На Свободе . Беседы у микрофона. 1972-1979
Шрифт:
Стоящие у власти коммунисты объясняют, что это временно. Что это вызвано бешеным сопротивлением прежних эксплуататорских классов, они-де виноваты. Далее — трудности переходного периода и так далее, объяснений очень много, но вот и год «временно», и два, и десять, а в Советском Союзе и пятьдесят и шестьдесят, а в принципе, как начало когда-то все общество трясти и колотить от нехваток и страха, так и продолжает. И ясно уже, что это совсем не «временно», а что это, похоже, сутьсоциализма?
Но откуда же это взялось? Лозунги-то такие прекрасные. Западные коммунисты нашли, как кажется им, объяснение: в Советском Союзе-де плохо все сделали, не так, а вот «мы-то сделаем как надо». Но жизнь показывает, что и всюду, как на той же Кубе или в Китае, получаются поразительно похожие на советские беды, отличаясь, может, лишь какими-то нюансами.
Погодите, скажете вы, но вот, говорят, есть страны, где умеренныйсоциализм оказался совсем неплох. Вот Швеция, например. Не то самый высокий, не то один из самых высоких уровней жизни в сегодняшнем мире. Да. Но здесь — одно из самых поразительнейших заблуждений сегодняшнего мира. Погодите! В Швеции 90 процентов ее хозяйства сегодня находится в частных руках. Какой же это социализм? 90 процентов хозяйства в частных руках — это же значит, что Швеция как раз является одной из самых капиталистических стран в мире. Другое дело, что в результате демократических выборов ею много лет управляло правительство, состоявшее из трезвых, умеренных социалистов, и ему удалось найти не революцию, нет, и не тотальную национализацию всего и вся — а удачные формы кооперации между государством, профсоюзами и частными предпринимателями. Кооперации, то есть сотрудничества в более или менее одном направлении: чтобы всем гражданам страны от этого было лучше. И в какой-то весьма ощутимой мере это удалось, хотя оказалось и много отрицательного и нестойкого, но этот шведский опыт удачной кооперации уж никак нельзя называть социализмом! Нет, давайте оставим Швецию: ее удачи и неудачи, ее ощутимый эксперимент — это предмет для совсем другого разговора, к социализму и коммунизму не имеющего никакого прямого отношения.
Настоящий социализм, в перспективе видящий как свою цель коммунизм, — это значит: первоочередная и немедленная национализациявсех 100 процентов (или в крайнем случае почти 100 процентов) тех средств производства и богатств, которые при капитализме были частной собственностью.
Социализм — это такое общество, в котором все основные средства производства, как и национальные богатства, обобществлены.Согласны вы с такой формулировкой? Ну, там могут быть мелкие оттенки: до какой степени обобществлены? Может, какому-то кустарю-одиночке без мотора позволено чинить-паять, или даже мелкие частные лавочки, бывает, разрешаются, но неизвестно, надолго ли, и обычно их стараются задушить налогами. Это уже частности. Нагульнов в «Поднятой целине» у Шолохова считал, что и частные куры должны быть обобществлены в колхозе, но партия решила, что кур можно бабушкам оставить. (Спасибо и за то, заметим в скобках, так по крайней мере наше общество не забыло, как выглядит натуральное яичко.) Но далее.
Итак, никаких капиталистов, никаких частных предпринимателей, никаких частных владений — все должно быть общим, все обобществлено. Это первое условие социализма.
Второе. Теперь то, что принадлежит всему обществу и никому в частности, должно хорошо использоваться. Нужно всем этим разумно распоряжаться, то есть управлять, разумно, толково управлять. Нужен единый, точный, общенациональный план, не так ли? Иначе начнется такой хаос, что и не распутаешь. План. Итак, при социализме общество управляется с помощью разумного национального планирования. Можно добавить: в интересах населения, ради всеобщего блага. А как же? Ради чего же вводился социализм, как не ради всеобщего блага? Всеобщий разумный план — это второе обязательное условие социализма. Согласны вы с этим? Два основных условия: обобществление средств производства и управление по всеобщему разумному плану. Это есть социализм. Федосеев пишет: «Я полагаю, что поборники «социализма с человеческим лицом» не будут возражать против этого определения».
Тогда, когда мы наконец установили, что же такое все-таки социализм, сделайте следующий эксперимент, предлагает Федосеев. Вообразите себя главным вождем в стране, где соблюдаются эти два условия социализма. Как вы будете действовать при едином плане? Что вы, например, будете делать, когда кто-то закричит, что план оказался ущербным в таких-то и таких-то частях? (А закричать могут тысячи и даже десятки тысяч.) Ну, примитивно говоря, вы запланировали выпускать туфли на низком каблуке
Но беседа моя затянулась, а я изложил лишь только первую часть размышлений Федосеева. Я прерву. О дальнейшем пойдет речь в следующей беседе, а пока — до свидания. До новой встречи.
18 ноября 1977 г.
Это моя вторая беседа о закономерностях социализма. В прошлой беседе говорилось о том, что такое социализм, каковы его две самые главные принципиальные особенности: государственное владение всеми средствами производства и национальными богатствами — это одна особенность, отличающая социализм от всех других общественных строев, и вторая, вытекающая из первой, — принцип разумного управления по единому и всеобщему разумному плану. Только так, говорится нам, можно осуществить лозунг «От каждого по способностям, каждому по труду», а затем, на высшей стадии социализма — при коммунизме, — даже принцип «От каждого по способностям, каждому по потребностям».
Я рассказывал о своем посещении в Лондоне выдающегося ученого-физика Анатолия Павловича Федосеева, который сделал много открытий в области электроники, был руководителем научно-исследовательского института электронных приборов Академии наук СССР, имел звания Героя Социалистического Труда, заслуженного деятеля науки и техники, лауреата Ленинской премии и тому подобное. Но в 1971 году, поехав в составе делегации на международную выставку в Париже, он воспользовался этим, чтобы остаться на Западе, поселился в Англии и, работая дальше над научными проблемами при Кембриджском университете, одновременно увлекся исследованием существа социализма и его закономерностей. В результате появилась серия его статей и автобиографическая книга «Западня». Я читал все им написанное на тему о социализме и часто с ним встречаюсь — и, собственно, излагаю здесь главным образом егомысли, которые мне кажутся очень сегодня актуальными, важными — настолько, что иногда хочется воскликнуть: «Неужели после ознакомления вот с этим и вот с этим можно и дальше питать иллюзии относительно социализма?»
В прошлой беседе я только подошел к главному. Социализм — это порядок, строй, при котором средства производства, все богатства обобществлены. При капитализме плохо; богатые, бедные — все из-за частной собственности. Упразднить! Обобществить все. Далее, естественно, нужно разумно всем этим распоряжаться, разумно устроить жизнь.
Хорошо, говорит Федосеев, это красиво выглядит на бумаге, очень красиво. Но я предлагаю каждому такой эксперимент: вообразите, что вот вы — вождь социалистического государства. И не злой вождь, хороший, вы полны добрых намерений, вы хотите сделать все как можно лучше. Капитализм упразднен, провозглашен социализм. И всем руководить с чего вы начнете на практике?
Вероятно, вкупе с массой специалистов, помощников, единомышленников вы постараетесь прежде всего составить план действий. И согласитесь, что план должен быть чрезвычайно подробный, до малейших деталей, потому что в стране нет и в помине частных, самостоятельных хозяев, из которых каждый сам себе планировщик. Нужно составить план, скажем, даже для самой крохотной мастерской в три человека, и для металлургических гигантов, и для исследовательских институтов, ну для всего решительно, причем все это должно быть согласовано — одни делают то, другие другое, чтоб не получилось каких-то белых пятен пропусков, чтоб все было взаимосвязано и сбалансировано и вместе взятое чтобы шло точно в главном русле наиглавнейшего генерального плана. Иначе если этого не сделать, то без плана — какой же это будет социализм, какое же разумное управление? Ведь начнется такой хаос и анархия, перед которыми прежние капиталистические так называемые хаос и анархия производства покажутся верхом порядка. Итак, план — титанический и скрупулезнейший план как основа разумного управления.