На стыке эпох. Дилогия
Шрифт:
Скрипнул стул, легонько оцарапал полы. Я тут же представил, как Тири послушно склонила голову и села обедать. Пета давно уже накрыла на стол, и ароматы, что пропитали избу, сводили бедного соню с ума. В животе забурчало, пересохший рот наполнился слюной, так что, особо не раздумывая, я решил, что пора...
Дальше я открыл глаза, широко потянулся и, как ни в чём ни бывало, весело протянул:
– Я тоже чем-нибудь перекусил бы!
Нуур, Пета и Тири тут же уставились на меня. Староста так и застыл, немного не донеся ложку ко рту. Я присел на кровати, огляделся по
– Андрей!..
– Первой пришла в себя Тири, вскочила на ноги и спустя мгновение уже крепко меня обнимала, умываясь слезами.
– Ну и откуда столько слёз? Что-то случилось?
– Зарыв ладонь в густые волосы красотки, что рыдала у меня на груди, спросил я.
Тири только всхлипнула ещё громче, так что отвечать пришлось Нууру:
– Сир, а вы... кхм... разве не помните ничего?
– нерешительно протянул староста.
– Я... я не знаю!
– пожал я плечами, продолжая гладить голову Тири. Рубашка моя уже была мокрой насквозь.
– Совсем?..
– Ну, не совсем!..
– пытался я отвечать внятно, но в то же время успокоить Тири. Когда девушка немного притихла, я продолжил:
– Кажется... дров я наломал... да?
– Да нет... эм... сарай только!
– хмыкнул Нуур.
– Дров там не было вроде. Хотя обломки того сарая иначе как дровами и не назвать!
– А подробнее?
– скривился я. Последним моим воспоминанием была драка с Борисом, и о каких там сараях говорил Нуур я даже не догадывался.
Когда староста закончил говорить, я от стыда чуть с кровати не грохнулся. Лицо моё покраснело, вспыхнуло жгучим огнём, а волосы встали дыбом. Я с трудом заставил себя поверить, что мог такое натворить, а когда Тири успокоилась и подняла глаза, я...
От её взгляда я обалдел!
Голубые глаза моей нимфы теперь засияли бирюзовым огнём, радужка вокруг зрачков стала ярче, выразительнее. В глубине того взора переливались миры: под сладкоголосое пение ангелов яркие звёзды кружились в призрачном хороводе; сияли галактики и туманности; манящий космос, будто на синем холсте, уместился у Тири в глазах, зазывал меня ярким светом, теплом и чистыми красотами рая.
– Тири... что?..
– Что?
– улыбнулась красавица.
– Твои глаза... они... они?..
– Да, они теперь как у тебя!
– снова улыбнулась Тири.
– А-а... как ты?.. как они?..
– Хи-хи! Это ты, а не я! Такой яркий взгляд теперь у всех, кого ты обжёг.
– Я... я тебя?.. обжёг?!
– Ну... нет! Меня твой огонь пощадил, я его вовсе не ощутила. А вот ребята... о-ох!.. им, конечно, досталось!
– Закачала головой Тири, раскрывая свои большие глаза ещё шире.
– Как они?
– Не переживай. Уже на следующий день они все пришли в себя, так что живы-здоровы. И керрийскую речь даже освоить успели. До тебя далеко им ещё, но говорят уже сносно.
– На следующий день?..
– Только и смог выдавить я.
– Эм... сир, тут такое дело...
– Замялся Нуур.
– Словом, как вы уснули - две седмицы прошло. Вот почему Тири всю рубашку вам промочила. Мы боялись, что...
– Ничего мы
– резко повернувшись к Нууру, прыснула Тири.
– Я знала, что с тобой всё хорошо будет, Афира мне так и сказала, что ты теперь будешь в порядке и ауру свою удержишь. Просто, слишком долго ты спал, и... я волновалась...
– Снова опустила Тири глаза.
– Чего я там удержу?
– Ауру... ну... это тот белый огонь, которым ты нас обжёг. Афира назвала его аурой.
– Что ещё за Афира?
– Ну, я ведь рассказывала тебе легенду о ней. Помнишь?.. под млисом? Тогда ещё праздник был.
– Богиня? Дочь Сулаф и Керита?
– Да!
– восторженно продолжила Тири.
– Афира говорила со мной, это она помогла усмирить твою силу.
Версия Тири меня доконала. Зря я так торопился, нужно было ещё несколько деньков подремать.
– А ещё капитан ваш проснулся!
– добавила Пета, заставляя меня позабыть обо всём на свете.
– Что?.. серьёзно? Как он?
– Всё хорошо!
– гордо выпрямив спину, продолжила юная знахарка.
– Раны его почти затянулись, слабость прошла, только хромает пока, но он сильный. Верно идёт на поправку.
– Здорово, мне нужно к нему!
– проговорил я и попытался встать с кровати. Не вышло. Тело сильно ослабло, совсем не слушалось. Я опёрся о быльцу и кое-как встал на ноги. Тири тут же подставила мне плечо и помогла сесть обратно.
– Тебе нельзя! Я никуда тебя не пущу!
– Сложив руки на поясе, твёрдо проговорила Тири.
– Ну ладно, ладно!
– чуть отдышавшись, примирительно поднял я вверх обе руки.
Пета и Нуур уже подтащили стол прямо к кровати, так что подниматься снова мне не пришлось. Тири всё так же нависала надо мной: накладывала мне в тарелку кашу, потом потянулась за мясной подливкой. Я решил ей помочь и подтащил блюдо с подливой с другого края стола - к Тири поближе. Только вот помощь мою она чего-то не оценила: широко раскрыла глаза и, точно статуя, застыла с ложкой у груди. Нуур и Пета тоже уставились на меня, будто я что-то сломал. Даже мурашки по спине пробежали от их пристальных взглядов.
– Что?..
– Недоумевая, протянул я.
– Сир, я и не знал, что вы так умеете...
– Нерешительно проговорил Нуур.
– Что я умею?
– удивлялся я всё сильнее.
– Ну как же?
– выдохнула Тири.
– Раньше ты так не делал, - покосилась она на то блюдо, и я тоже бросил взгляд в ту же сторону.
Миска, будто юла, вертелась посреди стола, но к поверхности не прикасалась - просто висела в воздухе. Примерно так это должны были видеть Пета и Нуур. Я же видел куда больше. Блюдо стояло на двух нитях переплетённых энергетических волокон. Я невзначай сплел два тоненьких прутика из энергии, что раньше просто просачивалась сквозь мои пальцы, подхватил этими прутиками посудину, руками до которой мне было никак не достать, и перетащил её ближе к Тири. Но самое удивительное в этом фокусе было то, что я даже не обратил на свои потуги никакого внимания. Будто так всегда было, точно я всегда мог перемещать предметы в пространстве, не прикасаясь к оным физически.