не выяснял.
– У нее был диплом о получении какой-то специальности?
– Ну да, наверное.
Так да или наверное? Иоанн Варфоломеевич удивительно мало мог рассказать о прошлом своей супруги. И это не могло не настораживать подруг. То ли он сознательно скрывал от следствия прошлое своей жены, то ли был слишком поглощен развитием сети своих клиник, чтобы следить еще и за тем, что происходило лично у него под носом в собственной семье.
– Что было у моей жены в прошлом, меня никогда не интересовало. Моя жена все эти годы отличалась безупречным поведением и ни разу не дала мне повода усомниться в ее преданности лично мне и нашим детям. Лучшей жены я не мог бы себе даже и пожелать!
Подруги не стали разрушать иллюзии этого человека. Хотя в душе они уже понимали, добропорядочная тетя Лали – это не более чем миф, который может развеяться с минуты на минуту.
Леся решительно сказала:
– Я даже хочу этого. Пусть все закончится. Мы будем знать о прошлом тети Лали всю правду. И, наверное, сможем понять, кем был преступник, напавший на нее.
В такой ситуации у подруг просто не оставалось выбора. Они задействовали все возможные средства, но успеха так и не достигли. Поговорить с Тильдой им не удалось. Да и что разговаривать, вряд ли со своей дочерью тетя Лали была бы более откровенна, чем с мужем, которого она горячо любила.
У подруг оставался последний способ, чтобы подобраться к прошлому тети Лали. И тут без встречи с господином Чижиковым было просто не обойтись.
– По телефону он с нами говорить не хочет, значит, надо принять его приглашение.
– Это опасно.
– И, кроме того, Лисица будет страшно недоволен нами.
– Ну, Лисица может и не узнать. А мы с тобой будем защищены нашими документами. Не забывай, судя по нашим с тобой удостоверениям, мы обе работаем в прокуратуре, а значит, не последние пешки в игре. Вряд ли Чижиков отважится ссориться с самим прокурором.
Леся ничего не сказала, но про себя подумала, что если Лисица не пугал их специально, то Чижикову может быть наплевать на все, на гнев прокурора в том числе. Какие-то дурные предчувствия теснили грудь Лесе, мешая ей даже нормально дышать. В голове была полнейшая сумятица. Казалось, что там роится тысяча мыслей, но в то же время Леся не могла ухватить ни одну из них.
– Ой, это не к добру, – вздохнула она.
Но в ответ лишь услышала:
– Перестань каркать!
Чижиков жил в коттедже, который находился за городом. Он стоял в уединенном месте и в принципе соответствовал всем представлениям подруг о том, где должен жить матерый уголовник, ныне заделавшийся порядочным бизнесменом, или, по крайней мере, пытающийся слыть таковым.