На тему S.T.A.L.K.E.R.

Шиканян Андрей Сергеевич

– Ага, а той отмычкой был Град. После того махача и возвращения на Кордон он стал самостоятельным сталкером.
– предался воспоминаниям Лемминг.

Град хмыкнул и причастился из фляжки. Вытер губы рукавом, качнул головой.

– Да, было и это - изрек он.
– Тогда меня даже латать пришлось.

Повисла пауза. Слышно было, как где-то надрывается слепой пес. От его воя перехватывало душу. С Припяти тянуло сыростью. Где-то за лесом звучно ухал кровосос. С той же стороны был слышен топот и взревывание

псевдогиганта. И только шипение горелки, на которой грелись оставшиеся банки, теплый свет голубоватого огонька, да запах пиши создавали ощущение относительного уюта и комфорта.

– Не знаю - вдруг сказал Улыбнутый.
– зона, конечно, место страшное. Аномалии, там, всякие, мутанты. Но как мне рассказал один сталкер, еще там - в Деревне новичков, он видал в Припяти совсем другие миражи.

– И чего за миражи?
– проявил интерес Лемминг.

– Зажали его на окраине Мертвого города фанатики из Монолита.
– начал повествование отмычка.
– В принципе, в тех местах больше некому. Так вот, забился сталкер в подвал под крайней пятиэтажкой. Рисковал очень. Мало ли - студень стечет или мутант какой притаиться. Сидит, затаился, слушает звуки. Вдруг видит, из соседней стены сочится какое-то белое свечение. Сталкер думал дунуть оттуда, пока цел, но пока тормозил, его накрыло.

Я всегда вам говорил, что думать меньше надо. В Зоне надо действовать - назидательно ткнув пальцем в серое небо Зоны, изрек Лемминг.

– И привиделось бродяге, - продолжил Улыбнутый слегка поморщившись - Будто не в центре Зоны Отчуждения он, а вокруг раскинулся город миллионник. По широким светлым проспектам ездят невиданные автомобили, которые не чадят выхлопными газами. По тротуарам спокойно идут, одетые в светлые одежды веселые и жизнерадостные люди. Везде дети - много детей. Вместо гостиницы "Припять" в небо вздымаются шпили настоящего дворца. Вокруг невысокие этажа в три дома. Словно пушинку ветром потащило его в один из домов. А помещение внутри, приколитесь, гораздо больше, чем снаружи. Типа, дома с изменяющимися характеристиками пространства. Представляете? В помещении светло и чисто. Богатая обстановка, электроника, библиотеки домашние. Пролетел он сквозь дом. На тротуаре увидел лестницу, ведущую вниз. Вроде спуска в подземный пешеходный переход. Повлекло его туда - на лестницу эту. И что же он увидел? Подземную железнодорожную станцию, превышающую размерами любой современный вокзал. Посредине станции табло. А на нем названия мест прибытия - Москва, Киев, Варшава, Амстердам, Лондон. Прикиньте? Потащило его дальше. Сквозь породу, снова на улицу, через дворец, что вместо гостиницы построили. А за дворцом не стадион, целый спортивный комплекс раскинулся. А за стадионом вместо ЧАЭС музей советской атомной энергетике и памятник пожарным и атомщикам, что в тысяча девятьсот восемьдесят шестом свои жизни положили,

ликвидируя самую первую аварию, с которой-то все и началось. Понесло его внутрь, где шла экскурсия. У электронных стендов толпилась группа иностранцев. Экскурсовод как раз рассказывал о том, что инженеры операторы вовремя сработали и не позволили произойти первому взрыву четвертого энергоблока, а дежуривший пожарный расчет потушил едва начавшийся пожар. Они, типа, погибли, но их жертвы были не напрасны. Прикидываете, пацаны? Зона показывала нашему брату светлое будущее, которое состоялось бы, не будь такой серьезной аварии в прошлом.

Отмычка замолчал. На губах парня играла какая-то особенная улыбка, за которую он и получил свое прозвище.

Сталкеры, завороженные рассказом собрата, словно очнулись от наваждения.

– Глупости, - безапелляционно заявил один из отмычек по кличке Клерк.
– Зона появилась гораздо позже. В двух тысяч шестом году только. Причем тут восемьдесят шестой?

– Не рвани реактор в восемьдесят шестом, не выделили бы Зону отчуждения. Не начались бы опыты, эксперименты и прочая аномальная хрень, не появился бы Монолит.

– Есть байка и про Монолит, кстати - заявил Кусок, звучно перед этим рыгнув. Он только что доел тушенку и теперь наслаждался ощущением сытости.

– Цыть, шелупонь, всем спать - прервал отмычку Лемминг.
– Завтра предстоит в подвалы лезть. Не выспитесь, передохните.

– Мы и так передохнем, - усмехнулся Кусок.

– Не отдохнете, - это случится гораздо раньше.
– наставительно заметил Град.
– настоящий сталкер не допускает глупостей. Зона не простит. Так, после Вахлака и Бидона дежурят Улыбнутый и Клерк, как самые говорливые. После них Кусок и Дятел.

– Отмычки, что-то бурча, разошлись по своим местам.

Постепенно лагерь затих. Кусок выключил горелку и убрал ее в рюкзак. Горячего завтрака не предполагалось. Сталкеры разместились там, где каждый из них бросил снаряжение, и потихоньку уснули.

Подходило к концу тридцатое августа двух тысяч восемнадцатого года. Такой же день, как и остальные в этих местах. Осенний. Вокруг Чернобыля все дни похожи на осень. Слышны были вздохи и всхрапывания чутко спящих бродяг. Оно и понятно. Крепкий сон в Зоне может плавно перетечь в смерть, даже если на посту стоят двое внимательных бойцов. Тихо шумел на ветру лес. Мерзко шуршал белесый жгучий пух, то тут, то там свисавший с веток. За деревьями плескала черной водой Припять. И никто не знал о том, что ждет расположившихся на поляне, ровной как круг, нарисованный умелым чертежником, сталкеров. Даже Дева Припяти, бесшумно летящая над гладью ядовитой реки к очередному потерявшему волю к жизни сталкеру. A.S. 30.01.2011