На территории Мильтона Ламки
Шрифт:
— Ты же знаешь, что я хочу, чтобы ты взял руководство на себя, — сказала она.
— Если ты отпускаешь Зою, — сказал он, — то должна будешь проводить там почти столько же времени, сколько раньше. Если мы достанем что-нибудь для продажи, то это плюс общее руководство будет на мне, а перепечатки будут на тебе. Позже мы, наверное, сможем вообще отказаться от печатания, но, разумеется, не сразу.
— Как скажешь, — сказала она. — Тебе виднее. — Но остаток дороги к дому держалась несколько отчужденно.
После ужина, когда они
— Тебя, — сказала она, вернувшись. — Это Мильт Ламки.
Недоумевая, что могло понадобиться Мильту, он подошел к телефону и сказал «алло».
— Привет, — прорычал Мильт. — Я прикинул, что у меня неплохие шансы найти вас вот таким способом. Уже поужинали?
— Да, — сказал он, начиная злиться.
— Как насчет пива? Мне надо с кем-нибудь поговорить. Я сейчас заскочу, и мы поедем в центр и выпьем пива, идет?
— Вы имеете в виду одного меня? Или меня вместе со Сьюзан?
— Разве у нее нет маленькой девочки? — сказал Мильт.
— Есть, — признал он.
— Если не желаете, то так и скажите, — продолжал Мильт. — Эта мысль явилась ко мне экспромтом. Я пробуду в этом городе еще пару дней, а потом покачу в Покателло. И тогда вернусь через неделю. Все, что у меня здесь есть, это комната с ванной и отдельным входом. Этого недостаточно, чтобы меня здесь удерживать. Питаюсь я все время вне дома.
— Минутку, — сказал он, положил трубку и снова прошел на кухню.
— Чего он хочет? — спросила Сьюзан. — Мне он только сказал «алло» и спросил, здесь ли ты.
— Хочет, чтобы я поехал в центр и выпил с ним пива.
— А! Должно быть, ему одиноко. Почему бы тебе не поехать? Все равно я устала, так что, наверное, лягу, как только уснет Тэффи. Может, немного почитаю в постели или посмотрю телевизор.
На обратном пути к телефону он все обдумал.
— Спасибо за приглашение, — сказал он Ламки, — но нам надо обсудить множество дел. Может, как-нибудь в другой раз, и я угощаю.
— Что?! — прорычал Ламки.
— Я вынужден просить перенести это на другой день, — сказал он.
— Вы что, красный или что еще? Ладно, ежели у вас душа не лежит… Может, найду кого-нибудь в Покателло.
— Надеюсь, это не означает, что с нашими отношениями покончено, — сказал Брюс.
— Нет, — сказал Ламки. — Скорее всего, нет.
Оба пожелали друг другу доброй ночи и повесили трубки.
— Я ему отказал, — сообщил он Сьюзан. Ему не очень-то улыбалось сидеть в баре и выслушивать чьи-то излияния и жалобы. — Мне и здесь хорошо.
И это, конечно, было правдой. В Рино ему приходилось сиживать в барах, в полной мере страдая от одиночества, и он от души надеялся, что с этим покончено. В мире насчитывались миллионы неприкаянных мужчин, пивших пиво в одиночестве. Жаждущих хоть кому-нибудь все об этом поведать.
— Раз уж ты не поехал, — сказала Сьюзан, покончив с посудой и
Она прошла в гостиную за своей сумочкой. Достала из нее дверной ключ и вручила Брюсу.
— От дома, — сказала она. — А, и еще кое-что. — Она порылась в сумке и на сей раз выудила кольцо со множеством ключей. — От офиса, — пояснила она, снимая один из ключей с кольца. — Видишь, как мне с тобой легко и свободно?
Благодаря этим двум ключам настроение у него улучшилось. Испытывая душевный подъем, он сказал:
— Надеюсь, ты никогда об этом не пожалеешь.
— Уверена, что не пожалею, — сказала она. — Ты не подведешь меня, Брюс. Судить о людях не так уж трудно. Мы не очень-то много говорили о любви. Но ты ведь об этом думал, а?
— Кое-что, — сказал он, чувствуя неловкость.
— Не очень-то ты со мной разговорив, — сказала она. — Потому что в ситуации, которая влечет за собой столь многое, обычно готовы сказать чуть ли не все на свете. Ты же чувствуешь, что лучше от этого воздержаться. Я сама не всегда озвучиваю то, что испытываю. И не требую развернутого изъявления чувств… если сама не могу этого дать, то и не вправе об этом просить. Мне кажется, я понимаю, о чем ты думаешь. Это немало тебе дает, не так ли? На самом деле я почти не знаю, как ты жил раньше. Могу только догадываться, каким ты был до встречи со мной. В тот вечер, в доме у Пег, тебе было одиноко?
— Да, — подтвердил он. — Я же приехал из Рино. В такой долгой поездке нельзя не ощутить одиночества. — Ему не хотелось говорить, что одиночество стало ему привычным; по какой-то причине он избегал откровенничать об этом. Возможно, потому что иначе могло бы показаться, что его потянуло к ней из чистого одиночества, а это было неправдой.
— Я даже не знаю, в скольких девушек ты был влюблен, — сказала Сьюзан. — И насколько сильные испытывал чувства — я имею в виду в эмоциональном плане. Может быть, ты не из тех парней, что волочатся за каждой юбкой, а потом бросают несчастных девушек. Время покажет. Для меня это очень важно.
— Что ты так уныло? — сказал он.
— Да нет же, я не унываю. Я никому прежде не давала ключа от офиса. Если, конечно, не считать, что свой ключ есть у Зои.
— А как насчет ключа от дома?
— Один есть у миссис Поппинджей. Естественно, у Уолта был свой ключ. Я знаю, куда ты клонишь. Нет, Брюс. — Она сказала это голосом маленькой девочки, очень тихо и уверенно.
Около двенадцати часов они услыхали какой-то глухой стук снаружи, на переднем крыльце. До этого они вместе были в спальне, а теперь, хотя в дверь никто не звонил, прекратили свои занятия и вернулись в гостиную, оба взъерошенные.