На свои круги

Турлякова Александра Николаевна

Вот сволочь! Гад ползучий!

Думаешь, никто ничего не видит? Да твои собственные люди видят всё и обо всём догадываются. Не за красивые же глазки дают двух лошадей и отпускают?

К Эрвину подвели вторую лошадь, подошёл и сам барон, молча смотрел, как оруженосец его отца садится в седло.

– Ты береги её... Если с ней что случится, я найду и убью тебя. Понятно?

Эрвин усмехнулся зло с высоты коня, процедил сквозь стиснутые зубы:

– Это мы ещё посмотрим...

Резко толкнул коня правой ногой в бок, и конь шарахнулся послушно, отталкивая барона Арвинского с дороги. «Ты ещё будешь угрожать

мне, нашёлся тут, угрожатель... Много вас таких по весне-то из-под снега попоявилось, и серьёзнее видали, да живы ещё. А переживаешь за бабу свою, сам вези её в свой Берд! Тоже мне... Надоели, советчики, один другого краше...»

Баронесса догнала его уже на дороге, поравнялась, но не говорила ни слова. Эрвин демонстративно не смотрел даже в её сторону, вытянув рукав рубашки, стёр с лица грязь, кровь и следы ударов от плётки. Всё тело болело, ныли ушибы и недавние синяки, сейчас пока ничего, терпимо, а ночью они покоя не дадут. Вот уж он не раз помянет баронессу и её любовника с его услужливыми охранниками.

День уже наступил, с востока, затянутого тучами, белым пятном виднелось солнце. Поднимался ветер, он был не холодный, но сильный, бил полотнища плащей, хвосты и гривы лошадей, играл подолом платья баронессы. Если этот ветер не утянет тучи в сторону, дождя не миновать. Поблескивали лужи, утренние птицы проносились через дорогу над самой землёй. В воздухе висел туман недавнего дождя. От всей этой влаги кидало в жар, и пот заливал глаза и блестящими жемчужинами висел на волосах над мокрым лбом. Мука, да и только!

Всё злило Эрвина: эта погода, ожидающийся дождь, молчание баронессы, неторопливость лошади, оказавшейся в руках по желанию любовника этой глупой баронессы.

Неужели она сама не понимает, что ничем и никак не сможет объяснить своему мужу появление этих лошадей, когда весь замок знал, что уходили они пешком, и охрана башни и стен видела, как спускались они по верёвочной лестнице?

Что она собирается говорить барону? Думает ли она признаваться, что встречалась с его сыном, что так долго была с ним в одном шатре без свидетелей? Чем она вообще думает?

Да и он тоже молодец! Чем думал? Отправил её дальше? Дурак! Да ты должен был остановить её, переубедить, заставить вернуться, не дать ей доделать эту глупость! А он – наоборот! Даже в седло подсадил и проводил в дорогу. Эх, барон-барон, где ж твои мозги? Почему ты не думаешь о последствиях для неё? Что тогда, на пиру после турнира, что сейчас...

Пошёл мелкий секущий дождик, тот, который может идти часами и даже целый день. От него быстро промокает одежда, а ты этого можешь даже не чувствовать, просто через момент поймёшь, что ты весь мокрый до последней нитки.

Баронесса набросила капюшон плаща и плотнее запахнула полы его. Сдаваться она не собиралась. На ходу они съели по куску хлеба и попили воды. И всё молча. Эрвин чувствовал, что раздражение его понемногу проходит, его сменяют усталость, голод и безразличие. Он просто решил отдаться обстоятельствам, пусть всё будет так, как будет.

Весь день они провели в седле, пока уставшие лошади не начали запинаться. К вечеру выбрались из Дарнтских земель и к ночи остановились в таверне.

– Здесь мы заночуем,- хмуро предупредил Эрвин, и баронесса молча согласилась. Слава Богу!

Дождь согнал под крышу даже

тех, кто останавливаться на платный ночлег не собирался, поэтому свободных комнат не оказалось. Хозяин таверны предложил заночевать в конюшне, благо ещё до дождя туда привезли свежего сена, всё ж крыша над головой, а пока выделил угол у камина поесть, обсушиться и согреться. Но даже там Эрвин не заводил разговора с баронессой, они молча ели, молча грелись, пока с появлением новых посетителей хозяин настоятельно не попросил их освободить тёплый угол. Пришлось идти в конюшню. Услужливый слуга, подсвечивая себе светильником, проводил их на место ночлега, засветил масляную лампу и пожелал спокойной ночи. Эрвин дошёл с ним до двери конюшни и заплатил серебряник. Довольный слуга, стараясь ещё больше услужить, принёс два сухих плаща, и Эрвин вернулся уже с ними к расположившейся в углу баронессе.

Здесь ему пришлось завести с ней разговор.

– Я бы не советовал вам снимать обувь, она из кожи, высохнет и сядет, завтра утром вы вообще не сможете надеть её на ноги.

– Правда?

– Поверьте на слово.

– Тогда мне, что ли, сушить её на себе?

– Тогда... Если не хотите завтра ходить босиком.

Ания тяжко вздохнула и принялась снова обуваться. Одежда ещё влажная, обувь влажная, условий никаких, разве можно здесь выспаться и отдохнуть. Рядом лошади переступали копытами и шумно жевали сено. Какой-то кошмар! Как в страшном сне, ей-богу!

– Может быть, они всё-таки смогли бы найти хоть какую-нибудь комнатку, я бы заплатила им...

– У них нет комнат.

– Всегда что-нибудь есть.

– Конечно, если бы вы вдруг нагрянули сейчас, как баронесса с эскортом, в шелках и мехах, вам бы тут же нашли что-нибудь и даже ваших людей разместили бы где-нибудь получше, но...- Сделал паузу, распинывая сено ногами, чтобы лежало оно более ровно, а не бугром. Посмотрел в лицо Ании в мигающем свете огонька лампы.- Но вы здесь не баронесса, нет у вас ни мехов, ни шелков, ни людей из сопровождения...

– Кроме вас!- перебила резко.

Эрвин согласно кивнул и добавил:

– Ну да, кроме меня... Благодарите ещё, что ночь выдалась тёплая, дождь идёт, а не холодно, у нас есть крыша над головой, нам не льёт за шиворот, нас накормили, сено не гнилое, понюхайте, как пахнет, и лошади это ещё не самое плохое соседство, это же не свиньи и не куры... Нам повезло, уж поверьте мне.

– Вы так говорите, будто уже спали и в свинарниках, и в курятниках...

– Ну,- протянул задумчиво,- в свинарниках, может, и не ночевал, не приходилось, а вот на улице, под открытым небом – было дело. И ничего хорошего, я вам скажу. Держите!- Он кинул ей в руки сухой плащ.- Свой лучше развесьте, пусть подсохнет. Вставать будем рано, будет лучше, если вы хорошо отдохнёте.

– Не знаю, смогу ли я заснуть...

– Сможете. Целые сутки на ногах, без отдыха, конечно, сможете...

– Вы-то откуда знаете?

Он не удостоил её ответом, сам разбросал по стенкам пустого стойла влажные плащи и, завернувшись в сухой плащ, лёг на сено в углу, руками натянул на ноги и выше пласты сухого хрусткого ароматного сена. Баронесса, глядя на него, сделала так же.

– А нас ночью никто не убьёт и не ограбит?- спросила вдруг о том, что тревожило её.

– Думаю, нет.- Отрицательно дёрнул подбородком.