На суше и на море. Том 2
Шрифт:
– А сейчас мы идем к мысу Ракушечный не далеко от форта Шевченко для начала региональной съемки МОВ в перспективном на нефть и газ регионе. Будем работать от Восточного до Западного побережья Среднего Каспия. Так что побываем в Дербенте и Махачкала, где НИМГЕ базировалась до 1955 г, до переезда на Челекен. А теперь, у меня к тебе серьезное предложение. Сергей Челноков уехал в Москву во ВНИИГеофизику. Он москвич и постоянно будет работать в институте в лаборатории Сейсморазведки B. C. Воюцкого. Тебе придется заменить его. Уверен, что ты справишься с обязанностями техрука партии. Проект приказа уже подготовлен и согласован с начальником экспедиции И. И. Кроленко. Соглашайся!? Пора начинать серьезно работать. Ведь не зря тебя направляли на учебу на физфак МГУ!
– А как же со сборами и участием во Второй спартакиаде народов СССР!? – тревожно спросил ЛИК.
– Кто же решиться отказать в просьбе ЦК Компартии Туркменистана о твоем вызове на сборы и соревнования?! Конечно, поедешь и даже получать зарплату теперь будешь техрука партии – 15О рублей в месяц. Соглашайся ара!
ЛИК задумался на минуту
– Вот так прыжок вверхх со ст. техника в гл. геофизики – подумал ЛИК. Теперь перед однокурсниками по университету не придется смущаться, когда спросят о занимаемой должности! И как только Кроленко решился на его назначение теруком?
В каюте Гурген передал ему проект работ партии.
– Внимательно прочти все разделы от ТБ, за которую ты теперь будешь отвечать, до интерпретации данных, где хозяйничает Галина Владимировна Стерлягова. Ведь в обязанности техрука входит участие и контроль и морскихх работ, и береговой обработки и интерпретации полученых даных! Однако, главное – морские работы, а с береговыми Галя хорошо справляется сама! Так что в этом плане будь спокоен. И не забудь перебраться в каюту Челнокова – Гузева. Ребятам в кубрике станет свободнее! – завершил разговор Гурген. ЛИК взял проект и пошел перебираться в каюту операторов.
Важная новость о назначении ЛИКа техруком мигом облетела все судно от капитана до повара. И когда вечером на общем собрании партии Габриелян рассказал о задачах рейса и о назначении ЛИКа трехруком, все об етом уже знали. Первым его поздравили Агафонников и Конев, потом Захаров, потом Черствов и все взрывники и последним Юра Гузев. Вероятно, ему ето назначение было не в радость, т. k. несомненно он был в морских делах много опытней ЛИКа, но средне – техническое образование радиотехника не позволяло ему занять эту вакансию. Да и водился за ним грешок русского человека – очень крепко любил выпить. Этого И. И. Кроленко терпеть не мог. Вот и было принято решение в пользу ЛИКа, не смотря на его спортивные увлечения! Воздержалась от поздравлений только молоденькая фото-лаборант Ира Тыртычная, которая стеснялась ЛИКа.
Итак, началась серьезная работа. Прежде всего, следуя твердо усвоенным правилам из курса ЕПБ и ОТ, ЛИК провел инструктаж всех сотрудников на рабочем месте. Попросил ст. помошник капитана повторно провести инструктаж по ТБ на судне со всем экипажем, включая моряков и геофизиков. Гурген Вартанович присутствовал на инструктаже и остался доволен. Он почувствовал правильность своего выбора о назначении ЛИКа техруком партии. И далее жизнь ЛИКа потекла по жестко установленному на судне распорядку. Он вставал в 6–00 во все дни независимо от погоды, при выполнении профилирования или вне етого процесса по метео или любым другим условиям и причинам. Приняв холодный душ морской воды из пожарного насоса на палубе, или искупавшись в море, если судно стояло на якоре или лежало в дрейфе, в течение часа разминался на пеленгаторной палубе или на корме, если ветер не позволял разминаться на верху. Завтракал с 7–30 до 8–00.
B 8–00 приступал к работе, которая начиналась с краткой планерки, проводимой начальником партии или трехруком. Если погода была рабочей, вытравливали косу при движении судна на ветер и, убедившись в ее правильной плавучести, делали заход на профиль. На воду опускали шлюпку со взрывчаткой. B нее садилась бригада из трёхх взрывников и радиста. После удаления шлюпки на середину косы /300–400 м. от судна/ и выхода судна на линию профиля, начинался его отстрел. ЛИК участвовал во всех этапах работ от вытравливания и задания косы, до удаления шлюпки на её середину. Потом он заходил в сейсморубку, садился рядом с Гузевым или сам к сейсмостанции, проверял ее готовность к работе, проверял готовность всей системы коса-взрыв-пункт-сейсмостанция-гидрограф, и отработка профиля начиналась. Гидрографом устанавливался взрывной интервал и скорость движения судна по профилю /4–5 узлов/, и он отдавал команды взрывникам об опускании зарядов в воду при выходе шлюпки в пикет взрыва, заранее рассчитанный в гиперболически координатах РГС СВИРЬ или «Поиск». Затем команду брал в свои руки оператор и выполнялся взрыв /возбуждение упруги волн/, их прием на косу и регистрация на сейсмостанцию. Принятую и записанную осциллографом на фотоленту сейсмограмму проявляли в фотолаборатории и немедленно еще мокрой подавали на столик оператору или техрука, который ее просматривал и регулировал параметры усилителей и ПРУ сейсмостанции корректировал вес и глубину погружения заряда тротила. Весь рейс ЛИК работал очень напряженно, стараясь как можно тщательней выполнить профилирование. Он понимал, что должен оправдать доверие Гургена и всех товарищей, ибо теперь от его умения зависело выполнение плана, а, следовательно, и заработок каждого из них.
После отработки серии профилей у восточного побережья Каспия, продолжавшейся 15 суток, «Маяковский» зашел в порт Баутино для пополнения запасов воды и провизии, что совпало с майскими праздниками. Гурген Вартанович вместе с капитаном Михайловым решили организовать маевку на мысе Ракушечный, где весь берег и даже крутые его обрывы были сложены из ракушек хеликс, живших здесь в третичном периоде и сохранившихся ввиде мощных отложений на ВСВ побережье Среднего Каспия. На мысе было очень красиво. Он очаровывал своей особой заброшенностью и удаленностью от цивилизации во всех её видах. Из Баутино на мыс пришли на двух спасательных шлюпка Ял–14. Взрывники «выловили» очень быстро
Судно простояло в Баутино почти пять суток, так как в первые дни не было воды, пока не подошел древний параход «ФИОЛЕТОВ» – водовоз, а потом разразился шторм, и выходить в такую погоду не имело смысла. Только 05.05.1959 судно вышло в море, и работы МОВ продолжились в акватории Среднего Каспия. В среднем за рабочий день, который длился с 08 до 20–00, отрабатывалось порядка 50 погонныхх морских миль профилирования МОВ. Все дни ЛИК на ногах проводил не менее 16–18 часов, но об усталости и речи не было. Его так захватил почти спортивный азарт в погоне за километражем, что когда происходили сбои чаще всего из-за всплытия на поверхность или глубокого погружения конца косы, или в работе РГС «Координатор», он очень переживал и даже нервничал и сердился так, что Гурген Вартанович и А. М. останавливали его и проводили «чистку мозгов» ретивому начальнику. – Никогда не подымай голос на подчиненных! – учил ЛИКа Гурген. – Будь терпелив и невозмутим, в любой сложной ситуации старайся первым найти правильное решение как из нее выйти! Только так завоюешь авторитет товарищей, коллег! – поучал его Агафонников. Постепенно ЛИК усвоил эти уроки своих первых старших коллег – начальников и запомнил их на всю жизнь.
Второй рейс из Баутино продлился 20 дней. За этот период в спокойные майские дни удалось отработать 350 морских миль и завершить региональную съемку у Восточного побережья Среднего Каспия. В Баутино прибыли 25 мая. Все сейсмограммы, полученные за два выхода, Габриелян взял с собой и уехал на Челекен передать их для обработки и интерпретации в камеральную группу, возглавляемую Г. В. Стерляговой. Уехал и Агафонников А. М. исполнять свои прямые обязанности начальника радиогегодезической службы экспедиции. Его на судне подменил гидрограф Василий Харьков, маленький человек с нервным характером, которого ЛИК хорошо знал и недолюбливал с прошлых рейсов. Старшим на судне теперь остался ЛИК. Стояли в Баутино пять дней. Приняли воду, провиант и 50 тонн тротила. Работали все время напряженно и моряки, и геофизики. Оторвать судно от берега всегда очень трудно. Бывалые моряки и геофизики предпочитают жизнь на суше работе в море. У них находится тысяча причин, чтобы задержаться с выходом. Поэтому капитану и начальнику рейса приходится прилагать большие усилия, чтобы справиться с этими трудностями. ЛИК видел, как решительно действовал в таких случаях Габриелян, преодолевая сопротивление многих, а иногда даже капитана, который обычно не спешит в море. Но у Гургена уже был авторитет, а ЛИК руководил отходом впервые. Назначив время отхода на 23 вечера 30 мая, он старался все организовать так, чтобы не изменить дату выхода, как его наставлял начальник партии. К середине дня 30.05.1959 все было готово к отходу. Судно встало на рейд после погрузки ВВ на спец причале воинской части. Однако, ЛИК пошел на нарушение Гургеновской традиции – по готовности уходить в море немедленно. Он разрешил увольнение на берег всем свободным от вахт до 23–00. Спустили шлюпку, и желающие отметить отход ушли на берег. ЛИК остался на судне. Он чувствовал, что поступает неправильно, но очень хотелось быть добрым начальником. Надеялся, что его поймут увольняющиеся и не подведут!
Забравшись в сейсморубку «Голубой Дунай», он снимал контрольные сейсмограммы, тестируя сейсмостанцию и косу. ЛИК с волнением ожидал прихода бота с уволившимися сотрудниками. К 23–00 бот подошел к борту «Маяковского». Все прибывшие были на веселе, а кое-кто, весьма и весьма «отметившись», едва перебирался с бота на борт судна на руках товарищей. Не досчитались двоих: моториста и нового рабочего со взрыв пункта. Капитан предложил задержать отход до утра и подождать отставших. ЛИК заупрямился и настаивал на выходе. В каюте капитана Михайлова состоялся резкий разговор. Военный и заслуженный капитан второго ранга привык, что его слово на судне последнее. Но ЛИК понимал, что отступать ему нельзя. Подменить отставших было кому, и капитан был, по его мнению, не прав. ЛИК понимал, что Михайлову не хочется в ночь идти по узкому каналу, ведущему из порта Баутино в открытое море, и что капитан прав, по большому счету. Но он и все на судне знали, что этот выход пробный камень для молодого начальника. Сломается или настоит на своем техрук? ЛИК тяжело переживал первую «плюху». Он решил подождать с выходом до часа ночи и уходить в любом случае, придут или нет отставшие. ЛИК не спорил с капитаном и, зная ххорошо свои права, написал распоряжение о выходе 01–00. 31.05.1959, раписался и вручил его Михайлову. Капитан внимательно оглядел молодого человека с ног до головы и кратко сказал: – Добро!