На территории Мильтона Ламки
Шрифт:
Полицейские не обратили на него никакого внимания. Наконец перед ними проползла последняя машина похоронной процессии, полицейские засвистели в свои свистки, и движение возобновилось.
— Дерьмо, — сказал Мильт, заводя машину и давая полный ход на низшей передаче.
— Вообще-то мы не так уж много времени потеряли, — сказал Брюс, но Мильт не отозвался.
Доехав до дома Кэти, они поставили «Мерседес» в гараж без дверей и стали перегружать в «Меркурий» все то, что заполняло заднее сиденье и багажник.
Пока
— Ее муженек, — сказал Мильт, поднимая с заднего сиденья «Мерседеса» охапку образцов. — Привозит ее домой с работы и отчаливает. Вот так дом.
Кэти с такой скоростью устремилась к ним, что ее коричневая полотняная куртка так и захлопала.
— Так быстро вернулся? — крикнула она, стискивая сумочку и переходя на бег. — Что ты делаешь? Собираешься поехать куда-то на его машине?
— Мы снова уезжаем, — сказал Мильт.
— Куда? — Подбежав, она остановилась прямо перед ним, не давая ему перенести в «Меркурий» хоть что-то еще.
— В Сиэтл.
— Сейчас? Сразу? — Она часто дышала и хмурилась, глядя на него в сиянии предвечернего солнца. — Что за спешка? Я думала, ты никуда не поедешь еще три дня. Ты же собирался отдохнуть здесь до вторника, самое меньшее.
— Я вернусь, — сказал он.
При этих словах она взвилась и проговорила своим тонким настырным голоском:
— Тебе нельзя совершать такую длительную поездку за один раз. Сам же знаешь, что для тебя это слишком тяжело. И почему тебе надо ехать с ним? Ты что, оставляешь свой «Мерседес»?
— Можешь им пользоваться, — сказал Мильт, отодвигая ее в сторону, чтобы положить охапку образцов в «Меркурий». — Вот ключ.
— У меня и так есть ключ, — сказала она. — Может, объяснишь мне, что все это значит? По-моему, я имею право знать, потому что это мне придется тебя выхаживать.
— Он и одна моя подруга поженились, и я, в качестве свадебного подарка, хочу помочь им уладить одно дело, — сказал Мильт.
Оба они отошли в сторону и начали спорить. Брюс не хотел вмешиваться, так что просто продолжал переносить в «Меркурий» все, что мог найти в «Мерседесе».
Мильт подозвал его к себе и сказал:
— Мне надо забрать кое-какое барахло наверху. Через пару минут спущусь обратно.
Волоча ноги, он вошел в здание, угрюмый и отчужденный. Кэти, стискивая сумочку, безмолвно осталась стоять на дорожке.
— Наверное, это я виноват, — сказал Брюс, закончив погрузку.
— Он знает, что ему нельзя ехать, — сказала Кэти.
— Вести в основном буду я.
У нее вспыхнули щеки.
— Ему нельзя так долго сидеть, а еще он, когда едет где-то между городами, недостаточно часто останавливается, чтобы сходить в туалет. Это, да еще тряска. Разве он
— Ему виднее, — неловко сказал он. — Я не знаю.
Когда Мильт вернулся, Кэти обратилась к нему:
— Почему бы тебе просто не позвонить?
— Не годится, — сказал Мильт. Он положил в «Меркурий» вещи, которые принес. — Да ничего со мной не случится, — сказал он ей. — Я прилягу, раскинусь на заднем сиденье, а Брюс пусть себе ведет.
— Должно быть, эта женщина доводится тебе очень хорошей подругой, — сказала Кэти. — Может, она сумеет о тебе позаботиться. Если ты из-за этого заболеешь, я за тобой ухаживать не стану.
Она направилась к дому.
— Как пожелаешь, — сказал Мильт, забираясь в «Меркурий». — Поехали.
Стоя на крыльце, Кэти крикнула:
— Сюда не возвращайся!
— Хорошо, — сказал Мильт.
— Пусть за тобой ухаживают твои подружки из Бойсе! — сказала она, швырнув ключ от «Мерседеса». Тот шлепнулся в грязь подъездной дорожки, а она открыла входную дверь, вошла и захлопнула ее за собой.
— Поехали, — повторил Мильт.
Брюс завел двигатель «Меркурия», и они молча поехали прочь.
— Посмотрим, что она скажет, когда я вернусь, — заявил Мильт позже, когда уже сам сидел за рулем.
— Ее действительно очень заботит твое здоровье, — заметил Брюс, испытывая глубокое чувство ответственности, но в то же время осознавая, что если он хочет заполучить свои машинки, то это, возможно, единственный способ.
— Сьюзан, наверное, точно так же относится к тебе. Считает, наверное, что я на тебя дурно влияю, — только и сказал Мильт в ответ.
— Она не знает, где я.
— Если бы знала, то предостерегла бы тебя от общения со мной. Женщины всегда так относятся к друзьям своего мужа. Это нечто инстинктивное. Боязнь того, что их муж в действительности может оказаться голубым.
— Не думаю, чтобы Кэти злилась из-за этого, — возразил Брюс. — А ты?
— Я тоже, — признал Мильт.
— Не представляю, из чего можно было бы заключить, будто кто-то из нас страдает отклонениями. — Даже от мысли о чем-то подобном ему было не по себе.
— Это просто фигура речи, — сказал Мильт, слегка улыбнувшись.
Спустя некоторое время Брюс спросил:
— Ну и каково вести американскую машину после твоего «Мерседеса»?
— Все равно что вести чан с ворванью.
— Почему ты так говоришь? — возмутился он.
— Елозит, как мыло в тазу, — сказал Мильт, покачивая усиленный гидравликой руль, чтобы машина, вильнув из стороны в сторону, пересекла разделительную полосу, а затем сдвинулась к обочине. — Ты уверен, что этот руль прикреплен к чему-то внизу? Такое чувство, что ведешь мешок с цыплячьими перьями. Никакой устойчивости. Зато обзор хороший. — Он ткнул Брюса в ребра локтем. — Что твой салон-вагон с прозрачной крышей.