На то и волки
Шрифт:
Вопросов у капитана не было. Данил отправил его восвояси и какое-то время бессмысленно пялился в стену.
Насчет «Кинг-Конга» — всего-навсего догадка из категории шальных. Щепотка беспокоящих наблюдений. Комки, конечно, расползаются, как тараканы, и возникают в самых неожиданных местах, но все равно, очень уж неудачно выбрано место для обосновавшегося на Королева две недели назад лабаза. Любой, хоть немного озабоченный успехом торговли, поставил бы ларек метрах в двухстах дальше, там, где пролегает самотоптаная тропинка, по которой обитатели пяти домов курсируют плотным потоком к автобусной остановке
Он включил селектор:
— Сексуального террориста откопали? Прелестно, сюда его, болезного…
Кудрявый красавчик Виталик, вьюноша невероятного обаяния и секс-эппила, вошел быстро, но с заметной невооруженным взглядом толикой расхлябанности. Данил все равно собирался устроить ему легонький втык, поэтому не было нужды имитировать грозу во взгляде, все получилось само собой. Продуманно упакованный красавчик уселся, и Данил тут же применил старый, испытанный прием: уставился тяжелым взглядом на кончик носа заленившегося агента. Действует прекрасно — очень быстро нервирует из-за полной невозможности поймать твой взгляд…
Виталик забеспокоился довольно быстро:
— Нет, ну какие претензии, шеф?
Данил молчал, не отводя взгляда. Виталика они месяц назад подвели к одинокой дамочке, занимавшей довольно видное положение в «Бульварном листке». Работа там отнимала массу времени, а искать сексуальных утех прямо в редакции было бы затруднительно: среди посвященных «Листок» пользовался сомнительной славой одного из гнездовий шантарских гомиков (впрочем, лесбиюшки тоже попадались, так что бабе с нормальной сексуальной ориентацией крутить служебные романы было бы несколько хлопотно).
— Ну? — спросил Данил, решив, что выждал достаточно. — Ну и когда ты последний раз трахал звезду шантарской журналистики? Чего мнешься?
— Ну, две недели назад…
— Бог ты мой, — сказал Данил философски. — Эта чертова перестройка в молодежи убила всякое чувство ответственности… чего скалишься? Я тебе скалиться разрешал?
Кудряш вздрогнул и выпрямился в кресле. Данил обошел стол, навис над лентяем и положил ему ладонь на плечо, перенеся на эту руку почти всю тяжесть тела:
— Причины? Временная импотенция или новая лялька?
— Ну, лялька…
— Лялек будешь валять в свободное от работы время, — сказал Данил ласково-убедительно. — А работа твоя в том и заключается, чтобы ублажать Галочку Башкирцеву как ей хочется. И качать информацию в паузах меж фрикциями — тебе, недоучке, известно, что такое фрикция? Молчать! Никто тебя, раздолбая, работать не приневоливал, сам напросился, все инструктажи прошел, клятвы давал… — он сжал двумя пальцами плечевой мускул так, что бедолага Виталик поневоле взвизгнул.
— Шеф…
— Я тебя последний раз предупреждаю, — сказал Данил примирительно. — Вот пол-лимона… глазки не закатывай, хватит выше крыши.
Вышел в приемную следом за Виталиком, вопросительно глянул на товарища старшего прапорщика.
— Соловей готов к встрече, — доложила Митрадора. — «Кольчуга» заверяет, что никаких оснований для беспокойства нет.
— Ну, коли так… — проворчал Данил, ретируясь в кабинет.
Возможно, он и перемудрил «иранским контрактом». Коли уж «Кольчуга», мощная столичная организация частного сыска, работавшая в первую очередь на Гильдию товаропроизводителей, заверяет… Ладно, казна «Интеркрайта» некоторое кровопускание стерпит, даже если след пустой, Кузьмич не обидится…
Ровно в пять со всегдашней своей пунктуальностью явился Самур — канал связи с «заимкой» и единственный оттуда человек, которого Данил знал и видел воочию. Чернявый кавказский человек непонятного возраста — то ли тридцать, то ли пятьдесят — и столь же непонятной национальной принадлежности. Данил в свое время осторожно применил парочку мелких тестов, пытаясь угадать хотя бы вероисповедание коменданта «заимки», но ничего не добился — предложенную ветчину Самур как ни в чем не бывало съел, а словесные крючки так и не позволили определить, христианин это, суннит или шиит. В конце концов Данил махнул рукой — еще просечет и пожалуется, от Кузьмича нагорит…
Встреча прошла в обычном режиме — Самур отведал приготовленного угощения, испил чая, выждал для приличия пару минут и подал Данилу, как всегда, список требуемого. Список был самый обычный — тушенка, чай, антикомарин, аккумуляторы для рации, прочие необходимые в тайге мелочи. Данил поставил в уголке условную закорючку для завскладом, вернул список (составленный, кстати, на отличном русском, без малейших ошибок). Поинтересовался из вежливости:
— Как дела?
— Работаем, — столь же безлично-вежливо ответил Самур.
— Все спокойно?
— Полная тишина.
— По фирме объявлен режим строгой охраны…
Самур блеснул великолепными зубами:
— Майор, у нас всегда строгая охрана… Я поехал?
— Там все готово для полноценного отдыха, — кивнул Данил.
Мужик ему, откровенно говоря, нравился — ни тени зазнайства, спокойная деловитость. При нужде, правда, столь же деловито и обстоятельно намотает твои кишки на плетень, но тут уж ничего не поделаешь, такова «селяви», все лучше, чем дерганые шизики-идеалисты…
Глава шестая
Разговоры запросто
Автостоянка на Киржаче процентов на пятьдесят была самой настоящей стоянкой, где любой обыватель мог оставить тачку — и, между прочим, о чем он не подозревал, берегли его машину не в пример бдительнее, чем в иных местах. Потому что стоянка параллельно служила еще явкой для «Аналитического отдела» и охранялась по-настоящему. Очень удобное место — здесь многое можно проворачивать, не привлекая никакого внимания, если не следить специально, никто и не заметит, что человек приехал на «Фольксвагене», а уехал на «Жигулях»… Ну, и тому подобное. Не зря у подавляющего большинства автостоянок, стоит копнуть поглубже, непременно сыщется двойное дно — вплоть до порошочка с травкой…